Наталья Александрова - Волшебный город
– Если вы думаете, Эльза Васильевна, что коллектив кафедры будет закрывать глаза на ваши махинации с переэкзаменовками, то вы глубоко ошибаетесь!
– Это вы ошибаетесь, Платон Сократович, – возражала ему васильковая дама. – Если воображаете, что коллектив кафедры не замечает ваши шашни с иногородними студентками!
– А вы заблуждаетесь, Эльза Васильевна, если считаете, что никто не заметил вашу аферу с командировками! Подумать только – историческая конференция в Южно-Сахалинске!
Алка заметила Вету и тихонько скользнула к двери.
– Алла Викторовна, – окликнул ее пламенный Платон Сократович, – мы еще не закончили! У нас на повестке еще четыре важнейших вопроса, в частности, вопрос о моральном климате на кафедре!..
– Мне срочно нужно выйти! – ответила Крылова, бросив на него безмятежный взгляд своих бездонных синих глаз. – Очень срочно, вы меня понимаете?
С этими словами она захлопнула за собой дверь и расхохоталась.
– У тебя не будет неприятностей из-за того, что ты ушла?
– У меня?! – Крылова удивленно уставилась на Вету и снова рассмеялась. – Да им Славик столько денег перечисляет, что они на меня молиться должны!
Подруги вышли из здания факультета и нашли по соседству небольшое уютное кафе.
– Так, булочек мне нельзя, – вздыхала Алка, – пирожных тоже. Слушай, что мы на кофе зациклились? Давай поедим как следует! Сто лет не виделись, я угощаю!
И они ели нежнейшую рыбу дораду, и салат из осьминожек, и пармскую ветчину с дыней, и еще много всего, Вета и не подозревала, что она может столько съесть. Да, это вам не свекровкин рассольник с перловой крупой!
– А зачем ты вообще ходишь на эту работу? – недоуменно спросила Вета Крылову, когда они утомились от еды и прихлебывали домашнее итальянское вино.
– А куда еще я буду носить свои шмотки? – ответила Алка бесхитростно. – И потом, все какое-то занятие! А то мой Славик с утра до ночи работает, работает, работает… он у меня трудоголик, а мне что – разрываться между фитнесом и шопингом? Ну, ладно, что мы все обо мне! Ты-то как живешь? Как Володя?
Этот вопрос застал Вету врасплох.
Она поймала себя на том, что и сама не знает, как. Где он сейчас? На этот вопрос Вета, пожалуй, могла бы ответить, учитывая, что занятия в его гимназии давно закончились. И если Вета не ошибается, то сейчас ее муж у своей пассии по адресу… ну где Лариска живет. И, наверное, у них все отлично.
Эта мысль не доставила Вете неприятных ощущений. Сердце ее не сжалось, руки не задрожали, даже зубами она не скрипнула. Ясно: она осоловела от еды и вина, сейчас совсем не хотелось ни говорить, ни думать об их отношениях с мужем.
– Да ничего! – отмахнулась она небрежно. – Все как обычно! – Я-то, собственно, хотела попросить у тебя помощи…
– Сколько? – Алла потянулась за бумажником.
– Да нет, не в деньгах дело! Понимаешь, мне подвернулась очень хорошая работа, преподавать историю в небольшом частном лицее, и интересно, и платят прилично, и условия работы прекрасные – всего десять человек в классе…
– Так в чем же дело?
– Нужно идти на собеседование к директору, но он ужасный сноб. Знаешь, из тех, что только по одежке встречает. А у меня как раз с одежкой не очень… – Она развела руками и опустила углы губ. – Вот я и подумала – у нас с тобой размер одинаковый, может, ты мне одолжишь что-нибудь из твоих шмоток…
– Да запросто! – Алка заметно оживилась: ей предстояло какое-никакое, а все же развлечение, кроме того, можно было перетрясти собственный гардероб…
Пока Алка пудрила носик в туалете, Вета позвонила Скоробогатову, и женский голос ответил, что насчет щенков можно подъехать сегодня или завтра после шести.
– Мне удобнее сегодня, – сказала Вета, решив ковать железо, пока горячо.
Вернувшаяся Алка дала щедрые чаевые официантке и отвезла Вету к себе домой в шикарную шестикомнатную квартиру, которая находилась как раз напротив Казанского собора.
Она ворвалась в квартиру как вихрь, швырнула сумку, обувь и ключи от машины, протащила Вету по коридору в гардеробную и разрешила перевести дух только там. Гардеробная у Алки была размером побольше, чем комната Веты с мужем, вот если еще кусочек кухни прихватить, тогда как раз выйдет.
– Значит, так… – сказала Алка, бесцеремонно выпихивая Вету на середину, – сейчас посмотрим, что можно сделать. Скажи, этот твой директор – мужчина?
