Марина Серова - Хозяйка кабаре
— Да, Танюша, спасибо, что предупредили, я немедленно сделаю пару звонков.
Вадим замялся, но все же задал висящий в воздухе вопрос:
— Танюша, я никак не решусь спросить, а… что со вторым?
— Он мертв, — все так же спокойно ответила я. До сих пор сидевший неподвижно на диване уронив голову на руки, Геннадий, услышав мою реплику, поднял на меня глаза:
— Как это произошло? — едва слышно спросил он.
— Это не то, что вы думаете. Он умер от инфаркта, на бегу, должно быть, мгновенно.
— Значит, все-таки есть на земле справедливость! — Голос Геннадия изменился, наполнившись торжеством отмщения.
Эта реплика меня взбесила.
— Ну довольно уже патетики на сегодня! — Я тоже не выдержала и повысила голос. — Вы подумайте лучше о себе. Что вы-то натворили? Вы же загубили свою жизнь! Парень вряд ли выживет, так что вам как минимум предъявят обвинение в непредумышленном убийстве. А о Вадиме вы подумали, какую кашу сейчас предстоит расхлебывать ему, вообще не замешанному в вашей истории и только из одного лишь сочувствия к вам согласившемуся помочь сегодня.
Вадим поспешил разрядить обстановку:
— Танечка, вы и мне оказали неоценимую помощь! Просто неоценимую! А со сложившейся ситуацией справлюсь без особого труда. Я еще обещаю закатить в «Красном льве» грандиозную вечеринку в вашу честь!
Я закурила, чтобы успокоиться. Срываться было не ко времени. Через несколько секунд я смогла совладать с эмоциями и уже сбавила тон:
— Простите, Геннадий. Все мы сейчас на взводе. Однако мой вам совет — немедленно свяжитесь со своим адвокатом. Возможно, ему удастся доказать, что убийство произошло в состоянии аффекта. Это значительно смягчит вашу участь. И я, и Вадим Арнольдович, полагаю, тоже оба будем свидетельствовать в вашу пользу.
Вадим подтвердил, что готов сделать все от него зависящее, чтобы облегчить участь Геннадия. Однако сам Геннадий выразил полное безразличие к своему будущему:
— Танюша, Вадим, спасибо вам за поддержку. Но мне незачем теперь суетиться, вы прекрасно понимаете, что жизнь моя окончилась с гибелью Киры. Все, что произойдет дальше, не имеет для меня ни малейшего значения. Я хотел бы только отдать долг чести. Из-за меня эта храбрая девушка, Вика, не получит от своих обидчиков денежной компенсации. Поэтому я хотел бы, чтобы она приняла ее из моих рук. Вы, Танечка, не откажетесь послужить посредником? Я дам вам банковскую карточку, снимите, пожалуйста, с нее свой гонорар и сумму, причитающуюся девушке.
Я сочла такое решение справедливым. Мы с Викой, как мне кажется, нелегко заработали свои деньги. И вообще, что это я расклеилась? Геннадий, в конце концов, не младенец, я в няньки ему не нанималась. Пусть сам решает свою судьбу. Я умываю руки.
Этой знаменитой фразой я и завершила свое участие в «Деле о разбитых сердцах», мысленно окрестив эту историю таким образом.
* * *На улице послышался вой сирен. Прибыли машина реанимации и «Скорая помощь». За ними следом приехала опергруппа.
Первым, кого я увидела, выходя из клуба, был подполковник Кирьянов, собственной персоной. Чтобы не разрыдаться от радости, я начала язвить, правда, как-то вяло, из последних сил:
— Володечка, тебя что — в опера перевели, чего это ты прикатил? Посмотреть, каких тут дел твоя подруга натворила?
— Да уж не удержался, дай, думаю, прокачусь, посмотрю, как асы работают. Авось и сам чему научусь.
Я хотела ответить что-нибудь в том же духе, но Володька перебил:
— Ладно, Танюш, пойдем ко мне в машину, хватит с тебя на сегодня. На тебе вон лица нет.
— Что, совсем? — слабо попыталась я отшутиться.
— Совсем, совсем. Пойдем — у меня там в термосе кофе с коньяком, сейчас для тебя это самое подходящее. А здесь, я так полагаю, ребята и без нас справятся, — и Кирьянов увел меня в машину, обняв за плечи, как усталого ребенка.
Я удобно расположилась на заднем сиденье подполковничьей «Волги». Володька налил мне в стаканчик кофе, и я, обжигаясь, жадно сделала несколько больших глотков.
— Значит, раскопала-таки Танюха темное дело. Молодцом. Парня-то, надеюсь, не ты подстрелила?
Я только отрицательно покачала головой, на объяснения сил уже не осталось.
— Понятно. Знаешь, допивай свой кофе и отвезу-ка я тебя домой отсыпаться. А как будешь в порядке, заедешь ко мне в отдел, тогда все и оформим как положено. Да, ключи от своей «девятки» мне оставь — кто-нибудь из моих ребят ее тебе отгонит.
