Кибер-Ангел - Елена Фили
– Депутатская комиссия отменилась. Выступление твоего приятеля-писателя сыграло нам на руку, спасибо ему. Сам нагадил, сам все исправил. Это ты ему подсказал?
– Нет.
– Ну, как бы то ни было, работа над проектом продолжается. Напоминаю, что жду от тебя недостающие куски кода. Ищи, Паша. Время идет, мы топчемся на месте.
– Я ищу, Борис Львович. Как найду, сразу принесу в лабораторию.
Когда Павел вернулся в зал, Тимур уже сидел рядом с Инной и держал ее за руку. Лиза довольно улыбалась, а Инна влюбленно смотрела на Тимура и что-то ему тихо говорила.
– Что происходит?
Шарьяж подошел неслышно, и его голос, раздавшийся прямо над ухом, заставил Павла вздрогнуть.
– Вот наш писатель выступил с заявлением, что все наврал, – ухмыльнулся Павел.
– Между прочим, это было нелегко. – Тимур, видимо, ожидавший более сердечной реакции, надулся. – В комментариях к записи было очень много неприятных слов. Меня обзывали дятлом, дебилом, свихнувшимся на славе придурком, и вообще…
– Правду написали. Ты это заслужил. Так что не ной, – отрезал Павел, подтащил еще один стул и поставил в торце стола. На него сразу сел Шарьяж. Павел примостился рядом с Лизой.
Шарьяж достал свой планшет и вопросительно взглянул на Павла:
– У меня важная информация по Стриту. Мне показывать или подождем, когда писатель уйдет?
Тимур побледнел:
– Я обещаю никому ничего не рассказывать. Я вообще этот роман писать не буду.
Павел задумался. Довериться или нет? Если сейчас выгнать Тимура, то с ним уйдет и Инна. А может, и Лиза. Лизу хотелось оставить. Инну, если честно, тоже. И потом, надо сначала понять, что за важная информация.
– Пусть пока остается. Дальше видно будет. – Он поймал благодарный взгляд Лизы и кивнул Шарьяжу: – Давай свою важную информацию.
Шарьяж запустил видео и повернул планшет от себя, экраном к ребятам. Видимо, сам он смотрел запись не один раз, потому что сейчас, не глядя, по памяти, комментировал все, что происходило на экране.
– Это видео мне переслали ребята из РОбТ. Они собрали всю информацию, которую нашли на том участке, где произошла авария и вокруг, просмотрели кучу записей с видеокамер магазинов, подъездов, видеорегистраторов автомобилей. Смонтировали фильм. Итог такой. Вот этот мужик в шляпе, который говорил с таксистом перед аварией, предположительно Стрит. Потому что тянет бок и временами даже хромает. Рост и комплекция подходящие. Но главное – это контакт с водителем такси, после которого тот вдруг срывается с места на бешеной скорости и ныряет под фуру.
Шарьяж помолчал, давая всем возможность посмотреть этот кусок видео, и продолжил:
– Вот он отходит от остановки и направляется к жилым домам. Обратите внимание, он уже не хромает, но на бок заваливается. То есть хромота – временный отвлекающий маневр, а в боку действительно или травма, или давняя рана. Дальше он заходит во двор и идет по дороге к арке, которая ныряет под длинный многоэтажный дом. И вот тут… – Шарьяж торжествующе ухмыльнулся, – гад попался.
Шарьяж остановил видео, наслаждаясь нетерпеливыми возгласами ребят, налил себе холодного чаю в чью-то чашку, выпил и только тогда включил воспроизведение.
– Камера засекла его, когда он у арки встретился с молодой женщиной, судя по всему, его знакомой. Они ссорились. Потом женщина ушла. Стрит развернулся и прошел под аркой во двор. И исчез. Сколько ребята ни искали, ни на одной камере он больше не засветился.
– А ты же сказал, что он попался! – возмущенно перебил Шарьяжа Павел.
– А вот за женщиной проследить удалось, – невозмутимо продолжил тот. – Вы что, ее не узнали?
Он повернул к себе планшет, увеличил изображение и снова развернул экраном от себя. Женщину стало отчетливо видно, а вот лицо мужчины, наклонившего голову, – нет.
– Это же… подруга начлаба! – выкрикнул Павел, отчего обе официантки, давно убравшие соседние столики и прислонившиеся к пустой стойке бара, над которой висел телевизор, недовольно оглянулись.
– Удалось проследить, – повторил Шарьяж, – до самого дома. Выяснить, кто она, кто ее родные, где она работает. В общем, все.
Шарьяж пристально посмотрел на побелевшую Лизу и замолчал. Лиза, казалось, вот-вот упадет в обморок. Павел и остальные, недоумевая, переводили взгляды с Лизы на Шарьяжа и обратно.
– Ты ничего не хочешь нам сказать, а? Лиза?
Девушка, бледная, с глазами, полными слез, молча теребила кончик косы. И наконец выпалила, ни на кого не глядя:
– Это моя мама. – И добавила, умоляюще глядя на Павла: – А этот, в шляпе, скорее всего, мой бывший отчим. У него старое ножевое ранение после драки в школе, на погоду сильно реагирует, особенно на дождь.
* * *
По большой захламленной книгами и старыми семейными фотографиями профессорской квартире снова гулял сквозняк. Балконная дверь на кухне была чуть приоткрыта. Прохладный ветер с улицы временами поддувал легкие, брусничного цвета шторы.
За столом сидели Лиза, ее мама и бабушка. Лиза нервничала и все никак не могла начать разговор. Мать с кем-то переписывалась в телефоне. Бабушка курила, время от времени незаметно бросая обеспокоенные взгляды на внучку. Наконец она не выдержала:
– Что случилось, Лиза? Зачем ты нас собрала?
Лиза вздохнула, почувствовала, как в груди тревожно ворохнулось сердце, и чуть надтреснутым голосом произнесла, пристально взглянув на мать:
– Мама. Ты что, продолжаешь встречаться с моим бывшим отчимом?
Та вздрогнула, отчего из руки выскользнул телефон, и со страхом взглянула на бабушку.
– Н-нет, что за глупости?
– Я видела тебя. Вы ссорились. Возле высокого дома с аркой. Отчим был в шляпе и плаще. Он изменился. Но я-то его отлично помню.
Лиза посмотрела на бабушку, хотела, чтобы та тоже надавила на дочь, заставив ее признаться. Посмотрела и испугалась. У бабушки мелко тряслись руки, держащие мундштук с сигаретой. Какая же она, Лиза, дура! Почему решила, что так будет легче добиться от матери признания? А если у бабушки случится сердечный приступ?
– Бабуля! Прости! – Лиза кинулась к ней и обхватила за плечи. – Я не хотела…
– Сядь, Лиза, – Елена Александровна отвела руки внучки. – Нам действительно нужно поговорить.
Елена Александровна посмотрела на съежившуюся мать Лизы и задумчиво подтвердила:
– Пора.
Она положила в большую плоскую пепельницу мундштук с непогашенной сигаретой, от которой тонкой струйкой потянулся вверх дымок, и решительно отодвинула от себя пепельницу. Поднявшись и сцепив перед собой руки, бабушка обошла стол, села рядом с матерью Лизы, обняла и прижала ее к себе.
Лиза удивленно плюхнулась на стул бабушки.
– Когда эта тварь убила деда…
– Какая тварь?! Дед же умер от инсульта? Вы же сами…
– Не перебивай! – властно оборвала Елена Александровна внучку. – Мы не могли тебе ничего рассказать, тебе
