Фридрих Незнанский - Стрельба по «Радуге»
Утром Алевтина сказала, что ее встретил на работе ранний звонок Елены Гусевой. Та сообщила, что у нее появилась срочная необходимость появиться в Москве и она убедительно просит передать Александру Борисовичу, чтобы он имел это обстоятельство в виду. И вот теперь Александр Борисович тоже «убедительно» попросил мужа Елены сообщить своей супруге такую истину: если она хочет остаться живой, пусть сидит там и никуда не рыпается. И никому не звонит. Категорически. Ибо даже самые секретные телефоны засекаются, и легко вычисляются места нахождения их хозяев. А если она станет сопротивляться, то надо просто сказать, что агентство «Глория» разрывает с ней и, вообще, со всеми пострадавшими, деловые отношения и больше не отвечает за сохранность их жизни. А в качестве иллюстрации вполне можно привести реплику Грошева на лестнице насчет «бэ» и его вполне реальной, поскольку на свободе остались его помощники и пособники, угрозы по поводу «ты еще пожалеешь» и «не то еще будет». И если она не поймет, то «Глория» больше никаких действий в ее защиту не предпримет. Кажется, Гусев осмыслил степень опасности и пообещал немедленно связаться с Ленкой. И Паше тоже скажет.
Ну, слава богу! Хоть чего-то добился… Но теперь был следующий этап: кто на «хвосте»? И нет ли подобного и у Гусева?..
Гусев отправился к себе на фирму, Турецкий подождал и поехал следом. Свою серую «японку» он быстро вычислил и приблизился к Гусеву на две машины, продолжая наблюдать, кто еще в зоне его обозрения выполняет подобные маневры. И когда «вышли» на прямую, к производственному объединению, ни одна машина, за исключением Турецкого и серой «тойоты», не повернула следом. Александр Борисович решил, что наблюдение за Гусевым можно прекращать, пока тот, сзади, не вычислил его цели. Он легко обогнал автомобиль Гусева и помчался вперед, в сторону МКАД: «Серый» устремился за ним, но тягаться с Александром Борисовичем было не под силу всякому там бандиту. И тот вскоре отстал, а Турецкий, развернувшись через две разделительные полосы, полетел в обратную сторону, обнаружив, что «тойота» продолжала его «преследовать» в прежнем направлении. Ну вот, и вся игра…
А теперь оставалось предупредить своих, чтобы не пропустили «хвост», который наверняка скоро окажется в Сандунах. Вот и «пробить», чьи это номера. А там и вывод соответствующий сделать…
К возвращению Турецкого Голованов был уже на месте. Вид не был радостным, мягко говоря. Скорее, сосредоточенно задумчивым.
— Саня, видит Бог, я не хотел втягивать в наши дела высокие инстанции, но сейчас, по-моему, самое время. Вот послушай…
Его встретил в Управлении Федеральной службы безопасности по Москве и области совсем молодой полковник, наверняка из новеньких, недавних. Оттого и вид независимый, и голос строгий, и манера хамски покровительственная. Категорическим тоном, не допускающим возражений, он заявил, что по их информации охранное агентство «Глория» превышает свои права и занимается делом, не свойственным вообще охранным агентствам. И в этой связи… Тут полковник набрал в грудь воздуху, но Голованов остановил его жестом.
— Извините, товарищ полковник, я не понял, с кем веду разговор? Вам я известен, вы мне не представились, разве так теперь положено? Предупреждать надо. Или я не прав? — спокойный тон сразу отрезвил молодого полковника в отглаженном кителе.
— Вот! — он достал из кармана удостоверение, раскрыл его и ткнул Голованову, словно Штирлиц — часовому, и попытался быстро захлопнуть и убрать в карман. Но Всеволод Михайлович снова жестом остановил его:
— Извините, я не успел прочитать, с кем имею дело.
— Разве вам не все равно? — резко спросил полковник Зырянов, прочитал-таки Сева. — Раз вы находитесь в этом учреждении?
— Не все равно, — Сева качнул головой. — Другое все равно: фамилия-то эта ваша — наверняка оперативная, но хоть при необходимости можно будет сослаться на ваше распоряжение, ну, и уточнить, кто таков полковник Зырянов Виталий Егорович, служебное удостоверение которого я имел счастье лицезреть. Был у нас в Афгане один Зырянов, не ваш родственник? Ну да, он же капитаном был тогда, конечно, капитан — не родственник полковнику, о чем говорить. Однако слушаю вас.
Могу присесть? Или выйдем в садик, там скамеечка, я видел?
Ни жилка не дрогнула на откормленном, розовощеком лице полковника.
— Садитесь… — и сел сам с другой стороны стола.
