Ян Флеминг - Из России с любовью
- А, да тебе все это уже давно известно! - сказал Керим, махнув рукой, будто извиняясь за пустое словоизлияние. - И у меня пересохло в горле от этого банального разговора. Так что поторопи свою девушку и пойдем ужинать. Единственно, о чем я прошу тебя, - остерегайся неожиданностей. Он поднял руку и перекрестился над пиджаком. - Обрати внимание, что я крещу не свое сердце - это было бы слишком серьезно. Я перекрестил свой живот, а для меня это достаточно важная клятва. Нас с тобой, Джеймс, ждут неприятные сюрпризы - помнишь, цыган предсказал их нам. И я с ним согласен: мы играем с тобой на бильярдном столе и упускаем из виду, что может произойти за пределами игорного зала. Мой нос, - он постучал по нему указательным пальцем, - предупреждает меня об этом.
В это же мгновение у Керима забурчало в животе.
- Видишь, - сказал он, - пора ужинать.
...Они закончили ужин, когда экспресс подъехал к перрону современной до безобразия станции Салоники. Бонд достал из-под стола тяжелую сумку со "Спектром". Они прошли вдоль коридоров поезда и попрощались на ночь.
- Скоро вас разбудят, - предупредил Керим. - В час ночи мы будем на границе. Греки пропустят вас, не обращая внимания, но югославы любят будить всех, кто едет в спальных вагонах. Если они слишком будут вас раздражать, позови меня. Даже в этой стране я могу подействовать на них, назвав кое-какие имена. Сейчас я еду во втором купе соседнего с вами вагона, завтра перемещусь в купе номер 12 и займу место нашего общего приятеля Гольдфарба. Пока мне удобно и в купе первого класса.
Пыхтящий локомотив тащил длинный поезд вверх по долине Вардара. Бонд сидел у себя в купе и дремал. Как и в прошлую ночь, Татьяна спала, положив голову на его колени. Бонд не мог забыть слова Керима. Не отослать ли его обратно в Стамбул после того, как они приедут в Белград? Зачем тащить Керима через всю Европу, тем более, что тот явно не одобряет действий Бонда. Дарко считает, что влюбленный Бонд не в состоянии трезво оценить происходящее. И в этом, признавался себе Бонд, есть немалая доля правды. Несомненно, куда безопаснее сойти с поезда и добираться до Лондона другим путем. Но Бонд уже не мог заставить себя сбежать от опасности, не узнав, что приготовил для него противник. И так хотелось провести вместе с Татьяной оставшиеся им дни.
Бонд выбросил сомнения из головы: все идет хорошо, не надо впадать в панику...
Через десять минут после прибытия на греческую пограничную станцию Идомени раздался громкий стук в дверь. Он разбудил девушку. Бонд встал и приложил к двери ухо.
- Кто это?
- Это проводник, мсье. С вашим другом, Керим-беем, случилось несчастье.
- Подождите меня. - Бонд сунул "Беретту" в кобуру, надел пиджак и вышел в коридор.
- Что случилось?
Лицо проводника посерело от испуга. Он жестом показал Бонду: там, в следующем вагоне...
Дверь второго купе была открыта, и возле нее стояла группа греческих полицейских и таможенников.
Проводник что-то произнес, и они расступились. Бонд заглянул в купе.
Волосы зашевелились у него на голове. На диване в смертельном объятии застыли два мертвых тела.
Внизу лежал Керим, подогнув колени и будто пытаясь встать. В его шее, рядом с яремной веной, торчала ручка кинжала. Голова была откинута назад, налитые кровью глаза неподвижно смотрели в потолок. Изо рта, искаженного свирепой гримасой, стекала по подбородку струйка крови.
В другом мертвеце Бонд узнал "Бенца". Левая рука Керима закостенела на его шее - Бонд видел пышные усы и почерневшее лицо "Бенца" - правая лежала на спине врага, сжатая в массивный кулак, сжимающий рукоятку ножа. По спине "Бенца" расплылось широкое кровавое пятно.
Бонд понял, что произошло: Дарко спал, когда "Бенц" неслышно проскользнул в дверь и нанес смертельный удар в яремную вену. Умирающий Дарко смог прижать к себе убийцу и всадил ему нож под пятое ребро.
Этот поразительный человек был мертв. Бонд повернулся и вышел из купе, не в силах больше смотреть на друга, погибшего из-за него.
Встав у окна, он начал отвечать на вопросы полицейских, тщательно обдумывая слова.
24. ВНЕ ОПАСНОСТИ
В три часа пополудни "Восточный экспресс" въехал в центральную станцию Белграда и остановился у перрона. Здесь он будет стоять восемь часов, ожидая прибытия вагонов, следовавших через Болгарию.
Бонд смотрел в окно на толпы людей на перроне и ждал, когда раздастся стук в дверь и к ним придет человек Керима. Татьяна сидела в углу, завернувшись в меховое манто, и не сводила глаз с Бонда. Она видела все, что произошло на маленькой пограничной станции. К соседнему вагону принесли длинные плетеные корзины, сверкнули вспышки - фотограф снимал трупы, кондуктор суетился, стараясь ускорить исполнение формальностей. И за окном несколько раз промелькнула высокая напряженная фигура Джеймса Бонда.
