БРЕНД. Повод для убийства - Орлова Лидия Витальевна
Подумав, добавил:
– Единственное, чего я смог от него добиться, это имена тех, кто отнял у него бизнес. Говоров и Костин, хотя я мог его об этом и не спрашивать.
– Все-таки я не понимаю одного: чем они могли так запугать Серегина, что он совершенно безропотно отдал все? – Марина уже тогда, во время их последней встречи, почувствовала, что Николай Андреевич к борьбе не готов, что он может отдать все, испугавшись первых же угроз.
– Значит, смогли… – Суржиков допил кофе и спросил: – Что будем делать, Марина Петровна? Надо ему помочь!
– Если он отдал свой бизнес, его уже не вернешь… Работу ему подыскать? Не тот он человек, которого кто-то на должность устраивает, сами его знаете не хуже меня…
Они замолчали.
– Но я хотела бы как-то с ним встретиться… – сказала Марина. – Вы не спросили, где его можно найти? Я звонила ему на мобильный, но абонент оказался недоступен…
Суржиков оживился:
– Как же это я забыл! Он ведь тоже хотел с вами встретиться и дал новый номер своего сотового… Кстати, он все номера телефонов сменил, но не сказал, какие поставил… Хватит, говорит, и мобильного…
Марина записала номер телефона в записную книжку, в свой мобильный вносить его не стала – вот если дозвонится…
– Ну, вообще-то хорошо посидели? – спросила она Суржикова, давая понять, что тема исчерпана и ее ждут другие дела.
– Да как сказать, – Суржиков намек понял, но уходить ему явно не хотелось. – Напились с горя, если честно. Но ему можно помочь, как вы считаете, Марина Петровна?
– Вы уже спрашивали об этом, – напомнила Марина. – Мы с вами идем по кругу… Помочь можно только тому, кто готов принять эту помощь! Серегин – человек закрытый. И упертый. Если он отдал свой бизнес – значит, выхода у него не было… Единственное, что я могу сделать, – это попробовать встретиться с ним. Но он – я не удивлюсь! – может и отказаться от встречи…
Марина не стала говорить Суржикову о причинах, по которым Серегин может избегать общения с ней. Она могла только догадываться, насколько глубоко он обижен. «Но может быть, это он сам спровоцировал нашу ссору? – подумала Марина. – Хотел развязать руки, так как все уже заранее решил». Подобные мысли приходили Марине и раньше, но, как человек, склонный к самобичеванию, она всегда и во всем сначала винила себя, а потом уже оценивала поступки других.
– Спасибо за внимание, – услышала она голос Суржикова. – Мне пора…
– Хорошо, Миша, что вы зашли и обо всем мне рассказали… Я уже начала волноваться из-за Серегина… Удивительное дело – никто ничего не знает…
Марина занудно повторяла дежурные слова и нервно перебирала бумаги, лежащие на столе.
Суржиков церемонно раскланялся и ушел.
Поспешно, пока никто не вошел в кабинет, Марина набрала номер мобильного телефона Игоря. Он долго не брал трубку, и Марина уже собиралась отключиться, как – неожиданно – услышала хриплый со сна голос.
– Слушаю…
– Привет, дорогой! Я тебя не разбудила? – спросила Марина.
– Конечно, разбудила, негодница, – Игорь, судя по всему, просыпался по ходу разговора. И настроение у него было игривое. – Ты уже на работе?
– Как ты догадался? Ты на часы-то смотрел?
– Нет! – радостно воскликнул Игорь. – А что, надо?
– Да, можно было бы… Я волновалась, не случилось ли чего… Мог бы и позвонить…
– Не хотел тебя будить, дорогая… Ты у нас птичка ранняя, уже вот и на работе. – Игорь, похоже, входил в роль – роль заботливого мужа. – Не перетрудись, смотри…
Последние слова его не понравились Марине, она почувствовала в них иронию, даже насмешку. Хотела было обидеться, но не смогла.
– Издеваешься, – заметила она, но в словах прозвучала – неожиданно даже для нее самой – нежность…
Игорь поинтересовался:
– Ты сейчас одна? Можешь говорить?
– Могу, дорогой, – ответила Марина, но тут же поняла, что ошибается.
