Марина Серова - Я стою миллионы
Получив на проходной обещанный пропуск и миновав охранника в камуфляже, я поднялась на лифте на седьмой этаж, логично предположив, что генеральный должен располагаться выше своих подчиненных.
Зайдя в приемную, обратилась к секретарше, с которой час назад общалась по телефону:
— Меня ждет Александр Владимирович.
Статная шатенка с пышным бюстом, одетая по форме — белый верх, темный низ, — оторвала взгляд от монитора, стоявшего перед ней, и произнесла заученное:
— Представьтесь, пожалуйста.
— Иванова, — коротко назвалась я, удивляясь ее казенным манерам.
— Подождите минуточку, я доложу. — Она чиркнула шпильками «лодочек» по ковролину и исчезла за массивной полированной дверью.
Я обвела взглядом приемную: несколько человек, ожидавших аудиенции, уныло прозябали на кожаных сиденьях стульев, чьи металлические ножки беспощадно буравили мягкое напольное покрытие.
— Проходите, пожалуйста, Александр Владимирович ждет вас, — скороговоркой произнес пышногрудый робот.
Оставляя позади себя удивленных посетителей, я продефилировала в кабинет генерального директора.
За столом сидел внушительного вида брюнет лет сорока с гладко выбритым лицом и скептически поджатыми губами. Как только я вошла, взгляд его проницательных карих глаз, оценивающе скользнув по фигуре, замер на моем лице.
— Присаживайтесь. — Ослабив узел галстука, он покрутил шеей в лунке белого воротничка.
— Я бы хотела кое о чем порасспросить вас, если не возражаете.
— Я тоже хотел бы у вас кое-что узнать, — в тон вопросу ответил Дроздов и нахмурил брови.
«Серьезный дяденька», — подумала я, полируя взглядом его озабоченное лицо.
— Тогда начните вы, — уважительно предложила, усаживаясь на стул рядом с его столом.
— Откуда вы знаете Эрика Горбински? — взял Дроздов быка за рога.
— Мы познакомились у его дяди, я пришла к нему на перевязку, он мой доктор.
— Как давно вы его знаете?
— Чуть меньше года.
— Как он погиб? — Александр Владимирович наморщил лоб.
— Он выходил из подъезда, убийца, по всей видимости, ждал его внизу. Один выстрел в спину, второй — контрольный — в голову, — я вытащила из пачки сигарету. — Вы разрешите?
— Я не курю. — Он пододвинул ко мне большую хрустальную пепельницу. — А вы, если хотите — пожалуйста.
— Благодарю. — Я прикурила от зажигалки и подняла на него глаза. — У вас еще есть вопросы?
— Вы действительно не из милиции? — недоверчиво спросил Дроздов.
— Вот, взгляните. — Я протянула ему лицензию.
Дроздов покрутил заламинированный прямоугольник и вернул его мне.
— Ну, хорошо, что вас интересует?
— Вы знаете Авраама Бронштейна? — начала я.
— Мы учились с ним в политехе.
Я внимательно наблюдала за Дроздовым.
— Хорошо его знаете? Что он за человек?
Дроздов немного помолчал, выпятил губы трубочкой.
— Ну… Хм… Я думал, что знаю его неплохо, но сейчас, когда вы спросили меня об этом… Мы учились в параллельных группах, после института работали в разных организациях. Друзьями не были. Через два года я узнал, что он эмигрировал в Израиль, тогда была очередная волна.
— После этого вы с ним встречались?
— Он объявился года три назад, сказал, что живет в Нью-Йорке, пригласил в ресторан, там я и познакомился с Эриком Горбински.
Дроздов замолчал.
— Они предложили вам купить недвижимость? — Я загасила сигарету.
— Да. Условия показались мне выгодными, и через некоторое время я приобрел себе кое-что.
— Что это было? — попыталась я уточнить.
Дроздов замялся.
— Александр Владимирович, все, что вы мне скажете, останется между нами, — подбодрила я его, — по роду своей деятельности я умею хранить секреты.
— Хорошо, — решился он, — это был небольшой домик на Средиземноморском побережье.
— Кто подписывал документы за продавца?
— В первый раз Эрик Горбински.
— А в следующий раз?
— В следующий раз Бронштейн приехал один, сказал, что нашел другого, более выгодного партнера, хотя фирма Горбински меня вполне устраивала, но Авраам настоял, и я согласился, мне-то разницы нет, через кого покупать, лишь бы законно.
— Но в договоре вы указывали не всю сумму?
— Вы и это знаете. Да, сейчас все так поступают.
— Но вы понимали, что Бронштейн обманывает Горбински, — напирала я.
— Это их дела, меня они не касаются, — довольно резко ответил Дроздов.
