Джон Гоуди - Пелхэм, час двадцать три
Начальник полиции приказал двум мотоциклистам остаться и оказать помощь пострадавшим товарищам. Остальным двигаться дальше. Повторяю. двигаться дальше. Потерянное время: девяносто секунд.
Окружавшие командный пункт на автостоянке беспомощно качали головами. Капитан Миднайт грохнул кулаком по крыше машины и заплакал.
Внимание начальника округа привлек рев толпы, сгрудившейся в полуквартале оттуда. Шлемы цепочки полицейских начали как-то смешно подпрыгивать - они явно старались сдержать возникшие в толпе завихрения. Поднявшись на цыпочки, он разглядел мэра - голой головой, но завернутого в одеяло. Тот улыбался и кивал на все стороны, а из толпы неслись неодобрительные реплики в его адрес. Рядом находился комиссар полиции, с помощью полудюжины полицейских они пробивались к командному пункту.
Начальник округа взглянул на часы: три часа десять минут. Почти тотчас он взглянул на них снова: все ещё три десять, но секундная стрелка бешено неслась по кругу. Он с тоской взглянул на юг вдоль авеню, потом снова на часы, и пробормотал:.
- Не успеют...
Кто-то хлопнул его по спине. Это оказался Мюррей Лассаль. Рядом стоял мэр, он через силу улыбался, но выглядел бледным и растерянным, слезящиеся глаза то и дело закрывались. Он устало опирался на руку комиссара полиции.
- Мэр намерен спуститься в туннель, чтобы через громкоговоритель лично обратиться к террористам, - сообщил Лассаль.
- Нельзя этого делать, - покачал головой начальник округа.
- Я не спрашиваю вашего разрешения, - осадил его Лассаль. - Все, что от вас требуется - отдать нужные распоряжения.
Начальник полиции округа покосился на комиссара, но у того на лице застыло абсолютно отсутствующее выражение. Судя по всему, начальник умывает руки, и это его вполне устраивало.
- Сэр, - обратился начальник округа к мэру. - Я высоко ценю ваше желание. - Он помолчал, удивляясь дипломатичности своих слов. - Но этот вопрос не подлежит обсуждению. Не только ради вашей собственной безопасности, но и ради безопасности заложников.
Он заметил, что комиссар полиции поддержал его едва приметным кивком головы. Мэр тоже кивнул, но в знак согласия или от слабости, понять было сложно.
Лассаль жестко взглянул на него и повернулся к комиссару.
- Господин комиссар, прикажите этому человеку подчиниться.
- Нет. - вмешался мэр, теперь его голос звучал твердо. - Он прав. Это может все испортить, да и меня могут пристрелить.
- Сэм, я предупреждаю вас... - угрожающе начал Лассаль.
- Мюррей, я намерен вернуться домой, - оборвал его мэр, сунул руку в карман, вытащил алую шерстяную вязаную шапочку и натянул её на уши.
- Господи, - воскликнул Лассаль, - ты спятил?
Мэр решительно зашагал прочь, и Лассаль поспешил за ним.
- Сэм, ради Бога, с каких это пор политик ходит в спортивной шапочке, когда за ним наблюдают сотни тысяч людей?
- Продолжайте, Чарли, - велел комиссар. - Я провожу их и вернусь. Занимайтесь своим делом.
Начальник полиции округа кивнул. Он помнил, что именно мэр, а не комиссар одернул Лассаля. Может быть, комиссар и вмешался бы, не опереди его мэр, но тем не менее он бы чувствовал себя лучше, отреагируй комиссар первым.
На авеню раздался вой сирены. Начальник полиции круто развернулся, но сирена внезапно смолкла.
- Сработало противоугоное устройство на стоянке, - сказал кто-то.
Начальник полиции взглянул на часы: три двенадцать.
- У лейтенанта из транспортной полиции была неплохая мысль, - он повернулся к полицейскому с портативной рацией. - Вызовите заместителя главного инспектора. Скажите, чтобы он связался с террористами и сообщил им, что деньги прибыли.
Глава 14
Райдер
Райдер включил лампочку в кабине и посмотрел на часы: три двенадцать. Через шестьдесят секунд ему придется убить заложника.
Том Берри
Том Берри чувствовал, как где-то в глубине его души вскипает ярость. Он воспринимал её как некий атавистический пережиток, примитивное бешенство от того, что его унижают, настоятельно требовавшее, чтобы он немедленно ответил, доказал свое мужское достоинство.
В какой-то миг он уже напрягся, чтобы вскочить, даже голосовые связки завибрировали от дикого, изо всех сил сдерживаемого крика. Но ничего не случилось. Сильнейший инстинкт выживания удержал его на месте. Дрожа от ярости, он принялся приглаживать свои длинные белокурые волосы. Инстинкт удержал его от самоубийства. Один он ничего не сможет сделать.
