Наталья Андреева - Пробка
Юрий видел, как автобус тоже замедляет ход и вклинивается в поток машин, которых становится все больше и больше, а просвета между ними — все меньше и меньше.
МЕДЛЕННО
«Жигули»— … Слушай, а как все было? — спросил Володя Петров, сосредоточенно глядя на дорогу.
— То есть?
— Когда ты нашел Нину мертвой? И что произошло до того?
— Я же тебе уже рассказывал, — заерзал на сиденье Греков.
— И все-таки.
— О господи! Мы поссорились. Последнее время вообще все шло не так. Уволил бригаду строителей, которые откровенно халтурили, расстроился, увидев их работу, нервы расшатались. Она же потребовала внимания. Слово за слово, дальше ты и сам знаешь. Как это у нас было. Я выскочил из дома и кинулся к машине. Она кричала вслед: «Если ты сейчас уйдешь, ты никогда меня больше не увидишь! Никогда!!!»
— И ты все же ушел?
— Володя, это не в первый раз. Нина постоянно угрожала мне самоубийством, если я подам на развод.
— Допустим. Что касается Нининых угроз в тот вечер, соседи это подтверждают, — задумчиво сказал Петров. — Она действительно так и сказала: «Ты никогда меня больше не увидишь».
— А ты что, проверял?! — возмутился Греков.
— Извини, но это моя работа. А что было дальше?
— Я сел в машину и уехал в Зеленоград.
— Почему же ты все-таки вернулся? — тихо спросил Петров.
— Я вспомнил, что оставил на даче пистолет. Понимаешь, поскольку такие сцены повторялись, по крайней мере, раз в месяц, сразу я этому не придал значения. Не хотел, чтобы жена подумала, будто я поверил ее угрозам! И я уехал. Был уже вечер. Погода мерзкая. Шел дождь. На улице темно, пасмурно. Настроение у меня тоже было мерзкое. Я сидел дома, смотрел в окно…
— Пил?
— Было малость, — кивнул Юрий. — И вдруг я подумал: вот в такую погоду люди, склонные к суициду, и кончают жизнь самоубийством. И вновь вспомнил про пистолет. Тут мне вдруг стало не по себе. Сердце заныло. Как-никак, мы с Нинкой… Ниной восемь лет прожили. Не душа в душу, конечно, но друг к другу притерпелись. Я словно почувствовал что-то. Лег спать, но сон не шел. Ворочался, ворочался, а потом не выдержал. Этот пистолет не давал мне покоя! Что он лежит в ящике, в шкафу. Я встал, оделся и пошел на дачу.
— Пешком пошел?
— Я же выпил. Не садиться же за руль в таком состоянии? У нас там стационарный пост, на выезде из Зеленограда. Рисковать я не люблю. Тем более идти недолго — минут двадцать, а быстрым шагом и того меньше.
— Все время хотел спросить: зачем строить дачу в двух шагах от квартиры?
— Во-первых, не в двух шагах, — вздохнув, сказал Греков. — Во-вторых, это не дача, а загородный дом. Мы планировали, когда он будет готов окончательно, продать свою однушку и переехать туда насовсем.
— Понятно, — кивнул Петров.
— Ну, слава богу! А то я уж подумал, что ты меня в чем-то подозреваешь!
— Что ты, Юра! — отмахнулся Петров.
— Так вот, когда я вернулся, было уже около полуночи. Я удивился, что входная дверь открыта. Легла спать и не закрылась? У нас, конечно, спокойно, но все-таки… Все запираются на ночь. Я вошел в дом и крикнул: «Нина? Ты где?» Мне никто не ответил. Тогда я прошел в гостиную и…
Юрий замолчал. Петров тоже молчал, напряженно глядя на дорогу, потом спросил:
— Тебе тяжело вспоминать?
— Да, знаешь. Непросто. Она была там, в гостиной, на диване. Я сразу все понял. Она все-таки это сделала…
— Эксперт говорит, что она умерла между одиннадцатью и полуночью.
— Да? Что ж… Возможно, — безразлично сказал Греков. — Я сразу же стал звонить тебе.
— Да, я помню, — кивнул Петров, безотрывно глядя на дорогу. — У меня на часах было две минуты первого.
— Извини, но я на часы не смотрел.
— Понимаю. Скажи… — Петров вдруг замялся. — Я знаю, что Нина была не в ладах с техникой. А как же тогда оружие? Если бы она отравилась, или надышалась бы угарным газом, это было бы по-женски. Но пистолет…
— Не забывай, что она была женой спортсмена-стрелка. Разумеется, я показывал ей оружие и пытался научить с ним обращаться.
— А зачем?
— Разве тебе не хочется, чтобы самый близкий человек разделял твои интересы? Уважал твое хобби? Чтобы ты мог поговорить с ним об этом? Допустим, ты женился или завел подружку. Что, не стал бы агитировать свою девушку ходить в бассейн? Не пытался бы дать ей уроки плавания?
— Конечно, да, — охотно согласился Петров. — Мне было бы приятно, если бы она видела, как хорошо плаваю я, да и сама бы смотрелась в бассейне неплохо.