— Но это же говорит и о непорядочности Бронштейна, — возмущенно добавила я.
— Татьяна Александровна… кажется, так вас зовут? — Дроздов, сидевший до этого облокотившись на стол, откинулся на спинку кресла. — Мне импонирует ваше искреннее негодование, но мы же не в детском саду, чтобы воспитывать Бронштейна. — Он снова наклонился к столу и, нажав кнопку, бросил в микрофон: — Мариночка, сделай, пожалуйста, кофе. — Он повернул голову ко мне: — Может, хотите чего-нибудь покрепче?
— Благодарю, я за рулем, кофе будет достаточно. Александр Владимирович, — продолжила я, закурив новую сигарету, — как вы думаете, мог ли Бронштейн из-за этих денежных неурядиц убить Эрика?
— Это, я бы сказал, сложный вопрос, делать какие-либо предположения сейчас рано и не совсем прилично, — уклончиво ответил Дроздов.
— Ну вот, теперь вы заговорили о приличиях! Это уж, согласитесь, довольно странно, если принять во внимание ваш недавний пассаж по поводу того, что нам с вами не пристало перевоспитывать Бронштейна. Значит, некоторые моральные категории все же имеют для вас определенное значение, — наставительно подытожила я и, посмотрев прямо в лицо собеседнику, нервно покусывавшему кончик карандаша, продолжила: — Давайте отбросим церемонии. Вы считаете Бронштейна способным на убийство?
— Откуда мне знать? — упорствовал Дроздов. — Я не слишком хорошо с ним знаком.
— Не лукавьте, Александр Владимирович, у вас в подчинении сотни людей, и вы мне будете говорить, что не разбираетесь в людях!
— Вы же сами сказали, что убийца — профессионал, в таком случае, это не Бронштейн.
— Хорошо, если вы хотите, я сформулирую вопрос по-другому: если бы Эрик узнал, что Бронштейн за его спиной, в ущерб интересам фирмы, проворачивает собственные операции, он бы обрадовался?
Дроздов усмехнулся, размешивая сахар в принесенном Мариночкой кофе. Я сделала первый обжигающий глоток и, осторожно опустив граненую чашечку на блюдце, вся обратилась в слух.
— Конечно, нет.
— А что бы в таком случае мог предпринять Эрик?
— Наверное, попытался бы избавиться от такого партнера.
— В таком случае, как вы полагаете, что бы в свою очередь предпринял Бронштейн, если бы Эрик узнал о его махинациях и захотел расстаться с ним? Суммы-то задействованы были немалые… — Я потушила сигарету и пристально посмотрела на Дроздова.
— Я вам уже сказал, что не часто встречался с Бронштейном, — извивался, как уж на сковородке, Дроздов, — не спорю, в критических ситуациях многие люди сознательно идут на риск или, наоборот, совершенно ошалев, выкидывают всякие фокусы.
— Вы очень наблюдательны, — не удержалась я от иронического комплимента, — и все-таки я поставлю вопрос прямо: мог ли Бронштейн заказать убийство Эрика Горбински?
— Этот разговор ни к чему не приведет, — грустно резюмировал поникший Дроздов, — мы все равно не продвинемся дальше гипотез.
Внезапно дверь в кабинет открылась, и я, непроизвольно обернувшись, увидела на пороге стройную натуральную блондинку лет двадцати пяти, одетую в темно-серый костюм из дорогого габардина. На бледной, прозрачной, как китайский фарфор, коже ее лица, подобно двум василькам, голубели чуть подведенные глаза. Красиво очерченные чувственные губы, слегка тронутые светло-терракотовой помадой, раскрылись, и я услышала:
— Саша, извини, что без предупреждения, ты слышал? — Она пересекла комнату и, практически не обращая на меня внимания, подошла к Дроздову.
Дроздов вскинул на нее вопросительный взгляд.
— Что случилось?
Здесь наконец эта красивая блондинка как будто заметила меня и немного смутилась. Видно, мое присутствие помешало ей сразу ответить на вопрос Александра Владимировича.
Она нагнулась к самому уху Дроздова и вполголоса сказала:
— Эрика убили! По радио передали, представляешь?! Кто бы мог…
— Знаю, — нетерпеливо перебил ее Дроздов, — мы как раз об этом и разговариваем…
Блондинка скосила глаза в мою сторону и перевела непонимающий взгляд на Александра Владимировича.
— Знакомьтесь, Валентина Сердюкова, Татьяна Иванова, — представил он нас друг другу, как бы отвечая этой вежливой фразой на осторожно-недоверчивый взгляд блондинки.
— Очень приятно, — любезно кивнула та.
— Взаимно, — вежливо отозвалась я, — случайно Наталья Сердюкова вам не родственница?
