Лев Альтмарк - Утопи свои обиды
— Резонно. — Старик подождал, пока Ника усядется на принесённый Хамидом стул, а затем отпил кофе из крохотной белой чашечки, появившейся спустя секунду на низком журнальном столике. — Я хочу знать всё, что тебе известно об этом человеке из Израиля.
— Я о нём знаю немного, — честно признался Ника, — но знаю, как разыскать его и войти в контакт…
— Какая гарантия того, что своими изобретениями он не поделился с израильтянами?
— Если бы поделился, все бы уже узнали об этом…
— Что ты предлагаешь?
— Одно из двух. Или вы покупаете у меня информацию, и я уезжаю домой. Или…
— Ты хочешь поехать в Израиль и выйти на него сам? И это, естественно, будет стоить дороже?
— Ну, примерно так.
— Деньги, как я понимаю, ты истратишь в любом случае, а если всё это, повторяю, в итоге не будет стоить и ломаного гроша?
Об этом Ника не задумывался. Он почему-то сразу и безоговорочно поверил Светлане, но лишь сейчас начал понимать, что в те достославные времена знакомства с Давидом Бланком она была совсем девчонкой, и что она понимала в оружии? Секретность чертежей, которые она копировала, едва ли гарантия того, что это действительно новшество, за которое можно просить деньги. Мало ли что Светлане взбрело тогда в голову. А сегодня, по прошествии стольких лет… Вполне может случиться, что Ника, поверив в чужие сказки, сам себя подведёт под монастырь, а этим арабам отрезать голову кому-то раз плюнуть…
Он вздохнул и посмотрел старику прямо в глаза:
— Вы, наверное, ждёте, что я сейчас стану клясться, мол, дело верное и никаких осечек не будет? Нет, в стопроцентном успехе я не уверен. Всё-таки прошло время, всякое могло случиться. Может, и самого изобретателя уже нет в живых…
— Зачем же ты тогда пришёл? — В глазах старика промелькнули смешинки. — Хочешь продать мёртвого ишака по цене живого верблюда?
— Просто это шанс, который я бы не стал упускать. Я бы и сам поехал и разыскал его, но нет денег…
— Шанс, говоришь? — старик слегка нахмурился, но разглядывал Нику с интересом. — А если всё-таки вся эта затея закончится неудачей? Что мне тогда с тобой делать? Ты же пришёл просить денег и, как я догадываюсь, немалых?
Что ответить, чтобы не вылететь с этой красивой яхты сразу, Ника не знал. Он отвёл глаза и стал рассматривать богатое убранство каюты. Ох, как тяжело разговаривать с людьми другой ментальности!
— Поступим так, — спустя некоторое время проговорил старик, — я дам тебе денег, и ты поедешь в Израиль разыскивать своего изобретателя. Но поедешь не один, и это будет не Хамид. Ты найдёшь изобретателя и сделаешь так, чтобы мой человек смог забрать его привезти ко мне. Как это сделают, не твоё дело. Главная твоя задача — убедиться, что он действительно представляет для меня интерес, и войти с ним в контакт. Чем интересней он для меня окажется, тем больше денег получишь в конце. Ты меня понимаешь?
— А если выяснится, что свои изобретения он передал израильтянам? Будет ли он тогда представлять интерес?
— Прежде всего, узнай, что это за изобретения, а я уж сам решу… Всё, можешь идти.
— Но мы с вами пока не обсудили… — торопливо заговорил Ника, однако Хамид потянул его за рукав:
— Идём! Всё решим позднее…
Очутившись на палубе, Ника первое время ничего не видел вокруг себя из-за яркого солнца, а потом развёл руками:
— Объясни, Хамид, что происходит? Куда я попал? Что это за эмир, и почему я должен стоять перед ним, как провинившийся школьник? И почему я ещё ни о чём с ним не договорился, а уже что-то обязан? И потом… на какие шиши я поеду в Израиль? Он меня, что ли, на своей яхте подбросит?
Но Хамид, ничего не говоря, направился к трапу и поманил его рукой:
— Идём! Сейчас мы спускаемся на берег и возвращаемся к тебе в гостиницу. Когда понадобимся, нас позовут. Главное, и это запомни хорошо — задавай поменьше вопросов. И всё будет как надо. Если Эмир пообещал что-то, значит, так оно и будет. Получишь и ты свои деньги, и я за то, что вас свёл. — И прибавил совсем уже по-московски: — Только ты, брат, не подкачай…
22
Израиль Сентябрь 2011
— Ничего страшного не произошло, — бодро отреагировал Виктор на наше сообщение о пропаже диска из банковской ячейки. Он подъехал к банку на своей машине точь-в-точь к нашему появлению из дверей. — Что-то подобное я предполагал как один из вариантов дальнейшего развития событий. Садитесь ко мне…
В его словах было столько уверенности и даже властности, что мы с Софой послушно сели к нему в машину. Он тотчас тронулся, и мы медленно поехали по улице.
