Кленовая стрела - Наталия Николаевна Антонова
«Чудное название», – подумала Мирослава и поторопила пенсионеров:
– Что было дальше?
– Собственно, ничего и не было, – ответил Тимур Дмитриевич, – зашли мы в скверик на пятачке, выпили пиво и потихоньку пошли домой.
– И тут нас чуть не сбил какой-то парень, – вклинился в его рассказ Егор Евгеньевич.
– На самокате? – быстро спросила Мирослава.
– Да какой там! – отмахнулся Хонтов. – На своих ногах нёсся, но с такой скоростью, будто бы ему одно место скипидаром смазали.
– Нас даже не заметил, – обиженно проговорил Тополев.
Мирослава затаила дыхание.
– И куда же он побежал? – спросила она, хотя в данный момент её больше всего на свете интересовало, откуда он бежал.
– Тачку ловил, – сердито сообщил Тополев.
– И поймал?
– Да, тормознул частника.
– Тимур Дмитриевич, Егор Евгеньевич, кто-нибудь из вас запомнил номер этой машины?
Пенсионеры переглянулись и беспомощно развели руками.
Мирослава же подумала о том, что бежавшим мог быть тот самый самокатчик, что сбил Петю Бердичевского и оставил окровавленного мальчика умирать на шершавом полотне асфальта.
Перед её внутренним взором всплыло почти бескровное лицо Анны Даниловны Бердичевской, несчастной матери, потерявшей своего ребёнка.
И тут же она подумала о его отце Данииле Дмитриевиче Бердичевском.
«С ним обязательно нужно встретиться и поговорить», – пронеслось в голове детектива.
И тут она услышала голос одного из пенсионеров:
– Это был «Москвич» синего цвета.
– Очень старый, – добавил второй пенсионер, – выпущен ещё при Союзе.
– Может, вы ещё что-то вспомните? – спросила Мирослава мужчин с надеждой в голосе.
– Нет, больше ничего не помним, – виновато признались они.
– Только если… – сказал Хонтов и запнулся.
– Что «если»?
– Вроде этот водила, ну, на «Москвиче», сначала не хотел сажать парня к себе в машину. Но тот вытащил несколько купюр, склонился к окну кабины и стал трясти деньгами чуть ли не под носом у того мужика.
– Мы не разглядели, сколько там было денег, – добавил Тополев, – но, видать, много.
– Почему вы так решили?
– Я догадался об этом по поспешности, с которой водила открыл дверцу для пассажира, – ответил Тимур Дмитриевич.
– И что было дальше?
– Ничего, – пожал плечами Тополев, – как только пассажир сел, «Москвич» сразу рванул с места.
– Как скоро после этого вы услышали сирену «Скорой помощи»? – спросила Мирослава.
– Не скоро, мы уже вошли в свой двор, – ответил Егор Евгеньевич Хонтов.
– Вы поспешили на то место, где был сбит Петя?
– Нет, – покачал головой Тимур Дмитриевич, – мы никуда не пошли.
– Почему?
– Потому что нам даже в голову не пришло, что случилась такая беда. Мы подумали, что «Скорая» едет к кому-то из ближайших к нашему двору домов. «Скорые» ведь часто мимо проезжают, – пояснил Тополев.
– О том, что сбили Петю, мы узнали только вечером, – сказал Хонтов.
– От кого?
– От соседки, тоже пенсионерки.
– И вы не связали налетевшего на вас парня с гибелью мальчика?
– Нет, – ответили пенсионеры и недоумённо переглянулись.
Когда они повернули свои головы к ней, детектив разглядела в их выцветших от возраста глазах сожаление и испуг.
Детективу стало ясно, что ничего больше добиться от пенсионеров она не сумеет. Поэтому, поблагодарив Тополева и Хонтова за помощь следствию, она простилась с ними.
А Тимур Дмитриевич и Егор Евгеньевич, забыв о шашках, сначала долго смотрели вслед детективу, потом принялись по-стариковски кряхтеть и сожалеть о своей недогадливости и нерасторопности.
– С пивом надо завязывать, – неожиданно сказал Хонтов.
– Да, – поддержал его Тополев, – тем более что жена давно говорит о том, что у меня от него мозги бродят и я на голову совсем плохой стал.
– Это она, конечно, преувеличивает, – без присущей ему уверенности, частенько переходящей в упрямство, заметил Хонтов.
Его друг в ответ только засопел.
И Егор Евгеньевич присовокупил:
– Лучше вон сидр из яблок летом нагоним. Сколько этого добра каждый год пропадает?
– Да, Егор, – поддержал предложение Хонтова Тополев, – сидр – это сила.
Пенсионеры снова склонились над своими шашками.
* * *
Мирослава в это время уже ехала в Следственный комитет. Информации у неё, конечно, кот наплакал. Номер машины пенсионеры не запомнили, запомнили только то, что автомобиль был старым «Москвичом» синего цвета. Вероятно, подержанная машина напомнила им молодость. Хорошо, что хоть цвет запомнили.
