Марина Серова - Жемчужина в мутной воде
— Да, Володенька, придется. И чем раньше, тем лучше.
— Ты говоришь слишком уверенно, — подметил он. — У тебя тоже что-то есть?
— Есть.
— Расскажешь? Или мне подождать, когда ты сама задержишь преступника и вынесешь ему приговор? — язвил мой старый дружок.
— Вернусь домой, расскажу.
Домой мы вернулись поздно вечером. Весь день как-то быстро и почти незаметно пролетел, я только сейчас подумала, что неплохо было бы перекусить. От этой мысли немедленно свело желудок, внутри все заурчало. Местом нашего с Мордакиной пристанища снова стала моя квартира — самое спокойное и надежное место в городе. Она отказалась от ужина, от душа, даже от любимого коньяка, сразу прошла в мою комнату, завалилась на кровать и в голос разрыдалась.
— Что случилось, Женечка? — встревожилась моя тетушка. — Почему она так плачет?
— Давай оставим ее, ей необходимо выплакаться.
Снова позвонил Порошин, его рабочий день уже закончился, он не знал, куда себя деть, и придумал сразу две веские причины, чтобы напроситься в гости. Во-первых, он хотел убедиться, что со Светланой все в порядке, а во-вторых, решил узнать, какую козырную карту я припрятала в своем рукаве.
Он приехал минут через пятнадцать, мы остались на кухне вдвоем, тетя Мила, как обычно, деликатно удалилась в свою комнату. За чашечкой кофе начался наш неспешный разговор. Не вдаваясь в подробности, я поделилась имеющейся информацией.
— Это Пеликанов глумится над Мордакиной. Зернова, Ольшанская и Регина — тоже его рук дело. Он мстит за поруганную честь своей невесты.
— Ага, — кивнул Порошин в задумчивости. — А можно все то же самое, но в более развернутой форме? Я как-то смутно понимаю, о чем речь.
Я кое-что разъяснила, и Владимир наградил меня белозубой улыбкой.
— Так вот оно что! Ну ты, Женька, молодец! Докопалась все-таки. Молодец. Может, у тебя еще есть идеи, как и где искать Пеликанова?
— Фамилия пострадавшей девушки Барабанова. Тебе это ничего не напоминает? — спросила я с улыбкой.
— Подожди-ка, — он щелкнул пальцами, — человек с такой фамилией работает на студии Кутепова. Я прав?
— Именно. Подозреваю, это брат Валерии. Он специально устроился работать на студию, чтобы иметь возможность подобраться к Мордакиной, снять слепки с ее ключей, всегда быть в курсе ее планов и действий.
— Точно, — закивал Порошин. — Надо утром же наведаться на студию. Если этот парень там, мы его возьмем и с его помощью выйдем на Пеликанова.
— Надеюсь, он еще не сбежал. Расправу над Мордакиной им пришлось отложить на время, из-за нашего с тобой вмешательства. Если Пеликанов не дурак, он отзовет Барабанова со студии, но не исключено, что страстное желание довести дело до конца сыграет с ребятами дурную шутку. Если они решат, что до Барабанова мы никогда не докопаемся, вполне возможно, он останется на студии до поры до времени.
— Может, лучше прямо сейчас махнуть к Кутепову? — оживился Порошин, поглядывая на часы.
— Ну, это ты уже сам решай.
— А ты разве с нами не поедешь?
— Нет. Я со Светой останусь, ей я сейчас нужнее. А то еще наделает глупостей, она в таком состоянии…
— Ну, в общем, да, ты права. — Владимир поднялся из-за стола и пошел к выходу. — Хотя это на тебя не похоже. То бежишь впереди паровоза, то на попятную идешь.
Он уже обувался, когда я почувствовала легкий холодок по ногам. Дверь еще не открыта, а сквозняк уже гуляет по полу. Что-то тут не то.
Света! Меня будто обухом по голове ударило, я рванула в комнату, уже на ходу понимая, что окно открыто нараспашку, легкая прохлада пробивается из-за запертой двери. Что она удумала?
— Света, остановись, — ору и одновременно пытаюсь высадить дверь собственной комнаты.
— В сторону, — пробасил Порошин, он, в одном ботинке, разбежался и ударил плечом в дверь. Жуткий треск: дверь поддалась с первого раза, раскуроченный замок упал на пол, позвякивая.
— Света!
— Не подходите ко мне!
Она стояла на подоконнике, одной рукой держалась за раму, второй поправляла растрепавшиеся на ветру волосы. Она смотрела вниз, в пугающую темноту.
— Светка, уйди с подоконника! — Владимир по-своему пытался отговорить подругу от неверного поступка. Он говорил агрессивно, командные нотки проскальзывали в каждом слове. — Немедленно сойди с окна.