Может быть, сила в единстве? Вот если бы все остальные пассажиры... Он наспех разработал план совместных действий и телепатически передал его остальным, предупредив, чтобы все ждали его сигнала. Один за другим, сохраняя бесстрастные мины, они подтверждали получение его мысленной волны. Готовы?
Один взмах рукой, и план воплотится в действие. Первым атакует авангард: солидная дама падает с сидения в проход, старик симулирует сердечный приступ, распутная бабенка срывает свои панталоны. Мать и её мальчики бросаются на помощь солидной даме, которая достает из бесчисленных складок своей одежды булавку и передает её матери. Коренастая негритянка вскакивает и хватает старика за руки, её массивная фигура перекрывает обзора между террористами в передней и задней части вагона. Распутная бабенка с развевающимися волосами бросается на Латинского любовника.
В тот самый момент, когда она швыряет ему в лицо свои панталоны и обезоруживает ловким приемом дзюдо, в действие вступают атакующие силы, возглавляемые воинственным типом. Они разделились на две группы: трое нападают на бандита в головной части вагона и сбивают его с ног; потом наступает черед театрального критика, который наваливается на бандита и вышибает из него дух.
Главные силы бросаются по проходу к коренастому бандиту в конце вагона. Тот не снимает палец со спускового крючка автомата, но прежде чем он успевает на него нажать, мать мальчиков, выхватив булавку из-за уха, швыряет её через весь вагон. С потрясающей точностью булавка пришпиливает руку коренастого бандита к прикладу его автомата. Мгновение спустя он исчезает под грудой навалившихся на него тел.
Сам же Берри ждет, когда появится главарь. Когда тот выскакивает из кабины, Берри просто ловко подставляет ногу. Тот падает на пол, автомат вылетает у него из рук. Он тянется за ним, но старик оказывается быстрее. Подхватив автомат, он наводит дуло в грудь бандиту.
- Не стреляйте, - спокойно произносит Берри. - Он - мой.
Вожак вскакивает и в ярости кивдается на него, размахивая кулаками. Берри меряет его холодным взглядом и наносит великолепный удар правой. Вожак с грохотом рушится на пол, пытается подняться и замирает. Обрадованные пассажиры подхватывают Берри на плечи и устраивают триумфальное шествие по вагону...
Задохнувшись от столь стремительно проведенной операции, Берри глубоко вздохнул: все-таки в фантазии есть элемент самосохранения. Мужчина всегда остается мужчиной, разве не так? И разве так уж необходимо позволять себя убить, чтобы это доказать?
Клайв Прескот
- ПелхэмЧас Двадцать Три. Ответьте, Пелхэм Час Двадцать Три. - Голос Прескота дрожал от возбуждения.
- Пелхэм Час Двадцать Три центру управления. Я вас слушаю. - Голос главаря, как всегда, звучал спокойно и неторопливо.
- Деньги прибыли, - сообщил Прескот. - Повторяю: деньги прибыли.
- Да-да. Очень хорошо. - Пауза. - Вы успели как раз вовремя.
Простая констатация факта. Никаких эмоций.
Прескот был в ярости, вспомнив, как дрожал голос заместителя главного инспектора, как его самого при этой новости заставило содрогнуться чувство облегчения. Но главарю чувства явно были недоступны. Не иначе вместо крови в его жилах текла ледяная вода. Или он был психопатом. Нет, наверняка он сумасшедший.
- А если бы мы запоздали хоть на мгновение, - поинтересовался Прескот, - вы бы убили невинного человека?
- Да.
- Всего лишь на мгновение? Неужели такова цена жизни?
- Сейчас я вам дам инструкции по доставке денег. Вы должны им следовать точнейшим образом. Понятно?
- Продолжайте.
- Я хочу, чтобы два полицейских спустились на пути. Один должен нести мешок с деньгами, у другого в руках должен быть зажженный фонарь. Поняли?
- Два полицейских, один с деньгами, другой с фонарем. Что за полицейские - из транспортной полиции или из полиции Нью-Йорка?
- Неважно. Тот, что с фонарем, должен все время водить им из стороны в сторону. Когда они подойдут к вагону, мы откроем заднюю дверь. Тот, что с деньгами, бросит мешок на пол вагона. Потом оба повернутся и уйдут на станцию. Понятно?
- Ясно. Это все?
- Все. Но помните, основные правила остаются в силе. Любая провокация со стороны полиции, любое неверное движение - и мы убиваем заложника.
- Да, - вздохнул Прескот. - Я так и предполагал.
- У вас есть десять минут, чтобы доставить деньги. Если их вовремя тут не будет, тогда...
