Алекс Норк - Замок у моря

Судя по выражению лица доктора, он сейчас не столько слушал Пэро, сколько поспешно и с напряжением обдумывал что-то. Как шахматист, когда истекает за доской его время.

— Мы приближаемся к развязке, господа. — В словах моего друга прозвучали торжественные ноты. — Однако я хотел бы задать еще один вопрос вам, Каспер. — … э, вы меня слышите? — повторил он, заметив что слуга сидит неподвижно там, в углу и, кажется, не реагирует. — Мне требуется еще одно маленькое от вас пояснение.

Полицейский грубо дернул сковывавшей их наручниками рукой, и Каспер очнулся.

— Да, сэр?

— Когда инспектор Джап осматривал небольшую комнатку, там, в старой части замка, я обратил внимание на черное пятно над жалким деревянным столиком в углу. Я уверен, что это копоть от керосиновой лампы. Очень давняя. Ведь там скрывался Майкл Холборн, не так ли? Теперь вы можете сказать об этом, Каспер.

— Теперь могу, сэр. Именно так.

— Как долго?

— Долго, сэр. Целых шесть месяцев. Поэтому его и не могли нигде найти в те первые недели.

— Шесть месяцев?

— Так, сэр.

— Очень интересно, — пробормотал Пэро, и кажется только я, сидевший к нему ближе всех, разобрал эти слова.

— Итак, мистер Бакли, у вас большие планы. А для них нужны большие деньги. — Пэро стал выговаривать фразы громко и отрывисто. — Эти деньги было легко получить, женив Стива Харди на собственной дочери. Но только при условии, что молодой человек получит наследство. Другими словами, при условии, что сэр Джон уйдет в мир иной. Вы сами, впрочем, говорили моему другу, что с таким больным сердцем можно умереть в одну минуту, а можно прожить и несколько лет. А вам нельзя было так долго ждать. И дело не только в ваших медицинских планах. Став обладателем большого состояния, молодой человек мог ведь оказаться в обществе других милых леди с самыми неприятными из этого следствиями. Иначе говоря, время вас торопило.

Я опять с удивлением заметил, что доктор сосредоточен на собственных мыслях и почти не слушает моего друга.

— Вы хотели убить сэра Джона, придав этому видимость естественной смерти, — тем временем продолжал тот, — и не ставили перед собой сомнительную цель засадить в тюрьму Джеральда Холборна. Однако если бы так вдруг случилось, это, разумеется, не испортило бы ваших планов. Кофеин вы подсунули только потому, что не могли позволить себе риск держать его в кармане непосредственно после убийства. А двери Холборна-младшего были рядом. Сам он, по обыкновению, работал в это время в мастерской. Вместе с тем, маленький врачебный стаканчик с остаточными следами кофеина, вам непременно нужно было унести. По совершенно случайному совпадению, мистер Бакли, вы покидали место своего преступления, когда рядом совершалось другое.

Пэро вдруг резко перевел взгляд с отца на дочь.

— «Бета», это ведь сокращенное имя от Элизабет? — непонятно к чему спросил он.

Девушка кивнула:

— Но с детства меня всегда звали именно так, а не полным именем, — с некоторым удивлением глядя на Пэро, добавила она.

Тот указал на женский портрет над камином по другую сторону от изображения лорда Чарльза.

— Супругу лорда, то есть мать Майкла и Джона Холборнов, звали Элизабет, я не ошибаюсь, мистер Уиттон?

Уиттон тоже зачем-то решил взглянуть на портрет.

— Нет, вы не ошибаетесь, мсье, — подтвердил он.

— Да-а, детей часто называют в честь бабушек и дедушек, — задумчиво и опять неизвестно к чему произнес мой друг.

Но девушку явно заинтересовали эти слова. Она внимательно смотрела на Пэро и, казалось, чего-то ждала.

— Я прошу прощения за не очень приятный вопрос, который вынужден вам задать, мадемуазель, — снова обратился к ней тот. — Что вам известно о вашем отце? — он скосил глаза в сторону доктора. — Я имею ввиду родного, а не приемного.

— Кое-что известно, — несколько промедлив, ответила она.

Я обратил внимание на щелчок открывшейся сумочки и увидел, как ее тонкая рука скользнула внутрь.

— Господин, лейтенант! — доктор Бакли неожиданно встал из кресла. — Я должен сделать заявление для полиции. Безотлагательно!

Все взгляды перешли на него.

— Я вас слушаю, — ответил лейтенант Кагерли, и на мгновение наступила тишина.

— Стаканчик для лекарств действительно взял я. После того, как мы с Каспером вошли в тот день к сэру Джону и обнаружили его в кресле мертвым.

— Зачем вы это сделали?

— Это был необдуманный поступок с моей стороны. На дне стаканчика я увидел остатки влаги, и мне вдруг пришла мысль, что неплохо бы сделать ее химический анализ. Только потом я понял, в какое положение себя поставил. Да еще с этим своим ненадежным алиби.