— Света, послушай меня, ты ни в чем не виновата, — вмешалась я, отталкивая Порошина в сторону. — Ты не могла знать, тебя обманули.
— Как я буду с этим жить? — закричала Мордакина. — Как можно с этим жить! — закричала она еще громче. От отчаяния по щекам покатились слезы, она снова рыдала. Ее пальцы покраснели от напряжения, еще немного, и она разожмет ладонь. А это конец!
— Девочка моя, ты такая молодая, ты обязана жить! — Это моя тетушка. Она неслышно вошла в комнату и медленно приближалась к окну. — Только живя, ты сможешь искупить свою вину. Смерть не очистит твою совесть.
— Я не смогу, — рыдала Светлана.
— Ты сможешь, мы тебе поможем. Поверь, ты сможешь все исправить. — Тетушка приближалась к Мордакиной. — Позволь нам помочь тебе, пожалуйста. — Она подошла совсем близко и протянула руку Светлане.
— Если бы вы знали, как я живу. Если бы вы знали, чем я занимаюсь, вы бы сами столкнули меня отсюда! — Мордакина плакала, но тень сомнения уже зародилась в ее сознании. Теперь Света уже не так рвалась вниз, она сделала маленький шаг навстречу моей тетушке, хотя руку ей еще не протянула.
— Нет на свете ничего, чего нельзя понять. Любому поступку есть объяснение. Я уверена, чем бы ты ни занималась, ты делала это по необходимости, никому не желая зла.
— Я правда не знала. — Слезы застилали глаза Светы, она уже ничего не видела. Именно в этот момент мы с Порошиным подскочили к распахнутому окну и подхватили обезумевшую Мордакину.
Она уже не сопротивлялась.
В эту ночь я не сомкнула глаз. На мне были сразу две пациентки. У одной психическое расстройство на почве стресса, у второй, я имею в виду тетю Милу, после случившегося подскочило давление, защемило сердце, закружилась голова. Она потратила слишком много жизненной энергии на спасение Светланы. Я поочередно бегала из одной комнаты в другую, мерила давление тетушке, успокаивала рыдающую Мордакину. Около часа ночи обе мои пациентки наконец-то уснули. Правда, счастье мое длилось недолго, уже под утро, часа в четыре, Светлана проснулась и сразу накинулась на меня с кулаками.
— Я ненавижу тебя, Женька, я тебя ненавижу, — кричала она, заливаясь слезами.
— Успокойся, Света, все хорошо.
— Что ты со мной сделала, зачем ты меня сломала, зачем?
— О чем ты говоришь? — недоумевала я.
— Все было так хорошо, так спокойно. Я достигла гармонии, я сумела убедить сама себя, что то, чем занимаюсь, это нормально. Я возвела свою профессию в ранг престижных, для избранных. Я поверила, что живу правильно, и других пыталась приучить к мысли, что моя работа — это дар. А что теперь?
— Что теперь?
— После знакомства с тобой… — она ловила воздух губами, не находя нужных слов, чтобы выразить свое состояние, — на меня как будто ведро помоев вылили. Это мерзко, это отвратительно. Все, чем я занималась… Что мне теперь делать, Женя? Что мне теперь делать? Я чувствую себя отбросом общества, никакой гармонии больше нет, мне противно, что делать-то теперь, Женечка? — И снова зарыдала. И откуда в человеке столько слез?
Я гладила ее по волосам и что-то говорила, успокаивала. Она со мной иногда соглашалась, иногда обвиняла в бездушии. Как бы там ни было, Светлана опять заснула, и я, кажется, тоже. Это была безумная ночь!
Нас разбудил звонок мобильного телефона. Звонил Санька-автомеханик.
— Машинка готова, суперсигнализация установлена, можете забирать, — радостно сообщил он.
— Спасибо, Саня, — на автомате ответила я и посмотрела на часы. Девять. Ого! Так долго я давно не спала.
Чтобы отвлечься от дурных мыслей и немного прогулять Мордакину, после легкого завтрака я потащила ее в сервис, за машиной. Она безучастно смотрела на окружающий мир, слезы наконец-то иссякли, но глаза уже успели «насквозь промокнуть», синяки, отечные веки. Никакого макияжа, сейчас ей было не до него.
Санька сразу понял, что с моей клиенткой что-то не то. Он вопросительно посмотрел на меня, как будто пытался уточнить, как ему себя вести.
— Если ты сможешь развеселить ее, я буду тебе очень признательна, — шепнула я ему на ухо.
— Один момент, — кивнул он и приблизился к Светлане. — Позвольте, я наглядно продемонстрирую вам, как работает сигнализация вашего автомобиля.
— Демонстрируйте, — равнодушно ответила Мордакина.
— Позвольте вашу ручку. — Саня галантно взял Свету под руку и препроводил к машине. — А теперь стукните по ней как следует.
— Что? — не поняла она.
