Древняя штучка - Николай Иванович Леонов
С ироничной усмешкой глядя на эту кинобредятину, Лев вспомнил одно из своих самых первых дел. Однажды его командировали в провинциальный городок Пестрово, где некие отморозки ограбили старинную церковь, забрав из нее и утварь (в первую очередь из драгметаллов), и старинные иконы.
Прибыв на место, Гуров изучил обстановку и сразу же заподозрил, что в краже может быть замешан кто-то из тех, кто ранее имел к храму достаточно близкое отношение. Правда, местные опера, занимавшиеся расследованием, заверили его в том, что возможная причастность всех мало-мальски подозрительных лиц проверена ими досконально и у всех них без исключения имелось твердое алиби. Поэтому, задержав несколько местных жителей из числа тех, кто ранее уже отбывал сроки за те или иные хищения, местные пинкертоны, не мудрствуя лукаво, вульгарно и примитивно начали выбивать из них признания в надежде на то, что кто-то, не выдержав, сдастся, и возьмет вину на себя.
Лев, изучая место происшествия и встречаясь с возможными свидетелями и подозреваемыми, от одного из местных жителей в разговоре узнал о том, что в соседнем, Трофимовском, районе имеется специальный охотничий участок, куда любят заезжать западные поклонники охотничьего туризма. В эпоху «катастройки» таких тур-охотников стало появляться все больше и больше. Это Гурова очень заинтересовало, и он отправился в Трофимово, где пообщался с егерями, которые и обеспечивали тур-охотникам «рашен-сафари»: кому – на кабана, кому – на лося…
Изучив в бухгалтерии трофимовского Общества охотников квитанции об оплате за охоту, он заметил чем-то знакомое имя – Фрэнк Макханс. Немедленно созвонившись с Главком, Лев узнал о том, что пару лет назад этот тип, уже не первый раз приезжавший в тогда еще СССР, очень сильно засветился на скупке старинных икон. Его как-то раз задержали с незадекларированным грузом антиквариата, и он запросто мог сесть, но неведомым образом ему удалось выкрутиться, и он отделался лишь легким испугом. И вот теперь этот американец приехал снова. И, скорее всего, вовсе не поохотиться, а чтобы вновь провернуть аферу с вывозом за рубеж культурного достояния России.
Знакомясь с егерями, Гуров неожиданно увидел чем-то очень знакомое лицо. И тут он все понял: егерь был копией одного из бывших служек храма, которого год назад выставили с работы за пьянку и разврат. Несмотря на протесты егеря, он повез его с собой в Пестрово, где провел очную ставку со служкой-выпивохой. Тот оказался двоюродным братом егеря, да еще и «главной скрипкой» во всей этой истории с кражей из церкви.
Сопровождая на охоте американца, который, кстати, неплохо владел русским языком, егерь очень быстро сошелся с ним «на короткой ноге» и, узнав о том, что тур-охотника куда больше, чем дичь, интересует кое-что иное, замыслил кражу. Он съездил в Пестрово к своему брату и предложил тому на пару провернуть «клевое дельце». Тот сначала отказывался, но когда узнал, сколько предлагает Макханс, немедленно согласился. Пораскинув мозгами, браться придумали план кражи.
Поскольку экс-служка хорошо знал, как в храме отключается сигнализация, к тому же у него имелся дубликат ключа от входной двери («Ну, как-то так, случайно завалялся…»), работу по выносу ценностей из церкви он взял на себя. В день кражи егерь, тайком прибыв в Пестрово, нарядился в одежду своего брата и на его же машине демонстративно отправился в Москву «по делам». В дороге он специально допустил незначительное нарушение скорости, из-за чего его остановили гаишники и выписали штраф. Приехав в столицу, егерь под видом своего брата ходил, делал самые разные покупки, специально поссорившись с несколькими кассирами, чтобы его гарантированно запомнили.
Потом, якобы «сломавшись», чуть не до часа ночи он простоял на обочине шоссе, отказываясь от помощи проезжавших мимо автомобилистов. Домой вернулся, когда экс-служка кражу уже совершил. После этого егерь тайком покинул Пестрово, а у его брата-подельника появилось железное алиби. Тем же днем Макханса задержали, похищенное у него было изъято. Братья отправились в места заключения, а вот хитрый иноземец вновь вышел сухим из воды. Его адвокаты доказали, что он покупал утварь и иконы, якобы не зная о том, что это – подлинные предметы культового назначения, похищенные из церкви. Дескать, его уверили в том, что это кустарный новодел и не более того.
Но вот кто больше всех радовался тому, что были найдены настоящие воры, так это те, кто сидел в КПЗ как подозреваемые в краже. Один из них даже прислал Гурову письмо с выражением благодарности и уведомил, что своего сына, который родился вскоре после того, как его выпустили, он назвал Львом.
Глядя на заключительные кадры детектива, где восторженная толпа ньюйоркцев несет на руках лучезарно улыбающихся фэбээровцев, спасших культурное достояние их родного города, Гуров невольно рассмеялся: как же ловко эти ушлые иноземцы умеют «переводить стрелки»! Где уж нашим доморощенным паханкам состязаться в своих криминальных «талантах» с уголовными профи с Запада?! Но на киноэкране «рашен мафия» все равно самая свирепая, хитрая и коварная…
На следующий день рано утром, когда Лев делал разминку, позвонил Александр Вольнов. Деловитым, бодрым голосом он сообщил, что минувшим вечером в ресторане «Высший свет» спецназ Росгвардии взял полтора десятка криминальных авторитетов, собравшихся там на свой «сходняк». Разработка этого «саммита» столичного и федерального криминалитета велась около месяца в условиях строжайшей тайны. Достаточно было намека или даже полунамека на то, что намечавшийся «сходняк» уже попал в поле зрения ФСБ, как его участники тут же кинулись бы прятаться по своим «лежбищам». А взять всех этих «генералов» криминального мира было крайне важно – на «сходке» в ресторане должны были обсуждаться вопросы совместного с продажными чиновниками «распила» бюджетных денег, направленных в регионы на дорожное и жилищное строительство. Цена вопроса выражалась в десятках, а то и сотнях миллиардов рублей.
– Все прошло как по нотам! – смеясь, сообщил Вольнов. – Авторитеты, можно сказать, обалдели, увидев спецназовцев. Они были на все сто уверены в том, что про эту встречу никто не знает и знать не может. Так вот, Лева, в числе прочих там были
