Мария Жукова-Гладкова - Путь к сердцу мужчины
– Его, например, могли взять, чтобы запутать следствие. И тебя тоже. У нас у всех нет ничего общего. Знаешь, наверное, что лист проще всего спрятать в лесу? Вот и тут тоже…
– А Верещагина с любовницей зачем убили? Тоже чтобы запутать следствие?
– Папа считает, что за дело. Депутат куда-то не туда полез. Папа завтра приедет и все объяснит. В общем, он не очень удивился.
– А чем Верещагин занимался, кроме депутатства?
– Торговлей лесом. Фирму возглавляет его двоюродный брат. А он сам, как депутат, способствовал заключению сделок и быстрому прохождению товара и денег. И захотел слишком многого. Его предупредили. Он не понял. Но мне лично совершенно непонятно, какое мы все имеем отношение к Верещагину. Даже если убийцы хотели запутать следствие, то почему выбрали нас?
То есть мы опять вернулись ко все тому же вопросу.
«А если кто-то из находившихся в квартире на самом деле не спал?» – вдруг подумала я и поделилась сомнениями с Ксенией.
– В каком смысле не спал? – в первый момент не поняла она.
– Когда появились Вова с Геной.
– А они сами не могли?..
– Не думаю. И зачем им убивать депутата Верещагина и его любовницу? Какое отношение они имеют к торговле лесом?
– Лес… Финляндия… – вдруг медленно произнесла Ксения, а потом, хохотнув, вспомнила, как недавно читала в одной газете, что мы – по нашим официальным данным – поставляем в Финляндию в два раза меньше леса, чем они – по их официальным данным – от нас получают.
– Лассе?..
– А почему бы и нет? Ты подумай хорошенько, Марина. Он похож на алкаша?
– Я не знакома ни с какими финскими алкоголиками.
– Но с нашими-то знакома?
Я молча закатила глаза.
– Лассе похож на тех алкоголиков, которых ты знаешь? – не унималась Ксения.
– Не очень, – признала я и воскликнула: – А ведь он должен был после утренней опохмелки плавно перейти в запой! Ну или, по крайней мере, к вечеру убраться до невменяемого состояния. Я вспомнила: я еще в советские времена видела пьяных финнов в центре Питера. Они ходили, как на автопилоте. Мне их мама показывала в воспитательных целях, а когда тетя Света начинала убеждать меня в плюсах выхода замуж за иностранца, мама всегда приводила в пример финнов. Зачем финский алкоголик, когда и наших более чем достаточно. Мне, признаться, никогда не хотелось замуж за иностранца как раз потому, что мне в детстве часто показывали на пьяных финнов. Как поедем с мамой в центр города, так они там толпами ходят… Правда, должна признать: если от наших всегда разит только перегаром, у финнов он смешивается с хорошим одеколоном. Иногда одеколон даже перебивает запах перегара.
«И как приятно пахло от Лассе!» – вспомнила я, только не стала говорить этого вслух.
Ксения рассмеялась, мы внимательно посмотрели друг на друга.
– Не похож, – дружно признали мы.
– Но морда с утра у него была помятая, – вспомнила я. – В субботу с утра, когда мы все только проснулись.
– Допускаю, что он в пятницу мог выпить. Например, он пристрелил Верещагина с бабой, ну и выпил после сделанной работы. Но к вечеру субботы он не напился! Да он вообще практически не принимал на грудь! Вспомни, Марина! Как какие-то возлияния совместные у наших начинались, Лассе куда-то отправлялся.
– Например, с тобой сидел. Ну тогда, когда тебя на кровать проводил.
– Вот именно. А наши все в это время пили. Ты можешь себе представить, чтобы алкаш…
Я усмехнулась.
– И виды он имел на тебя. По крайней мере на период пребывания в квартире. Алкаш выбрал бы водку, – уверенно заявила Ксения.
Мы опять внимательно посмотрели друг на друга.
– Хорошо, пусть Лассе убил Верещагина и заодно его любовницу. Предположим из-за каких-то «лесных» дел. Но каким образом он нас всех собрал в той квартире? – спросила я. – Я точно садилась в машину не к нему, и точно не к финну. Тот мужик чисто говорил по-русски. А у Лассе на самом деле акцент. Он не коверкал речь. Русский у него не родной. Хотя, отдать должное, он его прекрасно знает.
– Может, сообщники? – неуверенно предположила Ксения.
– Зачем?
Она пожала плечами.
– И зачем киллеру оставаться в квартире с жертвами?
– Может, он хотел поискать какие-то документы? Ведь дыру-то мы нашли! – ответила Ксения.
– И нас всех собрали в квартире, чтобы мы организовали поиски? Бред. Если бы поиски нужно было организовать, это сделали бы и без нашего участия. Стены там толстенные. Соседи ничего не услышали бы. И не услышали, как мы двигали мебель. А вся эта мистика? Ксения, для всех этих «штучек» требовалось провести большую подготовительную работу. И работал не один человек. Скорее – целая бригада. Зачем?
