Танец кружевных балерин - Людмила Мартова
Снежане хотелось резко ответить, поскольку мамина любовь к блудному зятю начинала ее раздражать, но она удержалась. Если ее подозрения справедливы и она правда беременна, то сказать об этом Зимину все равно придется. Нет, она вовсе не собирается таким низким образом возвращать мужа в семью, но и принимать решение за него не имеет права. Это нечестно. Непорядочно.
– Какие у тебя планы на день? – спросила мама, ставя на стол тарелку золотистых оладий, уложенных красивой горкой. – Тебе в ателье надо?
– Надо, мам, – покаялась Снежана, вспомнившая, что за вчерашними расследованиями на работу так и не заглянула.
Конечно, девочки и без нее справляются, на Лиду вполне можно положиться, но все-таки не дело оставлять ситуацию вообще без присмотра. Да и костюм одной из заказчиц давно надо скроить, а заказ такой сложный, что с ним, кроме Снежаны, никто не справится.
– Тогда, пока я гуляю с Таточкой, ты постарайся закончить все дела, – попросила мама, – я обещала Ольге Павловне заехать к ней, чтобы что-то приготовить. У нее вчера был гипертонический криз, так что ей нужно сегодняшний день провести в постели. Я, конечно, основные заготовки уже сделала, да и вообще успею все доварить одновременно с нашим обедом, но отвезти все равно надо.
Ольгой Павловной звали мамину бывшую коллегу по работе и подругу. Женщина страдала от гипертонии, недавно лежала в больнице, выписалась перед самым Новым годом, и вот пожалуйста, новый криз. Ситуация осложнялась тем, что единственный сын Ольги Павловны жил и работал в Таиланде и позаботиться о ней было совершенно некому. Эту обязанность добровольно взвалила на себя Ирина Григорьевна Машковская, уверенная, что людям надо помогать. В общем, Снежана, разумеется, была с ней согласна.
– Конечно, мамочка. Я постараюсь за пару часов сделать все неотложные дела, а выкройку возьму домой. Сделаю, пока Танюшка будет спать, – согласилась она. – Я тогда сейчас кофе выпью и побегу. Раньше сядешь, раньше выйдешь.
Она наскоро позавтракала, сменила домашний костюм на джинсы и свитерок, пригладила волосы, поморщившись от того, что задела многострадальную шишку, и собралась уже выходить из дома, но вспомнила, что потеряла ключи. Запасная связка лежала в мастерской, в ящике стола, и Снежана прошла туда, бросив косой взгляд на стоящую на полке балерину. Так, надо не забыть позвонить Лиле.
Телефон запел, сообщая, что звонит ее подруга и коллега Лида. Снежана неожиданно встревожилась. Заболела, что ли? Хочет сообщить, что не выйдет на работу?
– Снежок, ты скоро придешь? – спросила Лида. Голос у нее был странный.
– Да, уже спускаюсь. Что-то случилось?
– Приходи. Увидишь. – Ее заместительница сразу же отключилась.
Взяв связку ключей и крикнув маме и дочке, что уходит, Снежана сдернула с вешалки пуховик и выскочила из квартиры, словно за ней гнались. В клиентской зоне на входе, той самой, где посетители могли выпить кофе на мягком кожаном диванчике, посмотреть образцы тканей и пролистать альбомы с последних мировых показов, которые Снежане теперь регулярно поставляла тетушка, толпились сотрудницы, которым полагалось находиться на своих рабочих местах в закройном или швейном цехе.
У них был маленький, но дружный коллектив, практически не меняющийся с самого открытия. Снежана за главную, Лида – ее заместитель, Светлана Николаевна – бухгалтер, а еще Маша, Оля, Катя и Ирочка, пришедшая два с лишним года назад на смену Гале. С Галей они расстались из-за ее предательства.
Простить предательство, даже вынужденное, Снежана не смогла. Галка в ногах валялась, умоляя забыть, тем более что уголовное дело против нее закрыли, сочтя вклад в совершенное преступление несущественным. Снежана даже посомневалась какое-то время, потому что свято верила, что ошибиться может каждый, но девочки были непоколебимы, не желая работать рядом с негодяйкой.
Сейчас все шесть ее работниц толпились в клиентской зоне, возбужденно о чем-то переговариваясь. При виде Снежаны они разом замолчали и уставились на нее.
– Вы что? – спросила она. – Вы так на меня смотрите, как будто у нас в ателье труп. Хорошо, что вы здесь все, так я точно понимаю, что труп не ваш.
– Трупа нет. – Мрачно начала Лида. – По крайней мере, пока. Но какая-то хрень все равно происходит. К нам опять кто-то влез и снова открыл дверь ключами.
