Наталья Александрова - Волшебный город
Дома никого не было, свекровь ушла в магазин. Вета побродила по квартире, не зная, чем бы себя занять, и в это время ее телефон взорвался звонками.
– Слушай, Ветка, это полный кошмар! – кричала на том конце Алка Крылова. – Он меня просто достал!
– Да что случилось? – прошептала Вета, сердце ее отчего-то заныло. – Кто тебя достал?
– Она еще спрашивает! – возмутилась Алка. – Она еще удивляется! Кто достал? Скоробогатов твой, вот кто!
– А он-то тут при чем? – оторопела Вета.
– Оказывается, ты произвела на него неизгладимое впечатление, – посмеивалась Алка, – роковая ты наша женщина! А он как-то растерялся и забыл спросить у тебя номер телефона. И только высмотрел мою машину, установил по номеру владельца и давай названивать! Пока мы с ним разобрались, кто есть кто, меня уж Славик ревновать начал! Так что я дала ему твой номер, сама с ним разбирайся! А чего ты мне наврала, что на собеседование идешь?
– Расскажу, Алка, при встрече, обязательно расскажу! – пообещала Вета.
И только они распрощались, как ее мобильник залился звоном.
– Слушаю вас, Александр Андреевич! – проворковала Вета и сама удивилась, как у нее получилось – таинственно, волнующе, нежно.
– Иветта! Как я рад, что наконец добрался до вас! Как я ругал себя, что отпустил вас просто так!
– Не просто так, вы же дали мне книгу… – проговорила Вета. – Кстати, она мне больше не понадобится, я могу вам ее вернуть…
Он совершенно правильно понял намек и предложил ей встретиться.
– Как поживает Герман? Оправился от стресса?
– Герман шлет вам приветы, но, боюсь, в ресторан, куда я хочу вас пригласить, его не пустят. Так я закажу столик на завтра? Очень удобный ресторан, там всегда тихо, можно поговорить.
– Завтра? Нет, завтра я не смогу, – сказала Вета, вспомнив про капитана Острового, – может быть, послезавтра…
– Решено, послезавтра в семь! Буду ждать! – сказал Скоробогатов.
Тут Вета заметила, что в дверях стоит свекровь и смотрит на нее с большим подозрением. Тоже еще взяла моду – подкрадываться незаметно!
– Ты уже вернулась? – нарушила свекровь недолгое молчание. – Что-то быстро.
– Там канализацию прорвало! – быстро соврала Вета. – Всех домой отпустили.
Свекровь пожала плечами и отправилась на кухню.
Вета едва успела переодеться и кое-как распихать по углам разбросанные по комнате вещи, как в квартиру позвонили. Звонок был незнакомый и какой-то отчаянный. Вета замешкалась, и к двери первой подошла свекровь. И тут же отскочила, потому что в дверь заколотили ногами.
– Кто там? – спросила свекровь, оглянувшись на Вету.
– Да открывайте же! – крикнули с площадки.
– Володечка, это ты?
Ответ был неразборчив.
– А ты один? – спросила подошедшая Вета.
В ответ кто-то завыл длинно и протяжно.
– Да открывай уж! – свекровь дернула на себя дверь.
И тут же отскочила в сторону, потому что ее сын вместо того, чтобы шагнуть через порог, ринулся в дверь, как пловец с вышки. Он упал бы лицом на пол, если бы Вета не подставила руки. Это слегка смягчило падение, но она тоже села на пол от толчка.
Вид мужа был ужасен. Скула была сизого цвета, переходящего в лиловый, челюсть свернута на сторону, один рукав у куртки висел на ниточке, а на спине отчетливо отпечатался след от ботинка с ребристой подошвой.
– Володечка! – свекровь всплеснула руками. – На тебя напали!
– На него не напали, его избили, – поправила ее Вета с удивившим ее саму мстительным удовольствием. – Обманутый муж постарался…
– Довольна, да? – прошипел муж с полу. – Радуешься теперь?
– С чего мне радоваться? – Вета пожала плечами и собралась уже уйти, но ее остановила свекровь:
– Да что же это? Сын, вставай! Вета, помоги ему!
Они вдвоем подхватили совсем расклеившегося мужика и потащили в спальню. Он беспрерывно вздыхал и жаловался на судьбу, между делом рассказывая свою грустную историю.
Частная гимназия, конечно, не дворец президента, но все же охранник на входе присутствует. Но обманутый муж его любовницы, хоть и вернулся из мест не столь отдаленных, вид имел не то чтобы приличный, но не самый страшный. И на вопрос охранника, по какой надобности он идет в школу, оскорбленный муж сумел ответить спокойным голосом, что направляется он к Сычеву Владимиру Олеговичу, историку.
