Анастасия Валеева - Дорогая находка
Приятели сделали вид, что не замечают его, и зашагали вперед.
– Куда? – прогремел он, не отрываясь от экрана.
Ему не ответили.
– Э-э-э! Вы куда?! – обеспокоенно повторил тип, видя, что незваные гости, поравнявшись с постом охраны, продолжали двигаться дальше, нахально и уверенно.
– Стойте, вам говорят! – охранник поднялся со своего места и всем телом подался вперед, намереваясь ухватить Руденко за рукав.
Тот вполне был готов к такому ходу событий и резко, чего не ожидал его противник, обернулся, схватил за запястье руку охранника и круто вывернул ее.
– Ай! Ой! Е-е-е! Вы чего?! – завопил тот, сморщив лицо.
Джемма приняла позу, выражающую ее сиюминутную готовность к агрессивному прыжку. Невероятных усилий ей стоило сейчас не поднять лай.
– Сядь на место, – сквозь зубы тихо процедил Три Семерки, глядя охраннику прямо в глаза, – и закрой свой рот!
Тот, явно не ожидая такого сопротивления, медленно, так же придерживаемый за руку Семеном Семенычем, опустился в кресло.
– Молодец! – выразительно проговорил в его адрес Руденко и, глянув на подругу, подморгнул ей.
Яна к тому времени уже достала из сумки складной перочинный нож. Она тут же обрезала идущий по стене телефонный провод и отправила в сумку лежащий на подоконнике сотовый. Глаза охранника округлились. Он побледнел, видимо, решив, что его шефу пришел конец в самом прямом смысле этого слова.
Намереваясь что-то сказать, тип открыл было рот, но Семен Семеныч больнее сжал его руку и надавил большим пальцем на запястье так, что тот тихо взвыл. В этот миг он посмотрел на Руденко глазами, полными мольбы, а Семену Семенычу это только и было нужно.
Свободной рукой достав наручники, Три Семерки защелкнул их на запястьях несчастного и пристегнул его к проходящей тут же трубе, после чего хорошенько обшарил его карманы, выудив новенький «макаров».
– Будь умницей, – строго и нравоучительно сказал он, рассматривая пистолет, – сиди тут тихо.
Глаза охранника сверкали теперь злобой, но он кивнул.
– Открой-ка рот, – сказал типу Три Семерки и двумя пальцами нажал на обе его щеки.
Тот невольно разомкнул челюсти, а Руденко быстро запихал в них свой огромный (слава богу, чистый) носовой платок. Охранник о чем-то замычал, но Три Семерки тут же поднес к его виску его же собственный «макаров» и тихо сказал:
– Заткнись!
Тот сразу успокоился, а Семен Семеныч спросил:
– Мокрый у себя?
Получив утвердительный кивок, Руденко кивнул Милославской, и они направились вперед по узкому длинному коридору, пустив впереди себя собаку. Они двигались не спеша и очень осторожно. Не дойдя несколько метров до конца коридора, оба заметили богатую деревянную дверь, посмотрели друг на друга и без слов поняли эти взгляды.
Семен Семеныч легонько потянул ручку двери на себя. Она неслышно приоткрылась. Полубоком к ним, в кресле, сидел мужчина. Он смотрел телевизор и, положив ноги на невысокий журнальный стол, курил сигару.
– Он! – шепнул подруге Руденко.
Яна решительно кивнула. Три Семерки резко распахнул дверь – овчарка мгновенно ворвалась внутрь комнаты. Приятели тут же смело ступили вслед за ней, плотно притворив за собой дверь. Мужчина резко обернулся. Он был маленького роста, худой и небритый. С его обликом никак не соотносилось определение «авторитетный».
– Спокойно, – тихо сказал Три Семерки, поворачивая защелку замка.
Джемма зарычала. Рука Мокрого, тянущаяся к столу, застыла в воздухе.
– Оставайтесь, пожалуйста, на своем месте, – холодно произнесла Милославская.
Мокрый надменно улыбнулся и принял прежнее положение.
– Мы пришли поговорить с вами, – сказала гадалка и присела на противоположное кресло. Руденко остался за спиной у хозяина офиса.
– Прежде чем разговаривать, назначают встречу или по крайней мере представляются, – холодно ответил Мокрый, но тут же с усмешкой добавил: – Хотя зачем? От вас за версту мусорней несет…
– Я бы посоветовала вам быть повежливей, – парировала Яна.
– Это почему же? – приподняв брови, спросил тот.
– Ну-у, – протянула гадалка, – ваше положение не настолько неуязвимо…
– Хм, мне об этом двадцать лет уже говорят.
– И тем не менее, я бы…
– Вы пришли предъявить мне какое-то обвинение? – перебив ее, холодно спросил Мокрый.
Милославская сначала растерялась немного, но потом, шокировав и самого хозяина офиса, и Руденко, хладнокровно заявила:
– Да. Вас обвиняют в убийстве известного в городе человека и талантливого кладоискателя.
