Джон Гришэм - Последний шанс
— Говорите, третий дивизион, гм… — В голосе Арни заметно поубавилось энтузиазма.
Но с другой стороны, Рику как раз и требовался не такой жесткий, как дома, футбол. Еще один удар по голове за столь короткий период, и его мозги действительно серьезно пострадают. Хотя, если честно, Арни это мало волновало. Еще пара звонков, и Рик Доккери станет историей.
— Послушайте меня, Арни. — Сэм решил, что настало время назвать вещи своими именами. — В Италии играют в клубный футбол. Ну может, на одну ступеньку выше. В каждой команде группы А есть по три американских игрока. Их обеспечивают деньгами на питание и в отдельных случаях на жилье. Квотербеки получают небольшую зарплату. Остальные члены команды — энтузиасты из итальянцев, которые играют потому, что любят футбол. Если повезет и хозяин в хорошем настроении, после матча им могут обломиться пицца и пиво. Мы играем по схеме: восемь матчей, затем игры серии плей-офф с перспективой выхода в финал итальянского Суперкубка. Поле старое, но неплохое. За ним хорошо ухаживают. Примерно три тысячи зрительских мест, и во время ответственных матчей они все заполнены. Имеются корпоративные спонсоры, форма симпатичная. Но никаких контрактов с телевидением и денег, о которых бы стоило упоминать. Мы находимся в центральной зоне европейского футбола. Так что американский футбол здесь больше похож на культ узкого круга приверженцев.
— Как же вы там оказались?
— Люблю Италию. Мои бабушка и дедушка — выходцы из этой страны. Обосновались в Балтиморе, где я и вырос. Но здесь у меня много родственников. Жена — итальянка, ну и так далее. Тут приятно жить. И хотя, тренируя игроков американского футбола, разбогатеть невозможно, зато забавно.
— Значит, все-таки тренерская работа оплачивается?
— Если это можно назвать оплатой.
— Есть еще изгои НФЛ?
— Случается, залетит какая-нибудь заблудшая душа, все еще мечтающая о Суперкубке. Но в основном американцы — средние игроки колледжей, которые любят футбол и приключения.
— Сколько вы можете заплатить моему клиенту?
— Позвольте переговорить с владельцем.
— Давайте. А я, в свою очередь, переговорю со своим подопечным.
Они повесили трубки, еще раз вспомнив о Бакнеле, и Арни вернулся к своему кофе. Игрок НФЛ займется футболом в Италии? Трудно представить, но такие примеры случались. «Воины» Болоньи некоторое время участвовали в розыгрыше итальянского Суперкубка. В этом коллективе играл за квотербека сорокаоднолетний американец, до этого недолгое время защищавший команду Окленда. После двух сезонов он ушел и отправился в Канаду.
Сэм немного убавил нагрев автомобильной печки и мысленно вернулся к последним минутам игры «Браунс» против «Мустангов». Он не помнил, чтобы один игрок столько сделал для собственного поражения и испортил явную победу. Он чуть не зааплодировал, когда Доккери унесли с поля.
Но тем не менее идея заполучить его в свою команду казалась заманчивой.
Глава 3
Хотя процесс упаковки чемоданов и отъезда давно стал привычным, расставание с Кливлендом стоило Рику нервов. Кто-то пронюхал, что тот снимает квартиру на шестом этаже стекляшки рядом с озером, и когда он проезжал на своем черном «тахо» мимо будки охранника, там уже околачивались два косматых репортера с фотоаппаратами. Рик поставил машину в подземном гараже и, не мешкая, поднялся на лифте. Когда он открыл дверь в квартиру, на кухне надрывался телефон. Сообщение было оставлено приятным мужским голосом, принадлежавшим не кому иному, как Чарли Крею.
Три часа спустя внедорожник был загружен одеждой, клюшками для гольфа и стереоаппаратурой. После тринадцатой поездки вверх и вниз на лифте — Рик их сосчитал — шея и плечи до смерти разболелись. Голову ломило и рвало на части, а обезболивающие почти не приносили облегчения. Нельзя было садиться за руль после стольких лекарств, однако Рик повел машину.
Он уезжал — бежал из съемной квартиры, от хозяйской мебели, расставался с Кливлендом, футбольной командой и ее страшными болельщиками, — отправлялся в неизвестность.
Рик благоразумно подписал договор лишь на шесть месяцев аренды квартиры. После колледжа он не снимал надолго жилье, довольствовался чужой мебелью и научился не обременять себя вещами.