Милый Киря, как же я все-таки тебя люблю. И не поленился ведь приехать, потому что знал, какая сейчас начнется тягомотина — расспросы, допросы, протоколы. Мне сегодня ничего подобного уже не выдержать. Но вот явился подполковник Кирьянов — и для меня все худшее, что случилось за этот бесконечный день, а потом еще за бесконечную ночь, уже позади. Я еду домой спать. Кажется, я уснула уже в машине.
* * *Проснулась поздно. Полежала некоторое время с закрытыми глазами. Потянулась. Говорят, потягиваться после пробуждения — очень полезно для здоровья и укрепления нервной системы. А нервная система у вас, Татьяна Александровна, стала что-то уж чересчур ослабленной.
Встать или еще подремать немного? Перед самым пробуждением снился какой-то хороший-прехороший сон. Но он уже упорхнул, вернуть его не удастся. А в голову вместе с пробуждением полезли дурные мысли и воспоминания минувшей ночи. Правда, теперь все это уже не казалось настоящим, а больше походило на просмотренный на ночь триллер.
И зачем тебе, Татьяна, телевизор, выкини его в окошко: у тебя жизнь — сплошное кино. Вот вчера закончился один фильм. А кто знает — может, завтра уже начнется другой. И так без остановки, без передышки — чужие судьбы, чужие страдания. И каждое новое дело уносит частичку меня, Тани Ивановой.
Так, мать, что-то ты у меня совсем расклеилась. И все отчего? Из-за вчерашнего прокола? И у врачей бывают ошибки, и на операционном столе гибнут люди, и не преступники, между прочим. Все, хватит ныть. Дело раскрыла. Гонорар получила огроменный. Гуляй, душа!
Не хочет. Не гуляется ей, хоть ты тресни.
И что же это мне такого хорошего могло сниться? Что-нибудь эротическое, наверное. Солнце, пляж, нежный мужской голос. Знакомый голос, только не могу вспомнить. Надеюсь, что не Папазян.
А ведь я его должница. Обещала сама себе утешить наконец бедного верного Папазяна, а я свои обещания привыкла выполнять. Позвонить, что ли, ему, обрадовать. Да ну! Потом, попозже.
Эпилог
— Добрый вечер, дамы и господа! Сегодня мне особенно приятно произносить эти слова. Дело в том, что вечер сегодня особенный. Двери «Красного льва» открыты только для нас с вами — сотрудников клуба — и наших самых близких друзей. Кроме того, сегодня в зале присутствует совершенно особая гостья. Но это пока сюрприз. Подошло время вечерней программы. Но и она сегодня будет не совсем обычной. Наши артисты будут исполнять только те номера, которые сами любят больше всего, и те, которые попросите их исполнить вы.
Речь ведущего прервалась громкими аплодисментами зрителей, затем он продолжил:
— Это событие, которое мы сегодня празднуем в тесном кругу, является, по сути своей, днем второго рождения нашего клуба. А поскольку раньше у нас не существовало, к сожалению, этой славной традиции — праздновать день рождения клуба, то наш горячо любимый и уважаемый Вадим Арнольдович решил установить такой праздник ежегодно, шестого мая! Что же именно послужило поводом для такого решения, вам расскажет сам Вадим Арнольдович. Он же и представит вам нашу особую гостью — обещанный сюрприз. Просим на сцену!
Ведущий был все тот же, что и при моем первом посещении клуба, только на этот раз болтлив до крайности. Я даже в нем слегка разочаровалась.
А «особенной гостьей» и «сюрпризом» нынешней вечеринки стала, разумеется, не кто иная, как Татьяна Александровна Иванова собственной персоной. Да, я вновь здесь, в «Красном льве». Прошло немногим больше недели с той трагической ночи. Всю неделю клуб оставался закрытым. Вадим Арнольдович подбирал нового менеджера бара, нового арт-директора и нового управляющего — он больше не хотел сосредоточивать слишком много полномочий в одних руках. Затем шеф вводил новый руководящий состав в курс дела.
Нынешнее же закрытое торжество должно послужить новым стартом, и с завтрашнего дня «Лев» начнет работать в своем обычном режиме.
Вадим, как и обещал, устроил грандиозную вечеринку не просто в честь нового открытия клуба, но и лично в мою честь. Он позвонил два дня назад и сообщил мне об этом. Мы договорились и о сюрпризе — мне сегодня предстояло открыть для всего коллектива клуба свое истинное лицо.
Сижу я на почетном месте. Рядом со мной — сам Вадим Арнольдович, затем новый управляющий, которого Вадим перевел из другого своего казино, и… разумеется, Гарик Папазян. Это означает, что на сегодня назначена ночь не только сюрпризов, но и «раздачи слонов» по полной программе.