Галино предательство как раз и заключалось в том, что она дала преступнику ключ от ателье, чтобы он мог спокойно обыскать помещение. Но Галя с ними больше не работала, так что, почему напряглись девочки, Снежана понимала. И откуда растут ноги у нового происшествия, понимала тоже. В этот раз нет никакого предательства. Дверь открыли ее ключами, теми самыми, которые вытащили у нее из кармана, пока она валялась в подъезде без сознания.
– Жертв, я так понимаю, нет, – вздохнула она. – А разрушений?
– Разрушения как раз есть. – Лида была все так же мрачна. – Сама посмотри.
Руководствуясь кивком ее головы в сторону пошивочного цеха, Снежана зашла в помещение и остолбенела. В одной из стен, слева от окна, если стоять к нему спиной, зияла огромная дыра, открывающая заделанную при ремонте гипсокартоном нишу. В Снежанином детстве на первом этаже ее дома располагался продуктовый магазин, и в этих нишах, выдолбленных в стенах еще при строительстве, находились полки с консервами. Выкупив помещение под ателье на последние оставшиеся после смерти отца деньги, Снежана решила, что ей эти ниши не нужны, а потому заделала их, выровняв стены.
Ниша была не только в этом помещении, но и в других, однако во всем ателье взломана оказалась только одна стена. Снежана прикинула, какая именно, по всему выходило, что та, которая в квартире Лидии Андреевны этажом выше располагалась в библиотеке, а в ее собственной квартире еще выше – в мастерской. Интересненько, как говорил ее муж, следователь Зимин.
– Мише звонить будешь? – спросила Лида, вклинившись в ее раздумья.
Снежана вздрогнула от такого совпадения мыслей.
– Зачем?
– Снежок, у нас неизвестный, явно имея ключи, открыл дверь и разбил стену. А ты не собираешься сообщить об этом своему мужу-следователю? Или участковому позвонить?
– Не надо никуда звонить, – поморщилась Снежана. – Ключи вытащили у меня, так что по этому поводу можно не беспокоиться. Надо просто поменять замок.
О том, что замок теперь нужно менять и в домашней двери, думать не хотелось.
– Ключи вытащили? Где?
Снежана вдруг снова ощутила, как проваливается в черноту открывающейся соседской двери, а потом приходит в себя на холодном кафельном полу. Тут же заныла шишка на голове, и она поборола искушение потрогать ее. Нечего привлекать внимание. Не может она рассказать Лиде, как ночью отправилась на поимку преступника. Никому нельзя признаться в подобной дурости.
– Не знаю, где, – соврала она. – Просто хватилась, что их нет. Но если у тебя пропадают ключи, а потом кто-то проникает в ателье, то не надо быть слишком умным, чтобы догадаться, что это взаимосвязано.
– Зачем вообще понадобилось стену ломать? – вздохнула Лида.
Вообще-то Снежана догадывалась зачем. Затем же, зачем неведомый злоумышленник простукивал стены в библиотеке Лидии Андреевны. Искал фигурку балерины со спрятанной в ней пуговицей. Вот только при чем тут ателье?
– Так, раз трупа нет, давайте расходиться по рабочим местам, – напустила на себя строгость она. – Лидок, я тебе обещаю, что со всем разберусь. А ты пока позвони Васе и попроси привести тут все в порядок.
Васей звали «мужа на час», взявшего над их женским царством своеобразное шефство. За деньги, разумеется. Для мелкого ремонта, переноски тяжестей или решения других вопросов всегда приглашался именно он. Проделанная в стене дыра требовала финансовых затрат в размере листа гипсокартона, рулона обоев и оплаты услуг Васи. Не считая нового замка, конечно. Ничего, это можно вынести.
Пройдя в свой кабинет и собравшись с духом, Снежана набрала номер Лилии Лавровой.
– Привет, – та ответила сразу, как будто и не было у помощника руководителя Следственного комитета других проблем, кроме звонков Снежаны. – Что-то еще случилось?
– Лиля, мне очень нужно с тобой поговорить, – виновато сказала та. – Ты можешь выкроить время и приехать ко мне? Мне нужно тебе кое-что показать. И в ателье, и дома. Для наглядности.
– Насколько срочно? – Голос был деловой, строгий.
– Не знаю, – честно призналась Снежана. – Понимаешь, теперь я убеждена, что преступник действительно существует и смерть Лидии Андреевны не была случайной. Во-первых, я знаю, что он ищет. Во-вторых, я очертила круг подозреваемых. А в-третьих, не далее как сегодня ночью он на меня напал.
– Что-о-о-о? – Голос в трубке изменился. – Что значит напал? Где? Когда? Зимин знает?
– Зимин не знает, и ты ему ничего не скажешь. – Теперь пришел черед Снежаны добавить строгости в голос. – По крайней мере, пока я тебе все не расскажу.
– Я сейчас поговорю с шефом, раздам звездюлей
