Тайна старой графини - Наталья Николаевна Александрова
А вот интересно, кому теперь акции Муратова достанутся? Петр выключил воду, потому что в ванной стало уже нечем дышать от пара, полежал немного и вспомнил, что если у акционера нет законных наследников, то по уставу компании «Канал плюс» в случае смерти акции его распределяются пропорционально между остальными акционерами. То есть на общий расклад они не повлияют. Сволочь все-таки Катька, как его подвела! Чтобы он сам, своими руками отдал ей акции! Но уж очень испугался он вчера.
Ладно, не все еще потеряно. Нужно только сообразить, кто мог подбросить на место убийства эту чертову пуговицу? Катька сама этого сделать не могла – когда он утром надевал костюм, пуговица была на месте, он точно помнит. И с Катькой они не сталкивались, не подходила она к нему, они вообще не встречались. Он и понятия не имел, что жена припрется на собрание.
Так, он приехал на канал, побывал в своем кабинете, потом перехватил Муратова в коридоре возле второй студии. Не стал к себе приглашать, чтобы секретарша не знала, думал, там, в уголке, они тихонько переговорят. Оказывается, их видел Бубенцов, ну в этом гадюшнике ни от кого не скроешься! Так, может, Муратов пуговицу оторвал? Ага, чтобы подбросить ее на место своего убийства, усмехнулся Петр. Не мог старик этого сделать даже случайно. Он близко к Петру не подходил, да еще кривился так брезгливо, как будто ему противно рядом стоять. Тоже мне, чистоплюй! А сам стриптизерок лапал!
Значит, поговорили они минут сколько-то и разошлись. Если верить Бубенцову, было минут десять второго. А пришел он на собрание в час двадцать пять, тут уж секретарша не соврет. И где он был эти четверть часа? Нужно вспомнить!
Петр выбрался из ванны, машинально растерся полотенцем, машинально оделся и все это время думал. И наконец, войдя на кухню, чтобы вытрясти из обнаглевшей Валентины хотя бы чашку кофе, Петр вспомнил, что эти пятнадцать минут он потратил на то, чтобы перекинуться парой словечек с молоденькой акрисулькой, которая отиралась на канале в поисках работы.
Звали ее не то Леной, не то Лялей, а может, Лилей. Она снималась у них в рекламе и, кажется, в каком-то ток-шоу была на подхвате. Она кокетничала с ним еще раньше, при матери, но тогда он ничего не мог себе позволить, матери бы тотчас донесли. Приходилось искать одноразовых девиц на стороне, когда Катька была в отъезде. Мать, конечно, знала про это, но смотрела сквозь пальцы – лишь бы на ее обожаемом канале не было скандалов и сплетен.
И вот теперь, после смерти матери, он развернулся. Сошел, можно сказать, с тормозов. Закрутил с Каринкой, и еще у него была одна. И эта Ляля-Лиля так и вертелась перед ним, зазывно блестя глазами. Ничего такая девка, рыженькая, натуральные веснушки у нее, фотограф говорил – хорошая фактура. Не то крем какой-то она рекламировала, не то пасту зубную… Зубы, и верно, белые, улыбка красивая. Он уж совсем собрался с ней переспать, да все некогда было. Еще ведь и работать надо…
При этой мысли Петр тяжело вздохнул. Теперь Катька его с канала выпрет, ишь, взяла волю! Определенно она с юристом этим, Рокотовым, спит, он ее и подучил. Скользкий тип, мать, конечно, его в глаза хвалила, но не доверяла. Впрочем, она никому не доверяла, даже Муратову, а уж сыну-то родному и подавно. Это правильно, доверять никому нельзя.
Так вот по всему получается, что пуговицу могла оторвать у него только эта Ляля. Или Лиля. Они столкнулись в коридоре, девка так на него посмотрела, что он не удержался, притиснул ее в темном уголке. Повозились они немножко, она явно не против была, он еще сокрушался, что времени совсем нету, пора на собрание. Пока тискались, она пуговицу и оторвала, он ничего не заметил. А вот зачем она ту пуговицу к трупу подбросила, он непременно выяснит. А может, и не она это. Но он выяснит, он все выяснит. И тогда он устроит им всем такое… И Катьке, и той девке, Лиле-Ляле, и этому скользкому Рокотову…
И он глянул на Валентину с такой злобой, что та выронила из рук поварешку.
В тот же вечер, когда случился неприятный инцидент на обеде, Екатерина принимала в своих покоях французского посланника маркиза Лакруа.
Надушенный господин в пышном пудреном парике почтительно склонился перед царицей и коснулся ее руки влажными губами. Екатерина несколько резко забрала свою руку и обмахнулась веером, разгоняя облако пряных духов.
– Вы желали видеть меня, ваше величество? – проговорил маркиз, когда Екатерина предложила ему сесть.
– Да, маркиз, у меня есть к вам просьба.
– Ко мне – или к моему королю?
– А это уж как вам будет угодно. Я хочу попросить у вас денег.
– Денег? – По гладкому лицу маркиза промелькнуло облачко неудовольствия. – Много ли нужно вашему величеству?
– Тысяч пятьдесят.
– Пятьдесят тысяч ливров? – Брови маркиза поползли вверх. – Это большая сумма, государыня!
– Из-за маленькой я не стала бы вас беспокоить. Маленькую сумму мне одолжили бы мои придворные.
– Вы знаете, государыня, мою преданность вам, – напыщенным тоном проговорил маркиз. – Как ваш верный слуга и как воспитанный кавалер, я выполнил бы любую вашу просьбу. Но названная вами сумма чрезмерно велика для меня, я – человек небогатый…
– Вы-то небогаты? – Екатерина с недоверчивой усмешкой окинула камзол маркиза, усеянный драгоценными камнями, его руки, унизанные перстнями.
– Да, я небогат! – продолжал маркиз, ничуть не смущаясь. – Так что ваша просьба скорее относится к королю, моему господину. Но его величество король сейчас тоже не может свободно располагать такими суммами – в этом году он понес весьма большие расходы на войну. Кроме того, извините меня, ваше величество, но сегодня мне пришлось наблюдать, что у вас весьма натянутые отношения с императором. Не ровен час, он и впрямь заточит вас в крепость – и кто тогда вернет королю его деньги?
– Но я для того и хочу одолжить у вас денег, чтобы сделать свое положение более прочным. Эти деньги нужны мне, чтобы впредь не зависеть от капризов своего не блещущего умом супруга.
– Что вы хотите сказать, государыня? – На лице маркиза проступил притворный ужас. – Вы намереваетесь… вы намереваетесь сместить законного государя, вашего супруга? Увольте, я не хочу об этом даже слышать!
– А зря. Вы видели сегодня, как этот законный государь заискивал перед прусским королем. Нужно
