Фридрих Незнанский - Мертвый сезон в агентстве Глория
— Неплохо устроился…
— И Гохран сыграл здесь не последнюю роль… Через десять минут будем на месте. — Кротов посмотрел на часы. — Лишь бы в пробку не попасть… Мистер Донской терпеть не может опозданий.
— Донской, — задумчиво повторил Денис. — Дядька рассказывал, что был когда-то такой человечек в воровских кругах. Большим авторитетом пользовался! И брал его, если память не изменяет, еще дядькин шеф на Петровке, Владимир Васильевич Зубов… Слушайте, а его погоняло случайно не Барон?
— К нему и едем, — коротко сказал Кротов, снова искоса посмотрев на Грязнова-младшего.
— Поразительно… — как бы самому себе сказал Денис. — Воистину пути Господни…
В пробку они попали, но к ресторану подъехали вовремя.
Завидев в дверях кабинетика гостей, Наум Яковлевич с неожиданной для его возраста легкостью поднялся из-за стола, шагнул навстречу и крепко пожал руки вошедшим. Кротов представил Дениса.
— Чем мне вас угостить? — немного педалируя акцент, спросил Донской. Моего кушанья вы, конечно, не захотите?
— Почему же? — сказал Кротов, откровенно принюхиваясь к острому запаху дымящегося мяса. — Кажется, это очень вкусно!
— А вы, молодой человек? — с улыбкой поинтересовался Наум Яковлевич.
— И селедку тоже!
Донской рассмеялся и тут же пояснил:
— У вас хорошо получилось! Знаете, как спросили попа: «Что будете пить, батюшка? Квас или пиво?» Отвечает: «И водку тоже!» О'кей! Сейчас подадут. Милости прошу к столу…
После того как выпили и закусили в связи с благополучным прибытием в Америку, Наум Яковлевич посмотрел, сощурившись, на Кротова:
— Н-ну-с, чем-таки обязан?
— Лично мне, Наум Яковлевич, вы ничем не обязаны.
— Одну минуту. Если я что-то говорю, значит, всегда отвечаю за свои слова. Думаю, вы не имеете секретов от вашего младшего товарища, который, как я понял, является в некотором отношении вашим же начальником? К тому же фамилия Дениса Андреевича, с вашего позволения, очень мне напоминает хорошо известное лицо, которое носит погоны генерала милиции и возглавляет, как говорили когда-то, наш доблестный МУР. Не так?
— Именно так, — ответил за Дениса Кротов.
— Тогда я вас внимательно слушаю.
— Разрешите мне, Алексей Петрович? — Денис дождался утвердительного кивка Кротова и продолжил: — Вы, вероятно слышали об убийстве в московском «Метрополе» мистера Левона Аракеляна?
— Об этом знает любой, кто смотрит телевизор или читает газеты. А телевизор, к вашему сведению, молодой человек, в Штатах смотрят все! От мала до велика.
— Прекрасно. Так вот, в настоящий момент Генеральная прокуратура ведет расследование этого преступления, совершенного, кстати, с изощренной восточной жестокостью. Жертве отрезали голову.
— Да-да, это ужасно!
— Вам и это известно?
Донской пожал плечами, словно отвечая: мол, что поделаешь, такая жизнь…
— Тогда я понимаю, почему Алексей Петрович решил первым делом обратиться именно к вам, — улыбнулся Денис. — Он ничего не делает случайно.
— Приятно слышать… — Наум Яковлевич изобразил на лице многовековую иудейскую мудрость, разбавленную изрядной долей скепсиса, закурил «беломорину», предварительно постучав мундштуком о ноготь большого пальца, и заговорил размеренно, делая большие паузы между фразами. — Вы хотите сказать, что прилетели сюда, будучи абсолютно уверенными, что убийцы находятся именно в Штатах… — Он не спрашивал, он утверждал. — Да, действительно, господин Кротов ничего не делает, не обдумав предварительно во всех деталях своих решений… А поскольку я, пожилой человек, кое-чем обязан господину Кротову, я таки постараюсь помочь в вашем весьма нелегком деле… Теперь о жертве. Да, и мне тоже известно о том, что господин шейх приговорил братьев Аракелянов, причем по мусульманскому обычаю… Нет, конечно, для господина шейха потеря каких-нибудь двух-трех миллионов ущерб мелкий. Я полагаю, что именно столько и стоит на мировом рынке золотая диадема с рубином и брильянтами работы мастера Титова. Вы согласны, господа?
— Она бесценна, — тактично поправил Донского Денис.
