Эдгар Уоллес - Светящийся ключ
Конный двор представлял собой очень глухое место. В отличие от других подобных дворов, здесь не жила ни одна душа. Гаражи соседствовали с мебельным складом. И в глухую пору ночи никто не мог видеть похитителя автомобиля.
Следы убийцы терялись в неизвестности. Очевидно, он был не новичок в подобных делах и смог все предусмотреть.
Глава 4
Было уже семь часов, и улицы Уэст-Энда заполнил торговый люд, когда Дик вернулся в свою квартиру на Куинз-гейт. Напряжение последних часов сменилось усталостью, и он почти сразу уснул. Перед сном он с облегчением вспомнил, что Мэри не видела этой страшной картины преступления. Только ближе к вечеру зашедший в гости Кремень Смит разбудил его. Пока Дик одевался и приводил себя в порядок, инспектор рассказывал ему о ходе расследования. Машину оставили на дороге за двадцать минут до того, как Смит нашел ее; свидетели показали, что водитель вышел из такси и пешком направился в сторону Эр-стрит; счетчик остановился на семнадцати шиллингах, хотя все это ровным счетом ничего не давало следствию.
— Хотите, наверно, узнать самую интересную подробность? У этого парня в кармане мы нашли сто однофунтовых банкнот.
— У Тиклера?
Кремень подозрительно глянул на Дика.
— Откуда вы знаете, что его звали Тиклером?
Дик ответил не сразу.
— Это может показаться странным, но я узнал его тотчас же, как только увидел. Когда-то он служил у моего дяди.
— Прошлой ночью вы мне этого не сказали.
— Прошлой ночью я еще не был уверен; я все сомневался, пока не увидел, как его вытаскивают из машины. Насколько помню, этого человека дядя выгнал за воровство лет шесть-семь назад.
Кремень кивнул.
— Все равно. Я и зашел сказать вам об этом. Сегодня утром я видел старого Лайна. Так он ваш дядя, да? Поздравляю! Старик с норовом. Весь Скотленд-Ярд для него пустое место.
— Что он сказал?
Кремень раскурил свою огромную трубку.
— Старик, наверное, совсем выжил из ума. Все, что он мог вспомнить о Тиклере, это что тот был мерзавцем. Это мы и без него знали. Сто однофунтовых банкнот! Ну хотя бы одна пятерка нашлась — было бы легче.
Он расчистил место и взгромоздился на заваленный инструментами и деталями верстак.
— Все думаю, кто этот парень, который заманил его в машину? Держу пари, американец. Это меня и беспокоит — прогресс добрался и до преступного мира.
Дик рассмеялся.
— Если вам верить, Кремень, прогресс способствует росту преступлений.
— А то нет! Что мы сейчас имеем? — Инспектор стал загибать пальцы. — Появилась фотография — теперь без труда можно заниматься подделками; аэропланы — чтобы теперь вору быстро удрать из страны; машины — грабить стало удобно. А радио? Да за шесть последних месяцев у меня в Уэст-Энде было четыре случая, когда им пользовались для грабежей! А электричество? Да теперь взломщика с дрелью не остановит даже самый прочный металл сейфов! Прогресс!
Дик подумал, что убийства в такси прогресс не коснулся.
— Убить могли и в экипаже.
— Лошадь на улице не бросили бы, — последовал уничтожительный ответ. — Держу пари, это только начало.
Инспектор положил руку на продолговатую стальную коробку рядом с ним.
— Тоже дитя прогресса — значит, жди, что оно натворит. Это бесшумное ружье…
— Пистолет прошлой ночью тоже был бесшумный?
Кремень Смит на мгновенье задумался, а затем непоследовательно спросил.
— Пиво у вас найдется?
Под одним из верстаков стояла дюжина бутылок. Дик всегда держал пиво для друзей, которым иногда требовалось взбодриться. Кремень открыл пару бутылок и одну за другой мигом осушил. За ним давно укрепилась слава великого любителя пива. Он мог, как поговаривали, в один присест выпить двадцать бутылок, оставаясь при этом трезвым. Сам он утверждал, что пиво улучшает логическое мышление. Огромным красным носовым платком сыщик тщательно вытер усы, крякнул и продолжил разговор:
— Мы не нашли никого, кто слышал бы выстрелы. И кто знает, где стреляли? Такси могли угнать куда-нибудь за город. Там полно глухих мест, где пару выстрелов никто и не услышит. За два часа можно проехать Бог знает сколько. Кстати, на ветровом стекле остались следы дождя, а на колеса налипла грязь. В Лондоне дождя не было, а сразу за городом, говорят, лил, как из ведра. Вывод напрашивается один…
Его рука сама потянулась под верстак и нащупала третью и четвертую бутылки, Кремень машинально открыл их.
