Возмездие леди Гамлет - Наталья Николаевна Александрова
Она обхватила себя за плечи, потому что снова вернулась дрожь. Черт, на таком холоде она воспаление легких схватит!
Капитан осознал наконец, что на улице сильный ветер и собирается дождь, а на свидетельнице тонюсенький свитерок и джинсы. Вид у нее был не слишком преуспевающий – нос красный, сама вся бледная. Что ж, богатые тоже плачут.
Капитан слегка устыдился и сказал, что допрос можно провести в более теплом месте. И снова Галина привела его в нижний салон. Нельзя сказать, что там было намного теплее, но по дороге она прихватила из спальни мамину шаль.
– Потерпевшая кем вам приходится? – спросил капитан, усевшись в неудобное кресло.
– Подруга моей мамы, она вообще-то у нас бывала…
– А сегодня зачем приехала?
Галина на мгновение задумалась – и правда, зачем приезжала Полина? То есть понятно, что по приказу Сергея Михайловича, чтобы следить за ними, но вот какая у нее была официальная причина?
– Не знаю, я ее не приглашала, может быть, мама… – осторожно проговорила она. – Мы даже не знали, что они приехали. Сидим с мамой в комнате, разговариваем, вдруг я слышу – кто-то в окно скребется. Я открыла – а она там, на террасе. Я от неожиданности как заору! А она отступила, на перила навалилась и упала…
Галина снова обхватила себя за плечи – мамина шаль не помогла, ее била дрожь. В глазах капитана мелькнуло что-то похожее на сочувствие, но Галина этого не заметила.
Полиция долго еще возилась в доме, допрашивала охранников и даже Анфису. Противной горничной сегодня не было – не то у нее выходной, не то мама ее все-таки уволила. На прощание капитан Ушинский сказал, что их всех обязательно вызовет следователь, причем буквально на днях. Гале было уже все равно. Она добилась-таки от Анфисы горячего чая и повалилась на диван в малой гостиной, потому что у нее в спальне было грязно, холодно и пахло дешевыми сигаретами.
…Управляющий Сергей Михайлович нажал кнопку лифта с надписью: «Минус один» – и спустился на подземную парковку. Он подошел к своей черной «Ауди», нажал кнопку брелока. Машина приветливо подмигнула ему фарами. Он хотел было открыть дверцу, но в это время из темной ниши к нему метнулся человек. Оттолкнув Сергея к стене, он схватил его левой рукой за воротник, замахнулся кулаком правой и прорычал:
– Это все из-за тебя! Ты втянул нас с матерью в эту авантюру! Если бы не ты, мать была бы жива! Это твоя, только твоя вина! Ты мне за все ответишь, подонок!
– Олег, это ты? – прохрипел Сергей Михайлович, узнав нападавшего. – Надо же, ты меня напугал! Не дури! Отпусти мой воротник, мне же тяжело дышать! И не маши кулаками! Что за ребячество!
– Тяжело дышать? – переспросил Олег. – Радуйся тому, что ты еще дышишь! Моя мать в отличие от тебя…
– Кому сказал – убери руки! – Сергей Михайлович резко рванулся и оттолкнул Олега, так что тот отлетел к стене. – Вот так гораздо лучше, так уже можно разговаривать! Мне жаль, что так вышло с твоей матерью, я тебе сочувствую, но…
– Сочувствуешь? – Олег смотрел на него исподлобья. – На черта мне сдалось твое сочувствие? Оно не поможет мне вернуть мать! Ты мне заплатишь! Ты мне за все заплатишь!
– Вот теперь я слышу слова взрослого человека! – насмешливо проговорил Сергей Михайлович. – Ты заговорил о плате! Теперь я тебя узнаю!
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Деньги здесь ни при чем! Я говорю не о деньгах!
– Деньги ни при чем? Да что ты? Не смеши меня! – Управляющий засмеялся противным скрипучим смехом. – Деньги всегда и везде играют главную роль! Из-за чего вы с матерью согласились на мое предложение? Потому что вам – точнее, тебе – очень были нужны деньги! Ты был готов на все!
– Да что ты знаешь! – попытался перебить его Олег, но Сергей Михайлович не дал ему договорить:
– Как раз я все знаю! Я знаю, что ты потратил большие деньги, очень большие по твоим масштабам, а главное – чужие.
Произнеся эти слова, управляющий бросил взгляд на Олега. И с удовлетворением увидел, что весь его гонор прошел, Олег ссутулился, оплыл и сполз бы на пол, если бы не упирался в стену. Самое время было его добить.
– Самое же главное – чьи это были деньги, – невозмутимо продолжал Сергей Михайлович. – Ара Саркисян – очень неприятный человек; если кто-то тратит его деньги, он буквально звереет! А у тебя хватило наглости – точнее, глупости – сыграть на бирже, воспользовавшись его деньгами! Он доверил тебе управлять своим фондом, а тут как раз подвернулась очень удачная афера. Верные люди убедили тебя, что акции «Инвестбанка» пойдут на подъем…
– Откуда ты все это знаешь? – Теперь в голосе Олега было больше обреченности, чем агрессии.
– Да уж знаю! У меня есть свои источники информации! Без этого в нашем бизнесе не проживешь!
– Но наводка была очень надежная… – мрачно проговорил Олег. – Инсайдерская информация…
– Всей инсайдерской информации грош цена! – резко оборвал его Сергей Михайлович. – Впрочем, теперь ты это уже знаешь на собственном горьком опыте. Акции «Инвестбанка», вместо того чтобы вырасти, обвалились, и ты потерял на этом большие деньги… Чужие деньги… я правильно излагаю события?
Олег ничего не ответил, но по его лицу было видно, что Сергей Михайлович прав.
– Ну, само собой, ты испугался и, как маленький мальчик, все выложил матери… ну, а тут, на ваше счастье, подвернулся я со своим более чем щедрым предложением. Надо отдать должное твоей матери – она готова была пойти на многое, чтобы спасти своего глупого и непутевого сыночка от мести Ары. Для себя-то ей ничего не было нужно. Так что не тебе меня обвинять! – Сергей Михайлович повысил голос. – Если кто и виноват в смерти твоей матери – так это точно не я! Скорее уж ты сам! Я понимаю, что обвинять себя тебе не хочется, это ужасно неприятно, вот ты и решил перевести стрелку на меня. А это, Олежек, крайне глупо, глупо и несправедливо. Потому что я тут совершенно не виноват! Скорее уж судьба… или… или… – Казалось, он просто размышляет вслух. – Или моя будущая падчерица! Ведь это она фактически столкнула твою мать с балкона!
– Это она… – мрачно проговорил Олег, опустив глаза. – Богатая сучка… ей всегда доставалось все самое лучшее, она всегда получала то, что хотела, и получала это даром, просто по праву своего рождения… разве это справедливо?
– Нет, это
