Евгения Михайлова - Последнее прости
Звонок вырвал Олега из оцепенения. На этот раз он узнал голос Эдуарда.
– Сука. Уверен, что переиграл нас? Другую бабу подсунул? Думаешь, мы ту не найдем? Жди!
Олег почувствовал слабость в коленях, тошноту. Он был настолько бесстрашным человеком, что не сразу понял: это же страх. Панический страх за Катю. Позвонил мобильный, он не сразу нашел силы ответить. Это была Ирина. Что же он натворил!
– Олег, я все слышала. Спокойно. Ты ни в чем не виноват. Нужно как-то остановить эту войну. Они отморозки, Олег, ну, на что ты рассчитывал!
– Ошибка, – произнес он. – Надо было с ними, как с отморозками, а мы только чуть-чуть их предупредили. Этот Эдик…
– Не трогай его, – быстро сказала Ирина. – Бандит – не бандит, все равно за него посадят. Оно того стоит? Я не знаю, где ты их прячешь, но, может, все-таки позвонить в милицию?
– Да ты что! Они узнают через минуту. Они все узнают и будут там раньше, чем мы… Ты не беспокойся. Я их остановлю. Закройся на все замки. На всякий случай – никому не открывай. Я позвоню. Пока.
Глава 7
Гриша позвонил Олегу, когда тот уже был в машине.
– Они едут туда. Три машины. Какие-то звонки, видимо, перехватили. Продукты им с утра доставляли. Мы едем.
– Я тоже.
…Катя с Ритой до завтрака делали зарядку, бегали по заснеженным дорожкам сада, потом румяные, голодные пришли в столовую, где Даша уже раскладывала по тарелкам высокие оладьи, разливала по креманкам мед и сметану.
– Ой, – восхитилась Рита. – Как я эти ладушки люблю. А ты, Катя?
– Кто ж их не любит, – улыбнулась та. – Тут знаешь, в чем вопрос. Как вырасти, не переставая любить оладушки, стать взрослой женщиной и при этом не превратиться в толстую коровушку.
– А как? – с любопытством уставилась на нее Рита. – Почему ты не превратилась в толстую коровушку?
– Так у меня Даши до сих пор не было…
Они смеялись, ели, потом сели смотреть мультики, продолжая жевать фрукты из вазы, которую Даша поставила перед ними.
Катя вдруг повернулась и ничего не поняла. Даша стояла у двери, а рядом с ней незнакомые люди. Один невысокий, бледный, другой – очень длинный и сутулый.
– Вы к кому? – поднялась Катя.
– К тебе, – сказал длинный.
Так начался кошмар. Катя села на диван, крепко прижав к себе Риту, Даша осталась стоять у стены. Пришельцы уселись рядом с вазой с фруктами, жевали яблоки и виноград, плевались косточками, бросали на пол огрызки. Вошли еще три мрачных типа, стали переворачивать комнату за комнатой.
– Что они ищут? – спросила Катя у бледного, которого напарник называл Гариком.
– Да все, – ответил тот, чавкая. – Бабки, оружие… Хахаля твоего ищут. Не найдут, будем у тебя спрашивать, где он.
Минут через сорок на столе перед Гариком лежала небольшая кучка денег, на полу валялись шубы, дубленки, шапки.
– Небогато, – разгреб он вещи ногой. – Вот я брал одну хату, тоже полковника, типа из горячих точек, так там такое… Нефтяные бугры отдыхают. Ребята, шукайте лучше. Стволы должны быть.
Рита переводила огромные, расширившиеся глаза с незнакомых мужчин на Катю. Та попыталась улыбнуться.
– Они просто что-то ищут, эти люди, – сказала она. – Найдут и уедут.
– Это не те, которые обижают детей, мама говорила?
– Нет, я не думаю. Только очень плохие люди могут обижать детей. А эти… Видишь, сидят, яблоки едят.
– Гы! – развеселился длинный Вася. – Гарик, слышь, че она лепит? Про яблоки и детей. – Он уставился на Риту. – Вот дожру яблоки, тобой закушу, поняла?
– Заткнись, – рявкнул Гарик.
Рита заплакала. Катя произнесла дрожащим голосом.
– Если вы будете пугать ребенка, я позвоню в милицию.
– Да ты что! Точно позвонишь? – совсем развеселился Вася. – Давай, начинай, а то я уже скучаю.
В это время один из парней положил перед ними на стол пистолет и охотничье ружье.
– О! – сказал Гарик. – Что-то все же есть у этого полковника. Заряжены?
– Ага.
– Отлично. Свои тратить не будем. Так где у нас хахаль? – повернулся он к Кате. – Вспомнила?
– Я не знаю, о ком вы говорите.
– Ну, конечно. Не знаешь ты. Кто тебя сюда притащил? Олег, говори, где?
– Он спрашивает, где Олег? – тревожно посмотрела на Катю Рита. – А где Олег? Почему он не едет?
– Гы! – опять обрадовался Вася. – Дитенок у тебя спрашивает, где твой Олег. Расскажи. Дитей не обманывают.
– Я не знаю.
– А если подумать? – спросил Гарик. – А если позвонить ему и узнать?
– Я не знаю его телефона.
– Да ты что! Он тебе даже номера не сказал?