— Не спорю. Как произведение искусства! — согласился Наум Яковлевич. Но об этом пусть заботятся искусствоведы. И шейх, я так думаю, не обратил бы и внимания на потерянные миллионы, если бы ему не было нанесено глубокое оскорбление. Ведь он приобретал подлинник! А ему всучили копию! Отсюда и естественная реакция обманутого восточного, как вы заметили, человека… Повторяю, это я так думаю. Но у вас для вывода о том, что убийцами являются действительно люди шейха, должны быть веские доказательства. В России, извините, как это мне ни прискорбно говорить, убивают ежедневно и много. И головы тоже отрезают. И наверно, не только чеченцы…
Денис искоса посмотрел на Кротова, и тот почти незаметно кивнул ему. Тогда Грязнов достал из своего кейса шкатулку и протянул ее Донскому.
Наум Яковлевич почтительно взял ее, прикинул вес на ладони и спросил:
— Я могу открыть?
— Разумеется.
— Отличная работа, — с уважением констатировал он, внимательно разглядывая диадему. — Жорж Аракелян недаром назван великим умельцем! Смастерить такое чудо, да еще за короткий срок, не смог бы даже мастер Титов… — Донской взглянул на своих собеседников, как-то странно хмыкнул и аккуратно положил диадему обратно в шкатулку. — Впрочем, мои предположения в данном случае никакой роли не играют… Какая разница, кто ее делал, эту копию? Сам Жорж или она уже давно хранилась в тайном сейфе Гохрана… Мне говорили, что даже в итальянских музеях нередко экспонируют копии. И ничего! Людишки ходят… любуются… Но вернемся к смыслу вашей командировки, господа. Здесь у меня имеются сомнения. Ну то, что боевики шейха действительно зарезали Левона, скорее всего, бесспорно. Вероятно, шейх сам и приказал после совершения казни оставить предмет обмана на трупе. Что и было сделано. А вот находятся ли исполнители в Штатах, это вопрос. Теперь посмотрим с другой стороны. Если вы прилетели сюда, чтобы охотиться на боевиков, так я сильно извиняюсь. Связываться с людьми шейха мне совсем не с руки. Но может быть, у вас другая задача? А что, если вы прибыли, чтобы задержать Валерия Комара и Жоржа Аракеляна? И при благоприятных обстоятельствах попробовать вернуть в Гохран подлинную диадему графа Демидова? А заодно и деньги, которые эти предприимчивые молодые люди, может, еще не успели растратить? Тогда здесь можно подумать… Скажите, или я ошибаюсь? В этом случае выпьем на посошок и тихо себе разойдемся, а?
— Вы таки не ошибаетесь, — улыбнулся Кротов.
— Я к тому, что Комара разыскивает Интерпол совместно с ФСБ. А вы что же, сомневаетесь в положительном результате?
— Скажем так, — заметил Денис, — у нас имеются причины для сомнений. Кроме того, у тех, кто ищет… У некоторых из них могут быть цели, которые нас совсем на устраивают.
— Ну хорошо. Если вы имеете в виду ФСБ, то я вас понимаю. А как же Интерпол?
— У него было достаточно времени, чтобы задержать Комара, — сказал Кротов.
— Ах, вы, наверное, имеете в виду Бельгию, где Комар был задержан и даже некоторое время пребывал в уютной камере со всеми удобствами?
— В Бельгии. В Антверпене, на алмазной улице Ховеньерс.
— Я не в курсе подробностей и поэтому послушал бы вас, Алексей Петрович, с большим удовольствием, — сказал Донской.
— Задержали и привезли в участок. Оказалось, что Комар проживал по поддельному греческому паспорту. После первых же допросов бельгийские следственные органы пришли к выводу, что Комар может быть виновен в инкриминируемых ему преступлениях, и были бы готовы выдать его России. Но между Россией и Бельгией нет соответствующего договора. Началась юридическая и дипломатическая тягомотина между правоохранителями обеих стран. А адвокаты Комара тем временем тоже не дремали. Одним словом, Комар в результате оказался на свободе под залог в три миллиона бельгийских франков.
— И улетел, сверкнув крылышками? — улыбнулся Донской.
— Вот именно. Позднее след его обозначился в Испании, в Израиле, во Франции. И с концами. Арестовать не смогли.
— Все они — деньги-денежки! — сочувственно покачал блестящей лысиной брайтонский философ. — Не сумели арестовать? Это значит, хорошо погрели руки бельгийские судьи и адвокаты…
— Может быть, действительно плохо старались.
— А теперь настал ваш черед стараться, — заметил Донской. — Ну что ж, спасибо за доверие к старику… Я уже говорил: чем смогу — помогу.
— Если вы, Наум Яковлевич, захотите постараться, — словно бы напомнил о чем-то Кротов, — то сможете очень многое.
Денис понял, что настала пора прощаться. Убрал в кейс шкатулку с диадемой, улыбнулся Донскому.
— Можно последний вопрос?
— Я вас внимательно слушаю, молодой человек.