– Ага, – ответила Вета, думая о Скоробогатове. – А какое это имеет значение? Я же по делу иду, просто нужно произвести впечатление некоторой обеспеченности, ну муж, допустим, у меня неплохо зарабатывает, а мне дома скучно…
– Вот-вот, и я о том же, – усмехнулась Алка, – стало быть, нужно надеяться, что у директора этого нет рядом жены. Ну не работают они вместе! Потому что мужчину ты обмануть сможешь, а женщину, уж извини, вряд ли. Не обижайся, но эта стрижка…
– Что, так плохо? – расстроилась Вета. – Я все собиралась в парикмахерскую, да некогда…
– Ладно, – Алка махнула рукой, – давай шмотки мерить.
– Уж извини! – сказала через некоторое время Вета, едва сумев приглушить злорадные нотки в голосе. – Уж прости, подружка, но мне все это велико!
– Так я и думала, – мрачно заявила Алка, так что Вета испугалась, не выпрут ли ее сейчас из этого дома навсегда. Но Алка выглянула в коридор и заорала истошно:
– Лена-а!
Тотчас явилась румяная деваха с огромным бюстом.
– Принеси коробки там… знаешь где, да живее!
Деваха ушла вперевалку, но вернулась быстро. Алка стала вынимать из коробок одежду.
– Открою тебе страшную тайну, – призналась она, – за полгода я поправилась на целый размер. И как тебе удается сохранять фигуру?
– Есть меньше надо! – фыркнула Вета. – Пешком больше ходить! Ой, какой костюмчик!
Костюм и правда был хорош и сидел как влитой.
– Все хорошо… – задумчиво говорила Алка, – туфли, конечно… но уж тут я помочь не могу, у тебя тридцать шестой, у меня тридцать девятый… слушай, отчего ты волосы красишь в такой унылый цвет?
– Этот ближе всего к моему естественному, ты забыла, что ли? – обиделась Вета.
– А кто тебе сказал, что краситься непременно нужно под естественную? – изумилась Алка.
– Оттеночный шампунь! – разлепила губы домработница, до тех пор безмолвно стоявшая на пороге.
– А что, это идея! – оживилась Алка. – Лена, проводи Иветту в ванную!
После того как высушили и уложили волосы, Алка собственноручно навела Вете макияж, ворча, что женщину, которая не занимается своим лицом, нужно публично сечь на площади и что с такими ужасно выщипанными бровями она вообще ни за что не отвечает.
Наконец, оглядев Вету в большом зеркале, Алка осталась более-менее удовлетворена. Вета тоже пристально вгляделась в незнакомую женщину в зеркале. Оттенок волос не ее, но так гораздо интереснее. Глаза кажутся ярче, Алка подчеркнула макияжем скулы и линию губ.
Домработница уже стояла наготове с кашемировым коротким пальтецом тепло-песочного цвета и коричневым шарфом.
– Имей в виду, – строго сказала Алка, – можешь шмотки забирать насовсем, мне все равно они без надобности, но если проболтаешься знакомым, что я поправилась…
– Ты же знаешь, я – могила! – Вета прижала руки к груди.
– Голову выше, гляди спокойнее! – сказала напоследок Алка и предложила подвезти подругу на своей машине.
Вета подумала и согласилась – в доме у Скоробогатова, скорее всего, установлен видеодомофон, и он увидит, на каком автомобиле приехала потенциальная покупательница.
– Славик меня уговаривает ездить с шофером, – призналась Крылова, усаживаясь за руль темно-вишневого «Порше Кайенн», – но я не соглашаюсь. Что за жизнь – всюду со свитой, никакой свободы! Да и люблю водить машину…
Скоро они подъехали к дому на Казанской улице. Вета поблагодарила подругу, выбралась из машины и подошла к подъезду.
Она набрала на пульте номер квартиры Скоробогатова, в ответ на обычный вопрос о цели визита ответила, что приехала за щенком, и вошла в подъезд.
Миновав будку охранника, поднялась на лифте на третий этаж и остановилась перед квартирой собаковода.
Квартира Скоробогатова занимала целый этаж. Это понятно – для размещения таких серьезных собак требуется большое помещение, и лучше без соседей – соседям могут не понравиться доносящиеся из квартиры звуки и запахи.
Вета нажала на кнопку звонка, и вместо обычного сигнала или удара гонга из-за двери донесся короткий, грозный лай.
В ту же секунду дверь открылась.
Перед Ветой стояла сухопарая женщина лет шестидесяти в строгом синем платье с жестко накрахмаленным передником, с таким же строгим вопросительным взглядом серо-стальных глаз.
– Я к Александру Андреевичу по поводу щенков! – проговорила Вета, стараясь не оробеть под этим взглядом.
Прихожая была обставлена с лаконичной простотой. На полу – плитка из светло-серого керамического гранита, стены отделаны голубыми пластиковыми панелями. Справа от входа стояла деревянная стойка для обуви, на которой отчетливо виднелись следы зубов. Вета поняла, что скудная обстановка в этом доме – вынужденная мера: все лишнее тут же будет изгрызено до неузнаваемости.