– Щас она вспомнит. – Длинный с неожиданной прыткостью вскочил и в мгновение выхватил Риту из Катиных рук. – Вспоминаешь? Я ей башку сейчас откручу.
Рита закричала, Вася больно ударил ее по губам.
– Хорошо, – сказала совершенно белая Катя. – Я только должна взять телефон. Он на столе.
– Бери, – встал Гарик.
Катя подошла к столу, стала раздвигать книжки, альбомы для рисования, фломастеры… Вдруг она быстро схватила пистолет и повернулась к Гарику и Васе, который держал ребенка.
– Ты че спятила? – спокойно спросил Гарик. – Да мы же теперь девчонке горло точно перережем.
– Катя, – вдруг крикнула Даша. – Предохранитель! Эту штучку тяни на себя и жми!
Вася живо повернулся на ее голос и, не выпуская руку Риты, попытался другой рукой подтянуть Дашу к себе. В это время Катя выстрелила. И какое-то время ничего не видела. В глазах было темно… Потом она увидела окровавленную голову Васи, Риту, которую Даша прижала к себе, Гарика с пистолетом в руке, трех парней по стене… И Олега с гранатой в руке на подоконнике.
– Девочку и женщин пропустите ко мне, всем остальным лечь на пол, – негромко сказал он.
– Да ты что? – не опустил пистолет Гарик. – А если не отпустим, будем вместе с ними взрываться? – И он стал картинно целиться Олегу в живот. Потом перевел ствол на Катю, на Риту, опять повернулся лицом к Олегу.
Катя видела Олега, направленное на него дуло и затылок бандита. У нее не было ни тени сомнения и страха. Она стреляла в этот затылок, пока Олег, спрыгнув с подоконника, не вынул у нее пистолет из рук.
Дальше Катя опять все видела в тумане. В комнате вдруг появились еще вооруженные люди, они быстро уложили на пол тех, кто стоял у стены, один взял на руки ребенка, другой осторожно вытащил из рук Олега гранату, вышел из дома, где-то раздался взрыв. Даша сняла фартук и завязала голову стонущему Васе.
– Тебе только кожу содрало немного, чего ты вопишь. В тюрьме вылечат, хоть ты и сволочь.
Олег крепко прижал Катю к себе, и на мгновение им обоим показалось, что все беды миновали, ведь они вместе. Что все было именно ради этого. Но тут в комнате появились Сергей и Слава. Между ними два оперативника вели Эдуарда.
– Ну вот, – не особенно обрадовался им Олег. – Ира позвонила? Спасибо всем.
– Да не за что, – непринужденно ответил Сергей. – Катя, ты в порядке? Ты со мной поедешь. Рита тоже с нами.
– Нет, я с Олегом, – сказала Катя.
– Ты с ним, – посмотрел ей в глаза Олег. – Так надо. Я в другое место.
– Ничего не понимаю. Сережа, это я стреляла. Я убила… Господи боже мой, я убила человека! Это мне, наверное, нужно в милицию. Или в тюрьму…
– Катя, ты поедешь домой. Ты защищала ребенка, свою жизнь, Олега. Даша, если не возражаете, давайте с нами, а? Надо кому-то поухаживать за этими героинями. А Олег… – сказал Сергей.
– Катя, – Олег только сейчас разжал объятия. – Мне давно уже надо к ним. По поводу смерти Милы. Вот такие дела. Ты уж прости.
* * *– Ирина Викторовна Васильева? – спросил незнакомый голос.
– Да.
– Это вы звонили три часа назад по телефону Игоря Смирнова?
– Ну, раз вы мне перезваниваете, значит, знаете, что я. У него не отвечал телефон. Что-то случилось?
– Да. Кем вы ему приходитесь?
– Знакомая.
– Вы знаете его родственников?
– Ну, так. Жену… В чем дело?
– Авария. Он погиб. Если Екатерина Смирнова – его жена, то мы до нее не дозвонились. Вы могли бы приехать на опознание?
– Да. Говорите адрес.
…Она вышла из морга, свернула с протоптанной тропинки, долго шла куда-то, проваливаясь в снег, потом встала на колени и зарылась лицом в сугроб. Они сказали, что аварийной ситуации не было. И Игорь был совершенно трезв. Он просто разогнался по пустой дороге, чтобы врубиться в бетонную стену. Он убил себя… А ночью они были вместе. Она помнит его руки, губы, запах, длинные ресницы, которые он опускал в момент близости. Они были близкими людьми. Им было хорошо вдвоем… Им было бы хорошо вдвоем, быть может, всю оставшуюся жизнь, если бы не сердца, надорванные непосильной страстью. Он не справился… Или справился? Разрешил ситуацию, которую иначе не разрешить?
Ирина плакала до тех пор, пока сугроб не уменьшился в размерах от ее горючих слез. Было так больно, так обидно, так все непоправимо… Она встала, чуть отряхнулась, вытерла платком мокрое лицо. Наверное, это судьба, что они нашли ее первой. Она первая и оплакала его, как тайная вдова. Ирина добрела до машины, села за руль и медленно поехала. Куда? Только не в свою пустую квартиру. Не сейчас. Она въехала во двор бывшего дома Игоря. Вышла из машины. Номер квартиры она знала.