— Так я вас слушаю, Виталий Егорович, расскажите, чем нам надо заниматься, а чем не надо? Я так понимаю, что вы отныне наш куратор со стороны ФСБ?
— Нет, неправильно понимаете, — ледяным тоном начал полковник, которому Головановские неторопливость и основательность уже шипами в глотке торчали. — Чем вам следует заниматься, известно из основных положений об охранной деятельности подобных агентств, утвержденных правительством. А вот чем не следует, это скажу вам я. Взяли, понимаешь, манеру лезть не в свои дела!..
— Не понимаю, товарищ полковник, — с методичной основательностью прервал его Голованов, старательно подчеркивая слово «товарищ», которое, как он уже заметил, очень не нравилось Зырянову. — Поясните, пожалуйста, о какой манере речь, потом — чего мы взяли и, соответственно, — куда залезли? Говорите, пожалуйста, яснее. Ну, слушаю.
Полковник с трудом сдерживал себя, но уже понимал, что с этим посетителем особо не разгуляешься, и надо быть предельно корректным, ничего не поделаешь. Старые привычки в спецслужбах хоть и понемногу возвращались, но… осторожно.
— Речь о том, что вы взяли в разработку ответственного сотрудника Федеральной службы безопасности! — почти выкрикнул он. — Вы отдаете себе отчет в этом?!
— Интересно, кто это вам так наврал, а? Не поделитесь, товарищ полковник? Мне кажется, что ваши информированные источники задались целью дискредитировать и вас, и в вашем лице глубоко уважаемую мной службу государственной безопасности, тесному сотрудничеству с которой и я, и мои коллеги отдали значительную часть своей боевой биографии. Вы разве не в курсе?
Полковник побелел, но промолчал.
— Ах, это вы, может быть, имеете в виду дело, которым мы сейчас занимаемся? Но нет, и этого быть не может, — продолжал рассуждать сам с собой Сева. — Мы охраняем от посягательств бандитов вполне добропорядочные семьи, не имеющие никакого отношения к вашему дому. А вы кого конкретно имеете в виду? Наверное, я вас неправильно понимаю? Нет?
Это наивное «нет» едва не взорвало полковника.
— Вы, — с новой силой начал он, — без всякой санкции со стороны ФСБ позволили себе начать расследование в отношении сотрудника службы Ловкова Андрея Дмитриевича!
— Батюшки мои! — всплеснул руками Голованов. — А кто это, полковник? Мне совсем другое известно, если изволите. По представлению Генеральной прокуратуры Следственное управление ГУВД Москвы, ну, как ваше УФСБ, возбудило уголовное дело в отношении нескольких человек, совершивших уголовные преступления. Оно и занимается этими фигурантами. Кажется, там, среди них, ну, среди преступников, я имею в виду, встречается и такая фамилия — Ловков. Не он, нет? Но я слышал также, что никакой он не сотрудник вашей службы, хотя вы сами и говорите, что у вас «бывших» не бывает. Но если это действительно так, я имею в виду «бывшего» Ловкова, то вам здорово не повезло с ним. Вам лучше на этот счет проконсультироваться со своими коллегами из милиции, там — в курсе. И поэтому вряд ли у вас, я имею в виду ваше руководство, появится желание защищать уголовника. Ну, если он не ваш секретный агент, не стукач там, не провокатор какой-нибудь и не «крышует» оргпреступные группировки. Тогда — другое дело. Но это вам следует обратиться, повторяю, — не к нам, а к милиции. Они этим занимаются. А мы просто охраняем тех, кого эти преступники избивали до полусмерти, занимаясь примитивным рэкетом, полковник, вот так. Неужели вам кажется, что Генеральная прокуратура так здорово ошиблась, а с ней заодно и ГУВД? Что-то не верится. Впрочем, наверняка разберутся сами, без нашей и без вашей помощи. Извините, я не дослушал вас, внимательно вникаю.
Полковник сидел, не зная, по выражению карточных игроков, чем крыть. Но возражать-то надо было, иначе престиж «конторы» уронишь.
— Но у нас имеются основания утверждать, что именно вы, сотрудники вашего агентства, помогаете следствию в сборе компромата на подозреваемых… Да, да, именно подозреваемых, а не обвиняемых в избиениях каких-то там лиц.
— Угу, — мотнул головой Сева; — всего трех директоров производственного объединения, включая генерального. Так, пустяки… И жен их обещали своим парням отдать — на потеху. А парни те — из ваших же спецслужб, изгнанные за преступную деятельность. Представляете, компания! Не дай, Бог, ваша супруга, или подруга, к примеру, окажется, по чистой случайности разумеется, в руках всех этих бывших? Не хотел бы я видеть ваше лицо. Так, короче, чего вы еще от нас хотите узнать?
