Энн Грэнджер - Где старые кости лежат
— Я люблю тебя! — закричал он, багровея. Шагнул вперед, вытянул руки… но вдруг словно одумался и замер на месте. Его руки безвольно упали вдоль туловища.
— Нет, не любишь! Тебе так только кажется! Если бы ты взглянул на все объективно, ты бы понял, что уже давным-давно не любишь меня!
— Чушь! — возразил он. — И знаешь, я ни за что не поверю, что ты меня разлюбила! Если бы только здесь не было Натали…
— А ее здесь и нет! — отрезала Урсула. — И меня тоже сейчас не будет.
— Я тебя не отпущу! — пылко вскричал он. — Ты не можешь меня бросить… после всего, что между нами было!
Различив в голосе Дэна еле сдерживаемую ярость, Урсула обернулась на пороге. Он стоял посреди комнаты и смотрел на нее в упор. В глазах его сверкало такое неподдельное исступление, что на секунду она даже испугалась. С того места, где она стояла, отлично видна была сумка под столом. Чья она? Скорее всего, Натали, чья же еще…
— Давно Натали уехала к матери? — спросила Урсула. Жаль, что она забыла об элементарных мерах предосторожности и не расспросила, где Натали, перед тем как ехать сюда!
— М-м-м… Уже три дня. — Он отвернулся.
— Когда она вернется?
— Не знаю, и мне наплевать! По мне, так хоть бы и вовсе не возвращалась! Ты не представляешь, как с ней стало тяжело! А с тех пор, как я встретил тебя, Сула, моя жизнь вообще превратилась в пытку, потому что…
Урсула не дала ему договорить.
— Дэн, что-нибудь случилось?
— Ничего… кроме того, что я влюбился в тебя. А что могло случиться?
— В последний раз предупреждаю: прекрати! Ты говоришь как герой одного из романов Натали! — Урсула тут же пожалела о своей резкости. Ей не хотелось его ранить. Ей нужна была только откровенность, если, конечно, Дэн способен на откровенность. — Меня интересует другое… не произошло ли чего-нибудь из ряда вон выходящего? Я не имею в виду ваши с Натали обычные семейные ссоры.
— Бога ради, перестань твердить о Натали! — Лицо его раскраснелось, густая борода как будто встопорщилась. Из пыльных уголков прихожей эхом отражался его голос. — Что ты со мной делаешь?! Я люблю тебя, и ты тоже говорила, что любишь меня! Мы здесь одни, а Натали ушла!
— Куда ушла, Дэн? — Как ни старалась она следить за собой, ее вопрос невольно прозвучал как обвинение.
— Я тебе сказал: к матери! Может, она вообще не вернется! Если бы она не…
— О чем ты? — насторожилась Урсула.
— Я хочу сказать: если бы она не вернулась, мы с тобой могли бы всегда быть вместе! Как я и сказал, все может измениться. Я могу все изменить. Подумай, Сула. — Голос у него пресекся, он шагнул вперед. — Я на все готов ради того, чтобы мы с тобой были вместе… клянусь, на все, что угодно!
Урсула механически отскочила.
— Прекрати! — Она метнулась к двери и схватилась за задвижку. — Когда я узнала, что и ты участвуешь в экспедиции, мне захотелось отказаться от этой работы! Так и знала, что ты будешь то и дело твердить о наших отношениях!
Задвижка оказалась тугой, пытаясь справиться с ней, Урсула сломала ноготь. Да что такое с засовом, приклеен он, что ли?
— Просто Иен не нашел никого другого, и фонд попросил меня…
Дверь, к счастью, наконец открылась, Урсула торопливо выбежала за порог и, спотыкаясь, спустилась во двор.
— Сула, подожди! — звал Дэн.
Но она уже отомкнула цепь на велосипеде и торопливо повела его в сторону шоссе. Он что-то кричал ей вслед. Урсуле стало тошно. Неожиданно в голову пришла страшная мысль…
— Дура, дура! — бормотала она себе под нос, опустив голову и вращая педали.
Из машины, которую она не заметила, высунулся водитель. Он несколько раз нажал на клаксон и закричал:
— Дура! Красный свет!
Урсула спохватилась в самый последний момент. Стоя на светофоре и ожидая, пока свет переключится на зеленый, она в последний раз громко повторила вслух:
— Дура!
В голове медленно крепло ужасное, чудовищное подозрение. Невероятное, но не невозможное. Урсула понимала, что так не должно, не может быть! Тем не менее страшная мысль не уходила.
Глава 3
Субботним утром Мередит Митчелл нежилась в постели под пуховым одеялом. Хорошо, что сегодня не нужно выскакивать из дома и мчаться из Айлингтона на Уайтхолл в подземке, а потом заниматься рутинной канцелярской работой в министерстве иностранных дел. Сегодня можно поваляться в постели и побездельничать. Рядом, на тумбочке, тихо мурлычет радиобудильник. Все просто прекрасно. Не надо ехать на постылую работу не только сегодня, она свободна и всю следующую неделю.