– Ирка, сволочь, ему все мои координаты дала, – жаловался сейчас муж, сообразив, что Вета все знает. Ему было больно и обидно, он жаждал утешения.
«Ай да Ирка! – подумала Вета. – Дружба дружбой, а что случись – каждый сам за себя…»
– Ну, сижу я на уроке, как раз контрольную дал про правление Александра Первого, как тут дверь распахивается и вбегает этот урод, – рассказывал муж, поминутно отирая лицо полой грязной рубашки.
Свекровь между делом расшнуровала ему ботинки и теперь пыталась расстегнуть брюки.
– Ты, говорит, Сычев Владимир? Я отвечаю – я, а только что это вы мне «тыкаете»? Я вас не знаю. А он рычит, культурный, значит? Не знаешь меня? Ну, сейчас узнаешь!
– И как даст тебе в морду! – продолжила Вета.
– Точно, – скорбно согласился муж, – а потом еще в челюсть… Дети визжат, орут, а мы тут… Ногами он еще меня бил… ой, наверно, ребро сломано, дышать больно!
Вета представила всю картину и отвернулась, кусая губы.
– Ложись, Володечка, – суетилась свекровь, – сейчас чаю принесу с лимоном, можно и коньячку, чтобы стресс снять! Отлежишься, к утру полегчает…
– А дальше что было? – сдерживая смех, спросила Вета.
– Ну, прибежали директор и два охранника. Парни этого типа скрутили и в кабинет поволокли. А меня директор еще ногой пнул и заставил тоже идти. В кабинете тот урод все рассказал: что он Иркин муж, с зоны вернулся, а она тут с этим… со мной то есть. Директор ему и говорит – иди, мужик, отсюда, я милицию вызывать не буду, чтобы шума не было. У меня, говорит, школа приличная, родители большие деньги платят, чтобы детки их в нормальных условиях обучались, так что ни к чему сор из избы выносить. Так что иди по-хорошему, я тебя, как мужчина, понимаю, и жене своей еще наподдай, только чтобы никто не видел. Я бы, говорит, и сам ей дал за то, что скрыла, что муж у нее – уголовник, и обманом в школу устроилась, да ты за меня поработай. А как ушел тот тип, он мне и говорит: пошел вон отсюда! Увольняю сию же минуту! И эту твою хахальницу тоже! Да у меня связи в городе, поговорю с людьми, не то что в частную гимназию учителем – в дворовую школу дворником не возьмут! Так что считай, что с педагогической деятельностью ты покончил! Вот как!
– Ну и ничего! – тараторила свекровь. – Ну и бог с этим преподаванием! Найдем другую работу!
– Точно! – оживилась Вета. – Вот как раз место в музее истории водопровода освободилось, я уволилась. Там одни тетки работают, мужчину обязательно возьмут!
– А ты чем будешь заниматься? – Муж привстал на локте и поглядел на Вету с подозрением.
– А я… – Вета задумалась на мгновение и неожиданно выпалила: – А я буду книгу писать!
И добавила про себя, что это будет не скучная историческая монография и не исследование пробелов в жизни С. Т. Разина, а самый настоящий историко-приключенческий роман, где будет и любовь, и сражения, и мистика, и найденный ею и тотчас же ушедший в небытие Царьград. В конце концов, профессор Сперанский оставил все бумаги ей, Ван дер Роде больше не вернется, она имеет право воспользоваться бесценными воспоминаниями по своему усмотрению!
– Буду писать книгу! – твердо сказала она.
– Вот и хорошо! – обрадовалась свекровь. – Вот и ладушки! А вы, деточки, помиритесь уж! Ну чего в семье промеж близких людей не бывает, дело-то житейское! Ты, Веточка, на него не сердись, ему и так досталось…
Муж при этих словах утомленно откинулся на подушки и прикрыл глаза с самым страдальческим видом.
– Все быстро забудется, и заживем мы как раньше! – тараторила свекровь. – Я уж по хозяйству расстараюсь, обеды-ужины вам готовить стану, за Ветой – уборка, и Володю мы к делу приспособим! Давно пора в квартире ремонт сделать, вот он и займется! Будет при деле и при жене!
«Разумно рассуждает», – не могла не согласиться Вета.
– Значит, давайте договоримся! – Свекровь посчитала ее молчание за знак согласия и осмелела: – С завтрашнего дня все идет как обычно! Утром завтракаете, как вам удобно, но уж вечером к семи часам будьте любезны явиться к ужину! У меня все будет готово!
«Дожидайся!» – подумала Вета и отвернулась, чтобы эти двое не заметили, как блестят ее глаза.