— А как вы вышли на моего уважаемого дядюшку?
— Дружны с ним?
Дик покачал головой.
— Тогда скажу, что о нем думаю.
И мистер Смит подпечатал старого Хервея Лайна одним острым словцом.
— Очень похоже — согласился Дик, нервно наблюдая, как исчезает его пиво. — Я с ним почти не разговариваю.
И снова Кремень с превеликой тщательностью вытер усы.
— Этот Тиклер — вы слегка повздорили с ним лет пять назад, так ведь?
Глаза Дика сузились.
— Это вам мистер Лайн рассказал?
— Да рассказали, — туманно ответил Кремень.
— Да, я выгнал его в шею из своей квартиры. Он принес от дяди мерзкое послание, да еще дополнил его от себя.
Кремень слез с верстака и тщательно отряхнулся.
— Все это вам следовало бы рассказать мне прошлой ночью. Это избавило бы меня от лишних хлопот.
— И сберегло бы для меня четыре бутылки пива, — отпарировал Дик.
— Оно пошло на пользу.
Инспектор еще раз осмотрел странного вида ружье на верстаке, легко приподнял его и снова положил на место.
— Это могли сделать из него.
— Вы меня подозреваете? — Дик Алленби начал злиться.
Кремень улыбнулся.
— Не беситесь. Я не против вас — я против прогресса.
— Это, безусловно, оружие. — Дик с трудом сдерживался. — Но основная идея — не знаю, можете ли вы втемяшить это в свою дубовую башку…
— Благодарю вас, — вставил Кремень.
— …в том, чтобы использовать его исключительно для технических нужд. Выстреливая обычный — или почти обычный патрон, в этом казеннике я создаю громадное давление воздуха, которое с успехом можно использовать для приведения в действие самых различных механизмов.
— Вы знали, что он сидел в тюрьме? — почти примирительно спросил Кремень.
— Знал, конечно; думаю, что не раз. Хотя мне известен только один случай, когда мой дядя возбудил против него дело… На вашем месте, Кремень, я бы отправился в Чикаго и поучился бы у тамошней полиции их методам…
— Мне учиться нечему, — решительно прервал его Кремень. — Этот предмет я изучил досконально, — и, не дожидаясь ответа, он вышел за дверь.
По дороге в Скотленд-Ярд инспектор не без удивления обнаружил, что все вечерние газеты поместили на первые полосы сообщение об убийстве в такси. Броские газетные заголовки так и пестрели перед глазами. Один из них даже заинтересовал самого Кремня: «Важный ключ к разгадке». Он истратил пенни, чтобы узнать: таким ключом являются сто фунтов денег, найденные в карманах убитого, — факт, ранее якобы остававшийся незамеченным. Смит сплюнул и пожалел об истраченной монетке.
Совещание в Скотленд-Ярде, куда он направлялся, также вряд ли бы помогло отыскать разгадку. Смит не переносил этих совещаний, когда полицейский люд рассаживался кругом, курил и по делам, о которых не имел ни малейшего понятия, высказывал предположения одно нелепей другого.
На этот раз — впервые за много лет — Кремень прибыл вовремя. К великому своему удовольствию он отметил, что его коллеги столь же бедны на версии, как и он сам. В воздухе витала общая обеспокоенность тем, что появился новый вид преступления; никто не знал, как к нему подступиться. И до этого отчаянные головы угоняли машины, но с целью грабежа, а не убийства, и полиция легко с ними справлялась.
Новостей почти не было. Если не считать рапорта полицейского, который опознал убитого. Он патрулировал в районе Портленд-Плейс и без четверти два проводил с ним предупредительную беседу. Невероятно, но в практике такое иногда случается — в рапорте полицейский упустил важнейшую деталь. Он не упомянул о том, что Тиклер сидел у квартиры некоего выпивохи и имел намерение с ним поговорить. И при этом вскользь намекал на возможную неприязнь между ними.
Кремня отчет полицейского не заинтересовал. Он и сам видел Тиклера прошлой ночью на Риджент-стрит и разговаривал с ним. Никакой зацепки в этом не было.
— Кому же все-таки понадобилось убивать бедного маленького негодяя? Он ведь был почти конченным человеком. Я сам видел, как Тиклер подбирал окурки. Кому он мог насолить?
Толстяк Маккевен откинулся на спинку стула и выпустил в потолок струйку дыма.
— Орудовала бы шайка, с ходу можно было бы догадаться. — В его голосе звучала безнадежность. — Но это не шайка. Был бы он хотя бы «носом»…
Кремень покачал головой. «Нос» на полицейском языке означало осведомитель, а Тиклер им никогда не был.
— Ну кому, черт возьми, он мог помешать? Вот вопрос! Надо хотя бы узнать, с кем он якшался в последнее время.