– Что?! – Мокрый приподнялся с кресла, но Джемма своим суровым рыком заставила его принять прежнее положение. – Какого еще кладоискателя? Чушь какая! – мужчина расхохотался во весь голос. – Кого-кого? Повторите. Я не ослышался?
– Нет, вы не ослышались, – сказала Милославская, стараясь сохранить самообладание. – Вы убили кладоискателя, и нам об этом все известно.
– О чем же вы пришли говорить? – смеясь уже до слез, спросил Мокрый. – Пришли мне рассказывать о том, как я жестоко расчленил его и скормил собакам? Кладоискателя! Ха-ха-ха! Вот, тоже мне, придумали…
– Довольно! – вскрикнула Яна, ударив кулаком по столу, и Мокрый, злобно сверкнув глазами и превратив улыбку в презрительный оскал, замолчал. – Хватит ломать комедию!
– Нет, – спокойно сказала гадалка, переведя дыхание, – вы не расчленили его, а просто застрелили, хладнокровно и безжалостно.
– Я действительно жесток, но я никого не убивал, – разведя руками и покачивая головой, так же спокойно проговорил Мокрый.
– Нет, убивали. Из карабина, – теперь уже усмехнулась Милославская.
– Из чего-о? – мужчина недоуменно приподнял брови.
– Из карабина, который вы прятали на оптовой базе «Садко» у своего недавнего приятеля.
– Ивана Коромысенко, – добавил Руденко.
– И зачем же мне это понадобилось? – издевательским шепотом, глядя прямо в глаза гадалке, спросил Мокрый.
– Об этом вы нам сейчас и расскажете, – выразительно сказала Яна, показывая удивленному хозяину офиса колоду карт.
– Что это? – спросил Мокрый, приподняв брови. – Я в азартные игры не играю! – с издевательской серьезностью протянул он.
– Я вам и не предлагаю, – тем же тоном парировала Яна.
– А что же будем делать?
– Гадать.
– Гадать? – хозяин офиса снова расхохотался. – Дальняя дорога, пиковая дама?
– Нет, – произнесла Милославская убедительно, – хотя, может быть, и дальняя дорога, только приведет она вас не к пиковой даме, а в казенный дом.
– Чи-и-иво? – Мокрый нахмурился.
Джемма тут же зарычала, заставив его успокоиться.
– Сидите смирно! – скомандовала гадалка, а Руденко тут же предусмотрительно приставил к виску Мокрого пистолет.
Яна веером раскинула свои карты и тут же извлекла карту «Чтение», которой она при расследовании этого дела уже пользовалась. Милославская опустила на нее руку и собрала всю свою волю, чтобы сосредоточиться. В этот миг она молила все существующие и несуществуюущие светлые и темные силы о помощи. Проколоться в этой ситуации ей было смерти подобно.
Мокрый с усмешкой глядел на нее, совершенно не понимая, к чему она клонит и не зная, чего ему от всего этого ожидать. Хозяин офиса даже забыл о том, что к его виску сейчас приставлен пистолет, и не собирался предпринимать каких-либо попыток к бегству. «Вот идиотка! Таких я еще не видел!» – мысленно проговорил он, глядя на Яну, которую в этот миг не интересовало ничего, кроме его мыслей.
Отдача от карты «Чтение» пошла сразу. Яна уже через несколько секунд почувствовала, что карта стала излучать тепло. В кончиках ее пальцев закололо, тепло разлилось по всему телу, и уже в следующий миг сознание гадалки окутало привычное мутное облако, уносящее ее в область неизведанного.
Милославская смотрела прямо в глаза своему противнику и холодно улыбалась. Тот, казалось, от такого обжигающего взгляда почувствовал себя несколько растерянно. Глаза его забегали, пальцы стали нервно постукивать по подлокотнику кресла.
– Господа, вы отнимаете у меня время, – сказал он, – долго еще мы будем вот так вот дурью маяться?
Но Яна этих слов уже не слышала. В ее мозгу стали проноситься какие-то другие звуки, которых она поначалу не могла разобрать.
– Молчи! – скомандовал не на шутку переживающий Руденко Мокрому, ткнув его посильней в висок.
Тот ухмыльнулся, но замолчал, а Янин мозг вскоре уже без затруднений читал законченные по смыслу высказывания, которые он мысленно произносил.
«И все бабка! Все она, – твердил он, – это она в меня с детства своими идиотскими книжками вбила страсть к приключениям. Мало отец меня тогда порол! Идиот я, обрадовался, что мечта сбылась: познакомился с удачливым кладоискателем. Теперь вот сиди, перед этой дурой оправдывайся! Она ведь уже глубоко копнула… Ничего, пусть еще доказать попробует».
Мокрый потянулся к столу. Руденко сразу хотел его остановить, но тот сказал:
