Мария Жукова-Гладкова - Виски со сливками
Мы договорились о встрече с дядей Сашей, Вахтангом и Марисом через три часа после въезда в город. Дядя Саша не сомневался, что успеет и забрать нужную машину, и еще кое-какие дела переделать за это время. Племянник Зураба отгонит цистерну назад. Вадим с Марисом отвезут Мулатку по указанному дядей Сашей адресу, а потом на общей встрече-прощании Марис пересядет в мою машину, а я - в пригнанную дядей Сашей и Вахтангом. Вадим на "лендровере" отправится назад на виллу. По моим подсчетам, я должна была успеть и заскочить к мамочке, и побывать на-кладбище. На машине обернуться можно быстро. Конечно, если все идет по плану. Но, как говорится, человек предполагает, а Господь располагает.
Глава 19
Первым делом я решила съездить к родной мамочке, которую не имела счастья лицезреть со дня нашего переезда. Насколько мне было известно, брат Андрюша тоже с ней ни разу не виделся с тех пор и желания такого не испытывал. Я, откровенно говоря, тоже не ощущала таких позывов, вот только требовалось выяснить одну вещь, а еще лучше, запастись различными ядами - мало ли что в пути может пригодиться. Тех остатков в маленькой бутылочке, которые я в свое время увела у мамаши, может и не хватить. Мало ли в какую ситуацию влипну... Дядя Саша, конечно, может обеспечить меня чем угодно (в его возможностях я уже не сомневалась), вот только хотелось бы иметь что-то свое, так сказать, для личного пользования.
Адрес мамашиной квартиры я назвать не смогла бы, помнила только улицу, остальное планировала найти визуально (я там бывала, когда мы только собирались меняться) - зрительная память у меня отличная, впрочем, и не только зрительная.
Я оставила машину у соседнего дома - зачем привлекать лишнее внимание? - и направилась к мамочкиной парадной. На лавочке сидели четыре старушки несли вахту, осматривая всех входящих и выходящих. Меня оглядели с ног до головы. Но запомнят они только самые заметные детали - рыжие волосы (я специально выбрала сегодня этот парик из всех, предложенных дядей Сашей), накладные веснушки на носу и щеках, очень широкие плечи. Я была в зеленом пиджаке с набивными плечиками и зеленых джинсах. В таком виде меня можно было принять за баскетболистку. Пусть свидетели запоминают спортивную рыжую девушку. Зеленый цвет я терпеть не могу и согласилась бы его надеть только под дулом пистолета. Но на этот раз я оделась так по доброй воле, чтобы сбить со следа возможных противников.
Итак, я поднялась на лифте на пятый этаж, где находилась мамочкина хата, и позвонила. За дверью было молчание, я позвонила еще раз. На этот раз из соседней квартиры показалось старушечье лицо - двойник бабы Кати из моей парадной (или в каждой имеется такая бабка, все знающая и все ведающая? Только вот почему она с остальными на лавочке не сидит?).
- Бабушка, - исключительно вежливо спросила я, - не скажете ли, есть кто дома у ваших соседей?
- А то как же, - кивнула бабка, открывая дверь пошире. - Только пьяные все. Как обычно. Спят.
- Значит, стоит и дальше звонить? - посоветовалась я с бабкой.
- Если добудитесь, конечно. А вы откуда будете-то?
Легенду я продумала заранее, а поэтому, ни секунды не колебаясь, сообщила:
- Из Госкомимущества.
- Откуда? Откуда?
Я подозревала, что работники Госкомимущества по квартирам не ходят, только откуда это знать соседке моей мамаши? Я пояснила бабке, что представители нашей организации ходят по квартирам злостных неплательщиков, выясняя, по каким причинам не производится плата за жилье, поскольку недавно вышел новый указ, в соответствии с которым злостных неплательщиков надлежит выселять, предоставляя освобождающиеся квартиры нуждающимся. Исключение составляют малоимущие семьи с малыми детьми. Последнее я добавила специально, чтобы расположить бабку к себе: алкоголиков выселяем вон, а к малоимущим проявляем жалость. Моя уловка сработала.
Бабка тут же начала рассказывать, какие оргии устраивает моя мамаша с сожителями. Оказалось, что моя родительница в данный момент проживает с двумя, один из которых моложе ее на семь лет, а второй аж на одиннадцать. Я мысленно поаплодировала мамочке. Генетика, конечно, страшная вещь. Может, любовь противоположного пола к моей особе - это тоже подарок родителей? Трудно сказать, трудно сказать.
Кроме двух постоянных сожителей, к мамочке еще какие-то кавалеры захаживают, когда этих двоих нет дома.
- А на что они живут? - поинтересовалась я. - Работают где-нибудь?