— Вечером заберёте свою машину, — усмехнулся Виктор и впервые посмотрел на Софу. — Меня зовут Виктором, а с вами, девушка, я уже заочно знаком. Ведь ваш коллега рассказывал обо мне, да?
— Что-то рассказывал, — мрачно подтвердила Софа. — А откуда вы про меня знаете?
— Работа такая, — снова усмехнулся Виктор, — про всех знать…
— Куда мы едем? — осторожно поинтересовался я. — Опять на ковёр к вашему «Бин-Ладену»?
— К кому?! Ах, вы вот про кого… Нет, не к нему. — Виктор цыкнул зубом и рассмеялся уже в полный голос. — Этого вашего кровожадного террориста зовут Никосом, и никакой он не араб, а грек. И, кроме того, он такой же обыкновенный исполнитель, как мы с вами.
— Вот оно что, — протянул я и принялся раздумывать, что это меняет. Всё-таки получать по голове от грека, а не от араба, совсем иное дело, хотя ничуть не полезней для здоровья. — Ну, и на кого этот ваш грек работает? На какую-нибудь индонезийскую разведку?
— Спросите у него, — окончательно развеселился Виктор. — Нет, к нему мы не поедем. Хотя, если хотите…
— Нет-нет! — в один голос с Софой почти прокричали мы, а я даже покосился на Софу: уж, она-то причём, если и в глаза не видела этого бровастого Никоса! И я очень рассчитываю, что не увидит.
Некоторое время мы ехали в тишине, потом Виктор сообщил:
— А поедем мы сейчас в гости к нашему любимому Давиду Бланку. Пора уже и мне с ним познакомиться.
— Ну, а вы, уважаемый, на кого работаете? — не удержался я. — А то я запутался: полиция, налоговая инспекция — это с израильской стороны, потом какие-то арабы, теперь греки… Хоть вы-то, Виктор, что-то можете сказать конкретное? Вы за кого — за белых или за красных? Или за анархистов?
И опять на некоторое время в машине наступила тишина. Виктор сосредоточенно вертел баранку и, лишь выехав на просторную главную улицу, ядовито поинтересовался:
— А что, мы уже друзья с вами? Почему я должен вам что-то рассказывать? У вас, как я понял, только один товарищ — полицейский, который втравил вас в эту историю. Между прочим, не будь его, я вас и знать не знал бы… У своего полицейского и спрашивайте, кто за кого.
— Так это он вас на меня вывел?
— Ещё чего! Он обо мне не подозревает. Как у вас тут любят говорить: оно мне надо?
— У нас? М-да… — Последние его слова меня несколько насторожили: вряд ли этот русскоговорящий Виктор гражданин Израиля, если так говорит. Но кто он — ещё одна заинтересованная сторона? Не много ли игроков в этой дурацкой игре, где никто до конца не уверен, что получит в качестве приза что-нибудь дельное? А стопроцентно проигрываю пока один я…
— И всё-таки… — Мне хотелось, пока мы едем, выпытать побольше у этого загадочного Виктора, однако он меня оборвал:
— Я и так рассказал больше, чем следует. Не увлекайтесь сбором информации о том, чего вам знать не положено. Это всегда опасно. Искренне советую сделать всё, что от вас требуется, получить обещанные деньги и свалить в туман. Самый лучший для вас вариант.
Я покосился на Софу и спросил:
— И после этого вы сразу от меня… от нас отвяжетесь?
— Пока вы в роли простого исполнителя — да. Но если будете повсюду совать нос, то что нам остаётся? Вы же детективов по телевизору насмотрелись и знаете, что от тех, кто много знает, избавляются первым делом. Чик — и нет больше знатока…
Хоть я и не рассчитывал на миролюбие с его стороны, мне стало по-настоящему не по себе. О таких вещах мне пока никто не говорил… Эх, где моя куртка с микрофоном? Услышал бы его слова Сашка, непременно пришёл бы на помощь. А иначе для чего полицейские?
— Мы и в самом деле едем к Давиду Бланку? — для чего-то принялся уточнять я.
— Да.
— А моя машина? Он же знает, что я приезжаю на ней, и другой у меня нет. Ваша машина его насторожит.
Виктор краем глаза посмотрел на меня и ухмыльнулся:
— Верно рассуждаете! Поэтому мы и не будем въезжать в поселение, а остановимся неподалёку. Наш человек подгонит вашу машину, вы в неё пересядете и проследуете дальше.
— Я мог бы и сейчас пересесть в неё и поехать за вами. Зачем гонять туда-сюда какого-то человека?
— Ничего страшного. Да и вам не придёт в голову удирать от меня. Лишние телодвижения ни вам, ни мне ни к чему.