Затем он вернулся в купе и, глядя ей в лицо, начал задавать прямые, жестокие вопросы. Татьяна отвечала, стараясь ни в чем не отступать от своей легенды, понимая, что если сейчас расскажет ему о том, что в происшедшем замешан СМЕРШ, Бонд никогда не простит ей этой лжи. Точнее, молчания.
Она смотрела на Бонда, смертельно подавленная происшедшим, запутавшаяся в паутине лжи и обмана. Сейчас она потеряет, наверно, и его, этого мужчину с таким холодным лицом и ледяным голосом, его, который стал самым главным в ее жизни.
В дверь постучали. Бонд открыл, и улыбающийся коренастый мужчина, похожий на каучуковый мяч, ворвался в купе.
- Стефан Темпо к вашим услугам. Друзья зовут меня "Темпо". А где шеф?
- Сядьте, - тихо произнес Бонд. "Боже мой, - подумал он, глядя на голубоглазое молодое лицо, - это же еще один сын Керима!"
Мужчина сел, не спуская глаз с Бонда. Улыбка сползла с его лица, в глазах появились страх и подозрение. Правая рука скользнула в карман плаща.
...Когда Бонд закончил рассказ, мужчина встал. Он не задал ни единого вопроса.
- Спасибо, сэр. Прошу идти за мной. Я отвезу вас к себе домой. Мне надо многое сделать, - он вышел в коридор и замер у окна, уставясь вниз, на рельсы, невидящим взглядом. Только когда из купе вышла девушка, он заставил себя повернуться и не оглядываясь пошел к выходу. Бонд шел за Татьяной, держа в одной руке небольшую тяжелую сумку со "Спектром", в другой - свой атташе-кейс.
Они прошли вдоль перрона и спустились на привокзальную площадь. Шел мелкий дождь. Вид темных зданий, окружающих замусоренную площадь, ряды потрепанных такси у вокзала - все выглядело угнетающе мрачным. Мужчина открыл заднюю дверцу старого "морриса", жестом пригласил их в машину и сел за руль. Автомобиль затрясся по булыжнику площади, выехал на скользкий асфальт бульвара и минут пятнадцать мчался по широким пустым улицам.
Свернув в узкий переулок "моррис" остановился. Темпе повел их к широкой двери многоэтажного дома, потом - по лестнице, пахнущей по-балкански потом, табачным дымом, вареной капустой, открыл ключом дверь небольшой двухкомнатной квартиры и попросил гостей войти. На серванте стоял поднос, уставленный бутылками, вазами с фруктами и печеньем - угощением, приготовленным для Дарко и его друзей.
- Прошу вас чувствовать себя как дома. Если вам захочется освежиться, то ванная вон там. А меня прошу извинить. Я должен позвонить. - Было видно, что Темпе с трудом сдерживает рыдания. Он повернулся и исчез за дверью, ведущей в спальню. Дверь с грохотом захлопнулась за его спиной.
Прошло два часа, а Бонд все сидел и смотрел на соседний дом. Время от времени он вставал, делал несколько шагов по комнате и снова садился. Вначале Татьяна делала вид, что просматривает журналы, затем неожиданно встала и прошла в ванную. Оттуда послышался шум воды.
Примерно в шесть вечера Темпо вышел из спальни и сказал Бонду, что уходит по неотложному делу.
- Еда в кухне. Я вернусь в девять часов и отвезу вас на вокзал. - Не ожидая ответа, он вышел из квартиры и снизу до Бонда донесся звук мотора "морриса".
Бонд подошел к телефону в спальне, снял трубку и по-немецки заказал разговор с Лондоном. Через полчаса его соединили с М.
Бонд говорил по телефону, как коммивояжер, докладывающий директору фирмы о результатах своей поездки. Он сообщил, что его партнер заболел. Какие будут указания?
- Серьезно заболел?
- Да, сэр, очень серьезно.
- А как дела у наших конкурентов?
- Их было трое, сэр. Один из них тоже серьезно простудился. Остальные почувствовали себя не в своей тарелке еще в Турции. Они сошли с поезда в Узункепрю - это пограничная станция.
- Значит, конкуренция нам больше не угрожает?
Бонд представил себе напряженное лицо М.: он, наверное, взвешивает каждое услышанное слово. На потолке кабинета медленно вращается вентилятор. М. держит в руке трубку, а начальник штаба слушает их разговор по отводной трубке.
- Как вы считаете, может быть, вам с женой стоит поскорее вернуться домой?
- Мне хотелось бы, сэр, чтобы этот вопрос решили вы. Жена чувствует себя хорошо. Товар в отличном состоянии. Может быть, есть смысл закончить обследование территории. Иначе мы так и не узнаем, насколько велико ее потенциальное значение.