Бабка считала безобразием отмену статьи за тунеядство, потому что таких, как ее соседи, давно следовало посадить за колючую проволоку и заставить там работать. Мамочка где-то то ли мыла полы, то ли махала метлой, сожители на пару трудились грузчиками, а вдобавок ко всему вся святая троица собирала бутылки йо микрорайону. Этакая дружная шведская тройка с рюкзачками. У меня мелькнула мысль, не пристроить ли их всех в какой-нибудь Вахташин подвальчик? И я вроде бы свой дочерний долг выполню, и мамочке с хахалями хорошо. Я решила, что вернусь к этому вопросу по возвращении в Питер. Конечно, если я сюда вообще когда-нибудь вернусь.
- У вас случайно ключей от их квартиры нет? - спросила я у бабули.
Соседка сообщила, что моя мамочка ни с ней, ни с кем другим из парадной не дружит, ее тут не любят и будут очень рады, если ее выселят. Я попросила у бабки дать мне ее собственные ключи - вдруг подойдут - и решила попробовать свои собственные. Только взглянув на замок, я знала, что тут сгодится любая проволочка, но при бабке ковыряться не хотелось.
На мое счастье подошел бабкин ключ от почтового ящика.
- Им замки не нужны, - заявила она. - Им все равно беречь нечего. И воры к таким не пойдут. Чего у них брать-то? Воры-то теперь умные.
Откуда бабка знала про то, какие воры теперь и какие были раньше, я уточнять не стала. Для отвода глаз я записала фамилию, имя, отчество и телефон соседки и сказала, что в случае необходимости наш комитет свяжется с ней. Вдруг нам понадобится какая-то информация, а ездить сюда неудобно, на телефонные звонки граждане не отвечают... Соседка с радостью выразила готовность предоставлять нашему комитету любую необходимую информацию - только бы мы этих алкашей выселили. Я прошла в квартиру. Бабке, как я видела, очень хотелось пойти вместе со мной, но мне ее присутствие было совсем ни к чему. Я не сомневалась, что она будет стоять на лестнице, приложив ухо к двери, или слушать из своей комнаты, прижав ухо к стене. Пусть слушает. То, что мне нужно, я скажу на кухне, тихо и на ухо мамочке.
Стоило мне открыть дверь, как мне тут же ударил запах мочи из незакрытого туалета. Хотя в квартире были открыты окна и на кухне, и в комнате, запах дешевой бормотухи и какой-то затхлости не улетучивался. Справа от входной двери была прибита вешалка, на которой висели какие-то старые пальто. Ни туалет, ни ванну, казалось, никогда не мыли. С момента переезда уж точно. А ведь когда мы жили все вместе, мать поддерживала порядок в доме. Или это отец ее заставлял?
Я надела специально приготовленные тонкие резиновые перчатки и заглянула на кухню. Грязная, по всей вероятности, никогда не мытая плита в дальнем левом углу, незакрытое помойное ведро, от одного вида которого у меня к горлу подступила тошнота, остатки нехитрой закуски на столе, три табуретки - и горы пустых бутылок.
В комнате мамочка с сожителями уже успели учинить пожар. Может быть, даже не один. Обгорели занавески и две стены, правда, несильно, но тем не менее. Единственная тахта тоже пострадала, но спать на ней еще было можно. По крайней мере, в этот момент на ней лежали две фигуры в одежде - мужская и женская. Еще один мужичонка сладко посапывал под грубым деревянным столом, положив под голову пиджачок. На столе тоже были остатки пира, гора окурков в тарелке - и бутылки, бутылки, бутылки. "Да тут целое богатство, - подумала я. Интересно, на какую сумму можно их сдать?" Сдачей бутылок я никогда не занималась, просто выставляя их на лестницу, так что цен на стеклотару не знала.
Бегло осмотрев этикетки, я узнала знакомые. Здесь была продукция по большей части из запасников Вахтанга Георгиевича. Так вот для кого дорогой господин Чкадуа изготавливает пойло, для моей дражайшей мамочкой и ее сожителей.
Моего присутствия никто не заметил, троица продолжала сладко посапывать, хотя ложиться было еще рано. Но у мамаши с друзьями был свой режим. Ладно, надо будить. Времени у меня не так много.
Я направилась к тахте, задела по пути за колченогий стул, чертыхнулась, стул с грохотом упал, но никто из троицы на шум не отреагировал. Вначале я для порядка потрясла мамашу за плечо, но не тут-то было. Она промычала что-то невнятное, попыталась меня оттолкнуть и снова погрузилась в забытье. Тогда я решила использовать старый испытанный способ. К мамочке я заявилась с подарками. Все-таки родная дочь, негоже к родительнице с пустыми руками приезжать. Вахтанг Георгиевич меня по моей просьбе обеспечил товаром. Чкадуа, конечно, хотел мне что-нибудь высококачественного предложить, но я пояснила, что дама, для которой это предназначается, качество все равно не оценит - это во-первых, во-вторых, ее организм качественную продукцию может и не принять, да и бормотуха ей как-то роднее и привычнее. Вахтанг Георгиевич выделил мне три пол-литровые бутылки из серии фирменных "коктейлей" Вадика с Ленькой.