Наполеонов, как и следовало ожидать, не пришёл в восторг. Следователь долго недовольно ворчал, приговаривая:
– И как мы искать этот «Москвич» будем?
Мирослава отвечала ему:
– Не так много старых «Москвичей», да ещё синего цвета, бегает по нашему городу.
– Они могли её сто раз перекрасить! – возражал Наполеонов.
– Кто они? – своим недоумением Мирослава пыталась вернуть друга к реальности.
– Преступники, – огрызался Наполеонов.
– Преступник был один, – втолковывала ему Мирослава, – хозяин «Москвича» просто подвёз его.
– Куда?
– Это мы выясним, когда отыщем «Москвич» синего цвета.
– А тебе не приходило в голову, что парень, тормознувший «Москвич», не имеет никакого отношения к наезду на мальчика?
– Приходило, – призналась Мирослава.
– И что? – спросил он.
– Шура! Ты же знаешь, что я, во-первых, не верю в совпадения, а во-вторых, привыкла отрабатывать до конца все версии.
– И кто из нас двоих зануда? – воскликнул следователь, воздел руки к потолку, а потом забегал взад-вперёд по кабинету.
– Ты, конечно, – ответила Мирослава и попросила: – Перестань мельтешить.
– Я, между прочим, тут хозяин.
– И что?
– Это мой кабинет!
– Кабинет государственный! Сядь! – прикрикнула на него Мирослава.
Наполеонов подбежал к своему стулу и опустился на пятую точку.
– Что теперь? – воззрился он на неё.
– Самокат, на котором сбили Петю Бердичевского, у вас, – констатировала она.
– У нас, – подтвердил Наполеонов.
– На нём не только кровь мальчика?
– Но и мозговое вещество, – неохотно подсказал следователь.
– Я имела в виду то, что там осталась ДНК преступника.
– Так точно! – отчеканил Наполеонов. – Только нам не с чем сравнивать.
– Найдём парня, уехавшего с места преступления на «Москвиче», и сравним.
– Как у тебя всё просто получается! – всплеснул руками Наполеонов.
– Не просто, – ответила она. – Но и трудностей особых не вижу. Нужно всего лишь пробить по базам все старые «Москвичи».
– Тебя послушать, так… – начал было он.
Но она перебила его:
– Я могла бы сделать это сама, задействовав свои связи.
– Но жалеешь деньги клиента, – ехидно заметил он.
– И это тоже, – согласилась Мирослава, – но, в конце концов, это ваша работа, и я не обязана распутывать все дела в одиночку, позволяя тебе сидеть сложа ручки. – Голос её стал сердитым.
– Ладно-ладно, чего ты на меня напустилась, – пошёл на попятную Наполеонов, – не заводись! Я же не отказываюсь искать этот «Москвич», я просто рассуждаю вслух о перспективах поисков.
– А ты не рассуждай! – отрезала Мирослава. – А сразу приступай к делу.
– Слушаюсь, мой генерал! – отчеканил он тоном юного курсанта.
Проигнорировав иронию в его голосе, она сказала:
– Я сейчас уезжаю домой. Позвонишь мне, когда найдёте «Москвич» и поговорите с его хозяином.
– Слухаюсь, ваше величество, – повысил он её в должности.
Но Мирослава не обратила на это никакого внимания и покинула его кабинет. Неожиданно она почувствовала непреодолимое желание как можно скорее оказаться рядом со своими мужчинами – Морисом и Доном, – которые уже заждались её, проглядев в ожидании все глаза.
И точно! Заехав на свою территорию, она увидела их обоих сидящими рядышком на крыльце.
В саду пахло осенней листвой, поздними сортами уже переспевающих яблок и груш. И, конечно, же, вовсю цветущими хризантемами, отцветающими розами и не знающими заката цветению бархатцами и петуниями.
Мирослава вдохнула воздух полной грудью, посмотрела на своих красавцев и от удовольствия зажмурила глаза точно так, как это делал её кот.
«Как хорошо!» – подумала она.
Морис спустился с крыльца и пошёл навстречу Мирославе, но Дон опередил его и запрыгнул хозяйке на плечо.
После лёгкого ужина и чая с мятными лепёшками Мирослава рассказала своему помощнику о наметившемся продвижении в расследовании гибели мальчика Пети.
– А дело, расследовать которое нас наняли клиенты и заплатили аванс, с места не сдвинулось ни на миллиметр, – проговорила она печально, глядя куда-то в сторону.
– Но разве вам не кажется, – осторожно спросил Морис, – что эти дела как-то связаны?
– Кажется, что как-то, – невесело улыбнулась она, – ещё бы понять, как именно. Ведь ни один из тех людей, кто действительно совершил наезд на людей, и даже убийца Пети, не был пронзён стрелой. Лучником были убиты те, кто просто ездил на самокатах, но не совершил ничего, за что следовало бы их