Мередит не собиралась предаваться праздности весь свой короткий отпуск. Она запланировала несколько важных дел. Сходить в парикмахерскую — сделать наконец нормальную стрижку. Записаться к зубному врачу — для профилактики, хоть и с опозданием. Ну, и кое-что поинтереснее. Мередит давно собиралась на досуге купить себе что-нибудь новенькое из одежды. Не спеша выбирать, бродить по магазинам, мерить, а в перерывах — обедать в кафе или ресторане. И все это за…
Щелкнул замок, что-то лязгнуло и зашуршало.
Мередит села и прислушалась. Сердце ухнуло и бешено забилось. Одеяло соскользнуло на пол, на сквозняке неприкрытые ноги тут же замерзли. Она быстро перекатилась на бок и поставила ступни на коврик, чутко прислушиваясь. Скорее всего, она испугалась напрасно.
Наверное, птичка залетела в дом через каминную трубу. Такое случалось и раньше.
Непонятный шорох слышался из узкого коридорчика за прихожей. Маленькая квартирка, в которой сейчас обитала Мередит, принадлежала не ей. Законный владелец, ее сослуживец, сдал ей квартиру на время своего пребывания в Южной Америке. Немного тесновато и не слишком уютно, но жилище располагалось очень удобно, а много ли места нужно для одного человека? В общем, Мередит считала, что ей повезло.
А сейчас она уже не одна. Кто-то отпер парадную дверь и вошел в дом!
На пол с глухим стуком упало что-то тяжелое, мужской голос приглушенно выругался. Суббота, без четверти девять утра. Неужели грабитель решил, что здесь никто не живет?
Мередит осторожно встала, нащупывая пальцами ног тапочки и одновременно натягивая халат. Телефон далеко, в прихожей. Вряд ли она сумеет позвонить, даже если и доберется до аппарата. Наверное, лучше всего выбежать за дверь и, очутившись в относительной безопасности, громко позвать на помощь.
Судя по тишине за дверью, незваный гость ушел из прихожей. Еще каких-то несколько секунд — и он вломится в спальню! Мередит рывком распахнула дверь. В прихожей никого не оказалось, но на полу лежал большой парусиновый саквояж, набитый доверху. Странно, подумала Мередит. Когда он успел? Дверь в гостиную была приоткрыта, за ней кто-то ходил, бормоча себе под нос. Приложив руку к груди, чтобы сдержать биение сердца, Мередит осторожно обошла саквояж и направилась в прихожую. Неожиданно дверь в гостиную распахнулась, и Мередит очутилась лицом к лицу с грязным, потным, обросшим молодым человеком в кожаной куртке, джинсах и кроссовках.
Мередит дико взвизгнула — и тут же узнала пришельца. Сердце, готовое выскочить из груди, вернулось на место.
— Что ты здесь делаешь?! — гневно прорычала Мередит. — Ты ведь сейчас должен находиться в Южной Америке!
— Здесь мой дом! — просто отвечал Тоби. Он поднял свой саквояж и, держа перед собой, внес в гостиную. — Меня выслали, объявили персоной нон грата.
— И правильно сделали! — задыхаясь, проговорила Мередит, входя в комнату следом за Тоби.
Он скинул куртку и кроссовки, снял грязные носки, повесил их на подлокотник, рухнул на диван и провозгласил:
— Устал как собака! Пришлось лететь через Париж, билетов на другие рейсы не было. Забастовка аэропортовских служащих! — Он закрыл глаза. — Я не виноват. Произошел очередной дипломатический скандал. Мы выслали из Великобритании кого-то из их сотрудников, им в ответ пришлось выслать кого-нибудь из наших, вот я и подвернулся. — Он открыл глаза. — Кофе нет?
— Нет! Я спала! Ты меня до смерти перепугал! Мог бы хоть позвонить!
— Зачем? У меня есть ключ. Кстати, насчет кофе я серьезно.
Мередит с трудом удержалась от язвительного замечания: раз уж Тоби так подчеркивает, что вернулся к себе домой, мог бы и сам себе сварить кофе. Наверное, он и правда очень вымотался в пути. Вздохнув, она отправилась в кухню. Когда кофе в прозрачном кофейнике настоялся и в воздухе поплыл аромат, Мередит кое-что сообразила и всполошилась:
— Тоби, ты что, намерен здесь поселиться? Ты ведь сдал свою квартиру мне!
— Но тогда я не знал, что она понадобится мне самому, ведь так? — Тоби нехотя поднялся с дивана, переместился в кухню, уселся за стол и смерил ее умоляющим взглядом.
Наблюдая за Тоби, Мередит наливалась яростью. Он жадно поглощал насыпанные в большую миску кукурузные хлопья.
