Наталья Солнцева - Полуденный демон
Мужчины решили похоронить несчастную в саду, в тени раскидистой смоквы…
– Перец класть в котлеты? – спросила Клавдия.
Марианна вздрогнула и подняла голову. Кухарка стояла на пороге гостиной и смотрела на нее.
– Перец? Не надо…
– Что сварить на гарнир-то? Рис? Или макароны?
– Что хочешь…
Клавдия недовольно повернулась и скрылась за дверью. Если ничего не есть, то кожа к костям прилипнет. Хозяйка все за красотой гонится. Какая уж тут красота? Скоро ее ветер носить будет.
– Я стряпаю, стряпаю… а она клюнет, как птичка, и сыта, – ворчала кухарка, выбирая между макаронами и рисом. – Поставлю-ка я спагетти! Сделаю к ним острый соус… объедение!
Она заметила, что Борис перестал косить, и выглянула в окно. Садовник частыми граблями чистил газоны от ошметков травы…
Тем временем Марианна дошла в книге до места, где овдовевший купец беспокойно ворочался в пустой постели. Посреди ночи к нему явилась мертвая Надиля, еще пленительнее, чем при жизни. На ее белом горле зияла кровавая рана. Жуть одолела сурового мужа. Он оцепенел, не в силах пошевелиться.
– Я любила тебя… и потому не выпью всю твою кровь, – прошептали коралловые уста жены, приникая к жиле на его шее. – Пойду, поищу себе иной пищи.
И так – ночь за ночью. Купец таял на глазах, но не смел никому признаться, что с ним происходит. Исхудав донельзя, он отправился к мудрецу спросить совета, как быть. Тот решился вскрыть могилу дочери. Они с купцом дождались темноты и принялись копать. Однако тела Надили там не оказалось.
Посовещавшись, мужчины пришли к выводу, что Надиля была дочерью самой коварной Лилит. Ее так и не смогли поймать и обезвредить. Теперь любой муж может оказаться на месте купца и стать жертвой ненасытной дочери Лилит. Чтобы лишить ее силы, необходимо…
Нижняя часть страницы с текстом была оторвана. Марианна обыскала весь кабинет, заглядывала даже под мебель, поднимала ковер. Книга была старая, 1901 года издания, и страница могла потеряться давно.
Марианна со вздохом отложила «Арабские легенды» и выглянула во двор. Садовник, очевидно, скрылся в сарае и точил там свои садовые принадлежности.
– Клавдия! – крикнула она.
Кухарка не отозвалась. Наверное, спустилась в подвал или кладовую.
Марианна вышла в коридор, заглянула в кухню. Клавдии там не было…
ГЛАВА 24
Липецк
–Ну что, по рукам?
Два алкаша, которых Лавров отыскал на железнодорожном вокзале, нерешительно переглядывались.
– Что, деньги не нужны? Выпить не хочется?
– Хочется… – буркнул старший, синий от водки бомж. – Только боязно.
– Чего бояться-то? – прогнусавил попрошайка, с которым они собирали пустые бутылки. – Мертвецы не кусаются.
– Цыц! – гаркнул на него бомж. – Много ты знаешь!
– Вот бабки, – помахал перед ними купюрами Лавров. – Делов на копейку. А заплачу по-царски.
– Ладно… – согласился бомж. – Лопаты дашь? У нас нету.
– Все приготовлено и ждет в машине, – обрадовался Лавров. Для такого случая он взял напрокат «Ниву», чтобы не бросалась в глаза. – Пошли. Как стемнеет, начнем.
– Уже смеркается, начальник. Пока доедем, будет ночь. Кладбище, о котором ты говоришь, не близко. За городом.
– Знаю.
– А если нас заловят? – суетливо оглядывался бомж.
– Кто? – усмехнулся Лавров. – Думаешь, на погосте охрану выставили? Караулят покойников, чтобы не разбежались?
Попрошайка угодливо захихикал.
– А че нам за это будет? – не унимался бомж.
– Да не бзди ты! – оборвал его попрошайка. – Не хотишь, не едь! Я своего кореша возьму. Он мужик прыткий, от бабла не откажется.
Они препирались всю дорогу до машины и потом тоже. Лавров, чтобы не слушать матерную перебранку, включил «Радио Шансон».
Бомж был прав: пока добрались до места, на кладбище опустился непроглядный мрак. Дома остались далеко позади, а фонарей здесь отродясь не бывало. Только в сторожке смотрителя теплился тусклый огонек.
В объезд кладбища вела раскисшая после вчерашнего ливня грунтовка. Попрошайка с товарищем примолкли. Ими овладела суеверная робость.
– Слышь, начальник? Зачем тебе могилку разорять? – хмуро осведомился бомж, когда они выгрузились. – Не по-людски это.
– Тебе-то что за дело? – вскинулся попрошайка. – Бери лопату и шагай.