В кабинет, как всегда, без стука вошла Ольга Слуцкая и деликатно спросила:
– Не помешаю?
Марина кивнула ей, предлагая садиться, и продолжила говорить с Игорем:
– Хорошо, созвонимся позже… Договорились?
– Я тебя понял… Целую…
Ольга почувствовала себя неловко и сказала:
– Я могла бы зайти попозже, Марина Петровна…
– Все нормально, не переживайте. Мы обо всем уже поговорили… Кстати, у меня для вас хорошая новость…
Марина рассказала про вечерний визит Азарова, сообщила о том, что он обещал заказать социологический анализ их читательской аудитории и дал «добро» на увеличение штатов.
– Нам с вами надо срочно сочинить докладную записку и привести убедительные аргументы в пользу этих изменений…
– Напишем. Легко! – отозвалась Ольга, хотя вид у нее все же был какой-то заторможенный. Или усталый?
Марина гадать не стала. Она решила, что впредь не будет обращать особого внимания на то, как и почему у Слуцкой меняется настроение. «Надо смотреть на вещи проще», – посоветовала себе Марина. Она любила давать советы, даже и себе самой.
Марина с Ольгой сели писать докладную, попросив Лену никого к ним не пускать. Такие вещи, как корректировка штатного расписания, обычно не афишируются. Зачем прежде времени вызывать в коллективе нездоровый ажиотаж?
Правда, в том, что Марина привлекла Ольгу к работе над этой докладной, была некая бестактность. Речь шла прежде всего о должности заместителя главного редактора, а на нее могла претендовать Слуцкая. Сама Марина не была уверена, что ей нужен именно такой зам. В деловом отношении – претензий к Ольге не было, она работала четко и идей у нее хватало. Но вот характер! Несносная женская обидчивость, постоянная мнительность и одновременно жесткость, решительность действий – это была настоящая гремучая смесь! То ли дело – Борис Бенедиктов, который был заместителем Марины в журнале «Сезоны». Невозмутимый, корректный, спокойный. «Как же, спокойный! – подумала Марина. – Все зависит от ситуации… Борис тоже позволял себе, когда нужно, выйти из себя…» Думать о Бенедиктове, мечтать о том, чтобы он снова стал ее замом теперь уже в этом журнале, – абсолютная бессмыслица! Именно по ее рекомендации Борис стал главным редактором «Сезонов», из которого Марина ушла после памятных событий позапрошлого года. Он вполне преуспевает на новом месте.
«Впрочем, – остановила себя Марина, – зам главного – не та должность, назначение на которую зависит только от ее мнения. Решать будет Азаров. Он сам».
И Марина успокоилась.
Совершенно напрасно, между прочим.
Глава 31
Надо было звонить Серегину, но Марина никак не могла решиться. Она чувствовала себя виноватой, не готова была признаться Серегину в том, что тогда, при их последней встрече, погорячилась, была излишне категоричной, и потому Серегин оказался в ситуации, которую теперь исправить невозможно. Хотела позвонить Игорю, посоветоваться с ним, но подумала, что никакой советчик ей на самом деле не нужен – решать должна только она. Набрала номер и все еще надеялась, что Серегин не возьмет трубку и разговор с ним не состоится. Пока, по крайней мере.
Трубку Серегин взял.
– Слушаю вас, – сказал он.
Голос его был настолько безразличным, что казалось, доносился из другого мира – из других миров, где нет никаких признаков жизни – только пустота, пугающее «ничто», аналогичное смерти.
– Николай Андреевич! – воскликнула Марина. – Здравствуйте! Слава богу, я вас, наконец, нашла…
– Здравствуйте, Марина Петровна.
Голос Серегина по-прежнему оставался каким-то безжизненным. Ни одной живой ноты – интонации автоответчика.
– Я хотела бы с вами встретиться, – Марина чувствовала, что говорит в пустоту, и с отчаянием ждала отказа.
– Встретиться? – переспросил Серегин. – Зачем? Это ничего не изменит и ничего не вернет…
– И все же… – Марина пыталась пробиться через глухую стену, которая мешала им найти понимание…
– Хорошо, Марина Петровна… Давайте встретимся… Если вы настаиваете… – все так же с полным безразличием сказал Серегин. – Где?