Он искоса взглянул на Пэро.

— Допустим, что все так и было, — довольно сухо отреагировал лейтенант. — И что же показал ваш анализ?

Доктор медленно сел в кресло, его голос прозвучал совсем тихо:

— Там был кофеин. В большой концентрации.

Нельзя сказать, что это известие меня поразило. Скорее, я ждал чего-то подобного. Но плохо, на мой взгляд, было другое: история явно запутывалась, а не распутывалась. Похоже, что и лейтенант придерживался того же мнения. Он повернул голову к Пэро, и я заметил плохо скрытую в его взгляде растерянность.

Пэро тотчас взял инициативу в свои руки.

— Вы, кажется, хотели еще что-то сказать о своем алиби? — обратился он к доктору.

— Да, хотел.

Мне послышались в его голосе новые интонации: усталые и покорные.

— Я расскажу про эти деньги. Хотя, мне неловко говорить о некоторых вещах при тебе, Бета. — Он слегка повернул голову к дочери. — Но таковы, как видишь, обстоятельства. И ты, в конце концов, уже совершеннолетний человек.

Он снова посмотрел на Пэро.

— Мисс Гивейрас была не просто моей знакомой по Буэнос-Айресу. У нас были близкие отношения. Поэтому она и приехала сюда в Англию. Дело шло к тому, чтобы оформить наши отношения браком. Во всяком случае, так это казалось мне поначалу. Но судьба сильнее человека. Я вдруг почувствовал, что не хочу ничего менять в своем образе жизни и эта женщина не так дорога мне на самом деле. — Доктор сделал паузу, а затем, глядя в пол, добавил:

— Она, в действительности, не так богата и эти деньги…

— Были откупными, — подсказал Пэро.

— В каком-то смысле, — качнул головой тот. — В день, когда произошло убийство, я приехал к ней, чтобы со всем покончить. Разговор был очень тяжелым, но все-таки она согласилась взять эти десять тысяч фунтов. Вернувшись домой, я еще ничего не знал об убийстве и не отвечал на телефонные звонки Беты, потому что боялся, что это звонит другая. А мне совсем не хотелось возобновлять разговор. — Доктор поднял голову и посмотрел поочередно на лейтенанта, и снова на Пэро. — Потом, когда я понял, что могу попасть в разряд подозреваемых, что мое имя начнет склонять пресса… Это страшно для человека со специальностью «врач», и действительно могло стать концом всех моих планов, господа.

— И вы тем же вечером отвезли мисс Гивейрас деньги и попросили ее прикрыть вас?

— А что еще мне оставалось делать? Я ведь возвращался домой именно в половине третьего, когда случилось убийство.

Я украдкой взглянул на Пэро, стараясь угадать его оценку правдивости этого рассказа. Однако его новый вопрос показался мне очень странным.

— Вы, кажется, сказали, что мадемуазель Бета достигла совершеннолетнего возраста? — он чуть растерянно посмотрел на доктора, а потом на девушку. — Имеется в виду юридическое совершеннолетие, если я правильно понял? Вам что же, и вправду двадцать один год, мадемуазель?

Серьезность, с которой были заданы эти вопросы, удивила не только меня. Девушка немного лукаво улыбнулась в ответ:

— Сожалею, мсье, что разочаровала вас. Да, я вовсе не так молода. — В последние слова она добавила еще и жеманной грусти, а я только теперь заметил в ее руке какие-то свернутые вчетверо зеленоватые нотариальные листы. — Вы интересовались моим происхождением? Я предвидела такое.

Она протянула ему бумаги и, как ни странно, мой друг начал быстро и внимательно их просматривать. Затем, вернув документы, он несколько секунд сосредоточенно молчал, а когда снова начал говорить, мне почудилось, что что-то изменилось в его намерениях.

— Время движется, господа, — начал он таким тоном, как говорят гости, намереваясь по позднему времени покинуть очень приятную компанию. — Вот и мы приближаемся к концу нашего расследования. — Я посмотрел на каминные часы — они показывали без четверти девять. — Логика заставляет меня сделать окончательные выводы. Сэр Джон был убит. Но это убийство не мог совершить мистер Бакли, которого я назвал единственным из оставшихся подозреваемых. Не только такой образованный и умный человек как он, но и самый тупой деревенский житель не стал бы разрывать со своей любовницей, замышляя преступление, в котором она может сыграть роль щита. Не сомневаюсь, что если бы дьявольские силы и попутали мистера Бакли, он бы скорее дал клятвенное обещание жениться на своей подруге, но не отправил бы ее за океан, теряя таким образом контроль над ситуацией. — Пэро помедлил… — Тем не менее, сэр Джон убит с помощью кофеина. Это факт. И что все это вместе значит? — он обвел спокойным и внимательным взглядом присутствующих. — Это значит, что некто упущен мною из виду. И этот некто — сам сэр Джон Холборн!