Лавров захватил с собой фонарь, лом и пошел впереди, показывая дорогу. Он с утра подробно изучил маршрут, но в темноте все казалось иным – кусты и деревья пугали чернотой и силуэтами, похожими на чудовищ. Как будто немые стражи застыли над могилами, охраняя покой мертвецов. Зловеще позванивали жестяные венки на крестах. Ночная птица вспорхнула и, тяжело махая крыльями, пролетела над головами опешившей троицы.
– Мать ее так… – выругался бомж.
– Тише ты! – одернул его попрошайка. Его кураж заметно поубавился.
– Пришли, – понизив голос, заявил Лавров. – Давайте, за работу! Только аккуратно. Ничего не ломать.
Он подал попрошайке лом и велел приподнять и отвалить плиту. Бомж осветил захоронение и на всякий случай перекрестился.
– Здесь две плиты, начальник, – обернулся он к Лаврову. – Какую убираем?
– Ту, что покосилась…
– Тут баба лежит, – шепнул товарищу попрошайка. – Небось на ней золота немерено. Зачем же еще в гроб лезть, если не за золотом?
– Заткнись.
Они молча принялись за работу. Слышно было, как громко сопит и шмыгает носом бомж, крякает попрошайка. Отвалили плиту.
– Легко поддалась, – радовался попрошайка.
– Скверно, – нахмурился бомж.
– Что рты раскрыли? Начинайте копать, – нетерпеливо потребовал Лавров. – Время идет.
– Куда торопишься, начальник? Вся ночь впереди.
Они начали копать, отбрасывая землю в сторону. Лавров держал фонарь.
– Землица-то рыхлая, – выругался бомж. – Небось не мы первые шевелим ее.
– В каком смысле? – испугался попрошайка.
– Может, сама покойница из гроба встает?
– Фу ты! Типун тебе на язык!
Бомж нарочно накалял обстановку. Ему не нравилась затея, на которую подбил его попрошайка, и он решил отыграться.
Лопаты с шумом вгрызались в почву, рядом росла куча земли. Подул ветер, и в разрыве облаков показалась полная луна. Рядом в кустах раздавались странные шорохи.
– Ну что, чуешь запах? – спросил бомж у своего напарника.
– К-какой запах?
– Трупный.
– Н-нет…
Яма углублялась, и вскоре лезвие лопаты ударилось о доски гроба.
– Есть, начальник, – глухо произнес бомж. – Че дальше-то?
Лавров посветил в раскоп, и то, что он увидел, заставило его наклониться ниже. Подошвы кроссовок поехали. Он схватился за ограду и с трудом удержался, чтобы не соскользнуть в могилу.
– Гроб, кажись, боком лежит… – изумленно протянул бомж. – Это че такое? Ась?
– Боком? – всполошился попрошайка и задрал голову, высматривая, как ему сподручнее выбраться из ямы. Он уже готов был бросить все и дать стрекача.
– Стоять! – рявкнул бомж, хватая его за вымазанную в земле куртку. – Куда?
– Гроб перевернулся… – в ужасе бормотал тот, пытаясь вырваться. – Значит… значит…
– Расчищайте землю, – тоном, не терпящим возражений, приказал Лавров. – Сейчас выясним, что к чему.
– Выпустите меня! – завопил попрошайка. – А-ааа-аа!
Он бросил лопату и выпученными от страха глазами уставился на боковину гроба, который к тому же оказался приоткрытым. В щель виднелись серые от сырости рюши подкладки.
– Заткнешься ты или нет? – разозлился бомж и замахнулся на товарища грязным кулаком.
– Не надо мне денег, ничего не надо… – скулил тот, вертя головой.
Теперь они с бомжем поменялись ролями. Попрошайка трясся от страха, а его напарник, напротив, обрел хладнокровие.
– Дай-ка сюда лом, начальник, – обратился он к Лаврову.
Тот подал ему железную палку, которой поддевали и выворачивали плиту. Бомж сунул лом в щель гроба и поднажал. Послышался треск и хруст ломающихся досок.
– Аа-ааа! А-а-а! – вопил попрошайка, карабкаясь вверх из ямы и обламывая ногти. – Аа-ааа-а!
– Пусто… – отпрянул от неожиданности бомж и выронил лом.
Тот глухо ударил по гробу, в котором действительно ничего не было, кроме подкладки, земли и какого-то мусора.
– А-аааа-ааа! – вопил попрошайка, неизменно срываясь вниз. Яма со скользкими от влаги краями не хотела выпускать его из своего жуткого нутра.
– Цыц, ты! Оглушил! – рявкнул бомж и поднял голову. – Дай ему руку, начальник!
– Погоди…
Лавров стоял, направив луч фонаря в могилу и не веря своим глазам. Гроб в самом деле был пуст…
* * *Подмосковье. Поселок Роща
–Мама?
Марианна Ветлугина, держа в руках сборник «Арабских легенд», подошла к домофону, на экране которого виднелось хмурое лицо матери.
– Открывай…
Антонида Витальевна дернула на себя ручку калитки и оказалась на выложенной тротуарной плиткой дорожке, ведущей во двор.