Мы опять посмотрели друг на друга.
Тут раздался звонок в дверь.
Мы обе аж подпрыгнули и в ужасе посмотрели друг на друга.
– Ты кого-нибудь ждешь? – прошептала я.
– Ой, так ведь там же мастер работает! – вспомнила Ксения и улыбнулась. – Замки меняет. Он, наверное, не захотел заходить без предупреждения…
Я молчала.
Ксения тоже замолчала, напряглась, быстро огляделась вокруг, схватила тяжелую бронзовую статуэтку, я подхватила еще одну, и мы направились к двери.
На пороге стояла моя мама в очень возбужденном состоянии. Мастер трудился у двери однокомнатной квартиры.
– Я сказал, чтобы лучше позвонили, – обернулся мастер и вернулся к делу.
– Мама? – обалдело произнесла я.
– Вы почему трубку не берете? – вместо ответа спросила она.
– Я телефон отключила, – ответила Ксения. – А то все знакомые как с цепи сорвались. Следующие несколько дней спокойной жизни у меня не будет.
– Слава богу, – облегченно вздохнула мама, проходя в разгромленную квартиру Ксении. – Ну ничего себе! – воскликнула она. – Это кто ж так?..
– Я тоже хотела бы это знать, – ответила Ксения. – Чаю выпьете? Может, останетесь?
– Нет, поеду. Там Иван Васильевич волнуется. Мы решили, что лучше мне съездить, а он с Агриппиной Аристарховной побудет.
– А что вы вдруг стали звонить? – уточнила я. – Я же тебе отзвонилась, что доехала.
– Нам стали обрывать телефон, – сообщила мама. – Твои ученики. Родители учеников. Директриса. Сюжет уже прошел по каким-то каналам. Там вы двое, девочки, и Ник Хаус.
Мама взглянула на часы.
– Ксения, у тебя телевизор работает? Сейчас как раз очередной выпуск должен быть.
– Не знаю, – ответила Ксения. – Я не включала.
Но телевизор работал. С ним явно не проводили никаких манипуляций, как в квартире депутата.
Сообщение о нашем вызволении заняло почти весь выпуск. Какие новости в воскресенье? А тут такое…
На самом деле показывали Ксению, меня и бегающего по квартире Ника с бронзовым божком. Мы с Ксенией счастливо улыбались в телекамеры и выгодно демонстрировали свои внешние данные, Ник требовал то американского консула, то домового. Камера лишь мазнула по Вове с Геной в рабочих комбинезонах, показала, как Иван Васильевич помогает спуститься по лестнице Агриппине Аристарховне. Лассе с Кириллом Петровичем ни разу не мелькнули в кадре. Шедевр, как мы знали, исчез раньше, но это было понятно и объяснимо. Труп депутата не демонстрировали. Чтобы люди поняли, о ком идет речь, показали плакаты с рогами.
Мы переглянулись с Ксенией, потом поделились нашими сомнениями с моей мамой. Пусть со стороны взглянет на ситуацию.
– Нужно подумать, кому выгодно.
– Что именно? – уточнила Ксения. – Убийство депутата выгодно тем, кто торгует лесом. Актрису явно убили заодно. Оказалась не в том месте не в то время.
– А не может такого быть, что убийство депутата с любовницей и ваше заточение никак не связаны друг с другом? – высказала предположение мама. – Ваши знакомые… воры пришли туда, потому что в квартире никого не должно было быть. Я правильно поняла?
Я кивнула. Именно это говорил Вова. И Шедевр поэтому сквозь дымоход полез. Депутат с любовницей должны были находиться в каком-то загородном особняке, где их ждали в гости. Жена депутата с ребенком находится на заграничном курорте. То есть квартира должна была быть свободна.
Но депутат не успел уехать. А механизм был уже запущен. Квартира подготовлена.
Значит, нас собрали там по воле депутата? Это он проводил над нами этот эксперимент? И его сообщники решили довести его до конца.
– Навряд ли все, что с нами делали, можно было организовать без ведома хозяина, – заявила Ксения. – Ведь всех доставляли по очереди. Ну пусть по парам. А решетки не закрывались! Или те, кто это делал, знали, как их открыть. Значит, с ведома депутата.
– Опять возвращаемся к Лассе, – вздохнула я. Мне было неприятно думать, что он меня использовал, а я, как дура… А ведь он мне понравился…
– Значит, Лассе – сообщник депутата, – сделала вывод Ксения. – Он никакой не безработный финский алкоголик, а торговец лесом, партнер Верещагина.
– Или представитель конкурирующей фирмы, – сказала мама. – А убитый Юрки – партнер Верещагина.
