Белый слон - Валерий Сергеевич Горшков
Э: «И всё-таки, как вы догадались, что Дуарте выбирал жертв по телефонному справочнику?»
К: «В Роутер-Пике такого подхода к убийствам он не проявлял, я сделал это открытие по чистой случайности. Помнишь убийство Шона Мэлоси?»
Э: «Это которому Гектор вывел наружу внутренние органы?»
К: «Единственный, кто пожил какое-то время после экспериментов Дуарте. Врачи говорили, у них был реальный шанс его спасти, но сердце парня не выдержало повторной операции и остановилось прежде, чем его успели вернуть обратно в грудную клетку».
Э: «Вы наверняка за все эти годы неоднократно думали об этом. Почему, по-вашему, он выбирал такие изощрённые пытки?»
Кёнинг свернул в правую полосу, пропуская пару торопящихся машин.
– Мне кажется, он изучал, какой интенсивности боль может перенести человек, – сказал детектив. – Другого объяснения я дать не могу. Сам Гектор по-прежнему молчит в ответ на этот вопрос.
– Значит, вам про телефонный справочник сказал Мэлоси перед смертью? – спросила Эванс.
Маркус посмотрел на неё и усмехнулся.
– Ты не думай, что в восьмидесятые всё было проще и глупее, – проговорил он. – Кто бы пустил меня в реанимационное отделение с удостоверением Управления Роутер-Пика? Я точно знал, что в Центральную поликлинику привезли истерзанную жертву Дуарте… Тогда его, кстати, с подачи журналистов, звали Алым Жнецом, но прозвище как-то не прижилось…
– Потому что дурацкое, как у злодея из комиксов, – подметила Николь.
– Наверное, никогда их не держал в руках, – пожал плечами детектив. – Ну так вот, мне посчастливилось выяснить, что в поликлинике оказалась первая выжившая жертва маньяка – мужчина, но его имя я точно не знал. Заполучив список новоприбывших пациентов, я начал названивать по номерам с их именами из телефонного справочника и представлялся приятелем, к которому они не явились на встречу, справлялся, не случилось ли чего. Кто-то сломал ногу, у кого-то плановая операция, а увидев номер Мэлоси, я понял, что он и стал жертвой Гектора. Тогда было 15 июля, как сейчас помню, и его домашний номер был пятнадцать, два ноля, девятнадцать, восемьдесят два.
– Родные знали, что с ним произошло?
– Трубку взяла пожилая женщина, и я, уже уверенный в том, что выяснил имя жертвы, назвал какое-то нелепое имя типа Чума Горчака или подобную несуразицу, а она ответила, мол, нет, это дом семьи Мэлоси. Ну и я извинился, соврав, что номером ошибся. У меня до сих пор в ушах голос той старушки, такой надрывный… Она умерла от удара, когда узнала о гибели сына, причём почти в прямом эфире – телевизионщики атаковали её дом с камерами и дурной вестью, она даже воздуха вдохнуть не успела и на пол шлёпнулась, скончалась в карете скорой.
Николь сделала пометки времени записи диктофона в своей записной книжке, чтобы потом было проще отыскать нужное место.
– Так вот откуда взялась ваша ненависть к журналистам? – спросила она.
– Я их вовсе не ненавижу, – возразил Кёнинг. – Они делают работу, которую от них требуют, как мы делаем свою. Но, поконтактировав несколько раз с этим миром, я понял, что мне туда со своим мироощущением соваться не стоит. СМИ – это завод по производству заголовков. Не замечала, что большая часть происшествий в них освещается только на начальном этапе? Произошло то-то, выпустили раньше конкурентов и взялись за новое. Уже озвученные темы, как правило, никто не ведёт. Всё равно, что следствие отдавало бы на утверждение прокурору дела сразу после их заведения и без сбора доказательной базы. Причин ненавидеть такое следствие не было бы, потому что это не следствие, а клоунада.
Эванс сделала очередную пометку и записала часть слов Маркуса от руки.
– Каким же образом вы повторно вышли на Гектора? – задала новый вопрос Николь. – Уже после того, как он перестал выбирать жертв по справочнику?
Кёнинг сверился с обстановкой по зеркалам и перестроился в соседний ряд.
– Не так сложно, как кажется со стороны, но мне потребовалось слишком много времени, чтобы до этого додуматься. Может, у тебя есть какие-то предположения? – предложил он ей подумать самостоятельно.
– Я бы сказала, что выследить неизвестного маньяка, совершающего хаотичные убийства в мегаполисе, невозможно, – пожала плечами Эванс. – Но вы же это как-то сделали и явно не случайно…
Сзади посигналили. Из зеркала заднего вида по глазам ударил отблеск ярких фар дальнего света. Спешащий куда-то водитель, вместо того, чтобы совершить обгон по свободной полосе слева, подпирал, желая проехать именно по той, на которой тащился Кёнинг.
– Сейчас преступления масштаба Гектора раскрыли бы легко, – не обращая внимания на рёв двигателя позади, согласился Маркус. – Всюду камеры, сканеры, геолокация смартфонов, пеленгация мобильных сигналов… В общем, даже скромные результаты нашего Слона сегодня – уже большой успех для серийного убийцы. А тогда же и правда не имея ничего, кроме знания, что это крепкий мужчина около ста восьмидесяти пяти сантиметров ростом, искать было бессмысленно, но зато можно было попытаться заставить его прийти самостоятельно.
Огромный внедорожник, чьи колёса возвышались над капотом малолитражки Кёнинга, сигналя, подрезал его и начал оттормаживаться. Маркус спокойно выровнял автомобиль. Заднее секло джипа открылось, и наружу высунулся прыщавый подросток, принявшийся что-то злобно орать и хлопать ладонью по борту автомобиля.
– Нет, – потребовал он, заметив, как Николь потянулась к пистолету. – Было бы нравоучительно, но это не гангстеры, а просто придурки.
Маркус принялся вертеть скрипящую ручку стеклоподъёмника, опуская стекло. Рядом с первым подростком показался второй – ещё более злобный. Он даже провёл указательным пальцем у себя по горлу.
– Вот идиот, – хмыкнул детектив. – Пособие, как получить уголовку на ровном месте для чайников.
С этими словами детектив достал из-под