Он пробился сквозь пробки в центре и в последний раз посмотрел в зеркальце на силуэт Кливленда. Прощай, город. Рик поклялся никогда не возвращаться сюда, если, конечно, не придется играть против «Браунс». Но решил не думать о будущем. По крайней мере в течение следующей недели.
Минуя пригороды, Рик признался себе, что Кливленду расставание дается явно легче, чем ему.
Он ехал на запад, в направлении Айовы, и при этом не испытывал ни малейшего энтузиазма — мысль оказаться дома совершенно не прельщала. Из больницы он позвонил родителям всего один раз. Мать спросила его про голову и умоляла больше не играть. Отец поинтересовался, чем он руководствовался, отдавая последний пас.
— Как дела в Давенпорте? — выдавил из себя Рик. Оба понимали, что он имел в виду. Его совершенно не волновало экономическое положение города.
— Не слишком, — ответил отец.
Внимание Рика привлек прогноз погоды. На западе сильные снегопады, в Айове — буран. Испытывая облегчение, он повернул машину и поехал на юг.
Спустя час зазвонил его мобильный. Говорил Арни из Вегаса, и, судя по голосу, его настроение поднялось.
— Ты где, парень?
— Только что покинул Кливленд.
— Ну и слава Богу. Направляешься домой?
— Нет, на юг. Может, заверну во Флориду поиграть в гольф.
— Отличная мысль. Как твоя голова?
— В порядке.
— На мозгах не сказалось? — Арни деланно рассмеялся. Такие приколы Рик слышал сотни раз.
— Остался без мозгов, — ответил он.
— Слушай, малыш, я здесь кое-что накопал. Место в команде, гарантирующее ведущее положение. Очаровательная группа поддержки.
Рик про себя медленно повторил слова агента, уверенный, что неправильно понял сказанное. Викодин размягчил травмированный мозг, он стал тугодумом.
— Выкладывай, — наконец проговорил он.
— Я только что разговаривал с главным тренером «Пантер». Он готов немедленно заключить с тобой контракт, сразу же, не задавая вопросов. Место не денежное, но это все-таки работа. Ты будешь по-прежнему квотербеком, притом ведущим квотербеком! Сделка на мази. Теперь все зависит от тебя.
— «Пантеры»?
— Ты не ослышался. Пармские «Пантеры».
Последовала долгая пауза — Рик пытался освежить свои географические познания. Скорее всего какая-то неизвестная лига, независимая кустовая группа, настолько далекая от НФЛ, что даже говорить об этом смешно. Но вот где эта Парма? Арни что, спятил? Неужели у него на уме аренабол?[7]
— Ты хотел сказать «Пантеры» Каролины?
— Сосредоточься, Рик. Пармские «Пантеры».
Рик смутно припоминал, что существовала какая-то Парма в пригородах Кливленда. В голове все путалось.
— Хорошо, Арни. Прости мне мои ушибленные мозги, только скажи, где находится эта Парма?
— В Северной Италии. Примерно в часе езды от Милана.
— А где Милан?
— Тоже в Северной Италии. Я куплю тебе географический атлас. В любом случае…
— Там играют в европейский футбол. Совершенно неправильный спорт.
— Послушай меня. В Европе существуют вполне оформленные лиги. Есть достаточно крупные — в Германии, в Австрии, в Италии. Может получиться забавно. Куда подевался твой вкус к приключениям?
В голове Рика возникла пульсирующая боль, захотелось принять еще одну таблетку. Но он и так достаточно одурманен. Не хватало только свидетельства полиции, что он управлял автомобилем под воздействием наркотических средств. Стоит копу взглянуть в его права и прочитать фамилию, и он тут же наденет на него наручники. Или того хуже — возьмется за дубинку.
— Мне это забавным не кажется.
— Соглашайся, Рик. Устрой себе годичный отпуск, поиграй в Европе, пусть здесь все уляжется. Скажу тебе так, малыш: мне не трудно продолжать звонить, только момент очень неподходящий. Поверь.
— Не хочу даже слушать. Давай поговорим позже. У меня разрывается голова.
— Хорошо, малыш, отдохни. Поговорим на свежую голову. Только действовать следует быстро. Команда в Парме подыскивает себе квотербека. Скоро там начинается сезон, и им срочно требуется игрок. Я хочу сказать, не настолько срочно, чтобы они подписали контракт с любым. Однако…
— Я все понял, Арни. Обсудим это дело позднее.
— Ты слышал о пармезанском сыре?
— Конечно.
— Так вот, его делают именно там. В Парме. Понял?
— Если мне захочется сыра, я отправлюсь в Грин-Бэй,[8] — ответил Рик и решил, что, несмотря на лекарство, он весьма остроумен.