— Я думал точно так же и приобщал Нину к стрельбе, в клуб водил. Оружие Нина держала в руках неоднократно и на курок нажимала, хотя и не попадала в цель. Зрение у нее было плохое. Но чтобы приставить пистолет к виску и выстрелить, не надо даже очки надевать. Так что…
— Странно, что она не оставила предсмертной записки, — вздохнул Володя Петров.
— Разве мало она об этом говорила? — слегка удивился Греков.
— О том, что собирается покончить жизнь самоубийством? — в свою очередь удивился Петров. — Ни разу!
— Это тебе ни разу.
— А тебе?
— Володя, это уже не смешно. Мы пошли по второму кругу. Мне говорила. У нее была депрессия. А последнее время она вообще все время находилась в подавленном состоянии.
— Из-за чего?
— Из-за того, что не могла иметь детей.
— А она обследовалась? Ходила к врачу? Юрий нахмурился. Да его жена только и делала, что ходила по врачам! Он злился на то, сколько его Пробка относила денег в частные клиники. Ведь результат — ноль. Давно уже пора было понять, что детей у них не будет.
— А ты хотел иметь детей? — тихо спросил Володя.
— Ну разумеется!
— Обследовался?
— Ты что, издеваешься надо мной?
И Юрий Греков невольно расправил широкие плечи. Кто бы сомневался, что у такого большого сильного мужчины что-то не в порядке! Взять его и взять Нинку. Да одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять: это она во всем виновата!
— Странно… — задумчиво сказал Петров. — У ее старшей сестры двое.
— Ну и что?
— Значит, с наследственностью все в порядке. Может быть, Нина серьезно болела, и это стало причиной бесплодия?
— Я-то откуда знаю! — резко сказал Греков.
— А ты не говорил с врачом?
— Ну что ты ко мне пристал?! При чем здесь это? Она умерла, понимаешь! Теперь то, чем она была больна, не имеет ни малейшего значения!
— Ты знаешь, что Михаил Одинцов, покончивший с собой в конце этой зимы, тоже страдал бесплодием?
— На что ты намекаешь? — насторожился Юрий.
Петрова явно занесло не туда. Надо его притормозить.
— Я не намекаю. Я просто констатирую факт.
— Констатировать факт — это моя работа, — напомнил Греков.
— Юра, не злись, просто я пытаюсь понять, почему эта женщина едет рядом. — И Петров через его плечо посмотрел на красный «ягуар».
— Быть может, она сумасшедшая? Маньячка?
— Одинцова? Она по образованию психолог.
— По-твоему, психолог не может сойти с ума?
— Всякое бывает. А что ты так разволновался? Я просто ищу…
— В данном случае ты ищешь аналогию.
— Быть может, они ходили в одну и ту же клинику? Михаил Одинцов и Нина?
— Где их и довели до самоубийства? Какая чушь! — Греков чуть не рассмеялся.
— Почему ты так думаешь? — тихо спросил Петров.
— Потому что… Если уж Одинцов и ходил по врачам, то, учитывая, сколько у него было денег, это были отнюдь не те врачи, к которым обращалась моя жена!
При этих словах Володя Петров как-то странно посмотрел на друга и, кажется, усмехнулся.
— Что? Что такое? — заволновался Юрий.
— Ты так хорошо знал свою жену? — вдруг тихо спросил Петров.
— Послушай, давай поговорим о чем-нибудь отвлеченном. Не о Нине.
— Хорошо, — охотно согласился Петров. — Я расскажу тебе одну презанимательную историю. На первый взгляд она может показаться фантастической, и если бы я не знал на сто процентов, что так было на самом деле, не поверил бы ни за что! Это история самой невероятной карьеры. Не просто из грязи в князи. С самого дна, из отбросов общества — на вершину социальной лестницы, где слава, почет, уважение. И деньги. Интересно послушать?
— Ну, давай, — кивнул Греков.
О чем угодно, только не о Нине. Пусть Володька немного его развлечет. Поток машин движется очень уж медленно, но на кольцевой так бывает. Где-то, на выезде с крупной магистрали, вливается большой ручеек и движение начинает тормозиться. Как только они минуют опасный участок, вновь поедут быстро.
Через какой-нибудь час будут на месте. Через какой-нибудь час…
Автобус— Ой, девочки-и-и… Давайте помянем нашу Нину-у-у…
Всхлипывания.
— Да. Пусть земля ей будет пухом!
— Хорошая была женщина.
— Да, да. Не чокаясь.
Коллектив, в котором когда-то работала жена Грекова, приехал на похороны почти в полном составе. Библиотека была небольшая и располагалась не в отдельном здании, а на первом этаже жилого дома. Штат состоял из девяти человек, но зачастую работало гораздо меньше людей, потому что зарплата была маленькая, соответственно текучесть кадров — большая. Даже те, кто работал недавно, покойницу хорошо знали. Хотя вот уже шесть лет как Нина перешла в разряд домохозяек, она по-прежнему приезжала в библиотеку: привозила торт к чаю или шампанское к празднику, устраивала посиделки.
