Юлия Шилова - Цена успеха, или Женщина в игре без правил

Александр усмехнулся и хотел было встать и уйти, но я вновь показала ему, чтобы он оставался на месте, потому что я еще не закончила свою речь.

— Я займу у тебя еще несколько минут.

— Я пришел сюда, чтобы полюбоваться картинами…

— У тебя еще будет время.

— Ты у меня его отнимаешь.

— Не переживай. Татьяна Львовна тебя не потеряет. Она хорошенько выпьет и будет рассматривать картины в обществе Вики.

— Не тебе судить.

— Может быть. А теперь я скажу самое главное.

— И что же у нас самое главное?

— То, что я беременна.

— Что? — Александр побагровел, как вареный рак, посмотрел на меня безумным взглядом, и его ноздри начали сильно раздуваться. — Что ты сказала?

— Я сказала, что я беременна. Правда, срок еще слишком маленький, но в моей беременности можешь не сомневаться.

— А я здесь при чем?

— При том, что отцом ребенка являешься ты.

— А ты уверена?

— Еще бы! Дорогой, только не вздумай предлагать мне деньги на аборт. Я их не возьму, потому что буду рожать. Как только мой ребеночек появится на свет, я обязательно проведу экспертизу и докажу твое отцовство. А уж тогда я смогу говорить о своем ребенке громогласно. Например, что он похож на своего папочку, две капли воды. И чем больше ты будешь угрожать или мешать мне, тем больше я буду говорить о своем ребенке, на радость твоей жене, твоим детям и внукам.

— Послушай, ты меня что, за лоха, что ли, держишь? Я пьяный был, вообще ничего не помню. Может, у нас с тобой и не было ничего.

— Ну, той ночи твои предположения не касаются.

Все очень даже было.

— Я вообще ничего не помню! — схватился за голову Александр. — В ту ночь у меня память напрочь отрезало!

— Зато я хорошо все помню. До мельчайших деталей.

Александр криво усмехнулся и нервно заерзал на своем месте:

— Люба, а сколько тебе лет?

— Это нескромный вопрос.

— Ах, даже так… Ты считаешь, что между нами еще могут быть нескромные вопросы?

— Вполне. Давай представим, что мне восемнадцать.

— Да нет, дорогая моя, мне кажется, что тебе уже давно за восемнадцать. Я это говорю к тому, что ты уже не маленькая девочка и должна знать, что в твоем возрасте не мешало бы предохраняться во время связей с мужчинами во избежание нежелательной беременности.

— Во-первых, по поводу предохранения: ты сам был против.

— Как это? — еще больше покраснел Александр.

— А вот так: я тебе предложила презерватив, но ты от него отказался. Сказал, что с презервативом не любишь. Можно сказать, что ты меня сам отговорил.

Кстати, я надеюсь, вы с Татьяной Львовной не гуляете друг от друга и тщательно храните вашу семейную идиллию? Это я о своем здоровье пекусь.

— Послушай, да как ты смеешь? Что ты себе позволяешь?

— Нет уж, это что ты себе позволяешь?! Отговорил меня от безопасного секса, заставил рисковать здоровьем… И что, я не могу задать тебе вопрос, который крутится у меня в голове и который для меня очень важен? Это во-первых. А что касается во-вторых…

— И что же во-вторых?

Я прищурила свои глаза, сделав их по-лисьи хитрыми, и заговорила ехидно:

— А кто тебе сказал, что эта беременность нежелательная? Она, наоборот, ох какая желательная! Я как о ней узнала, знаешь как сильно обрадовалась? О такой беременности только мечтать можно! Такой отец у ребеночка будет… Не отец, а загляденье. Твоя Татьяна Львовна с внуком возится?

— Какая тебе разница?

— Большая. Теперь не только с внуком, но и с ребеночком моим будет возиться. Все ж не чужие. Пожалуй, я ее прямо сейчас и извещу о перспективах.

Направившись демонстративно к входной двери, я услышала громогласное:

— Стой!!! — И резко остановилась.

— Ты сама не ведаешь, что творишь… Какая, к черту, беременность?! Мы с тобой и переспали-то совсем недавно. Может, ты еще этого ребенка не выносишь. Зачем извещать Татьяну Львовну сейчас?!

Мы с Александром поменялись ролями, и теперь он останавливал меня, чтобы я не вздумала выходить из комнаты, потому что наш разговор еще не закончен.

— Ты хочешь, чтобы я принесла тебе справку?

— Какую справку?

— О своей беременности.

— Зачем она мне нужна?

— Смотри, а то могу принести. За мной дело не станет. Что касается того, что я ребенка не выношу, то не переживай. Еще как выношу! В этом плане у меня организм как часы, сработает нормально. Я буду девять месяцев носить этого ребенка и при этом и тебе, и твоей жене, и чересчур впечатлительной Вике капать на мозги по поводу своей беременности. А как только рожу, то сразу пройду все анализы для того, чтобы доказать твое отцовство, а когда оно будет установлено, я сразу заявлю о своем ребенке публично.

Да и еще, папа Саша! Я забыла тебе сказать о самом-самом главном.

— Что еще?! — На лице Александра отразился почти ужас.

— На случай, если ты вдруг решишь расправиться со мной и с нашим еще не родившимся ребеночком, то я сразу хочу поставить тебя в известность: несмотря на наличие больших денег и связей, ты залетишь по полной программе. Я уже написала заявление по поводу того, что если со мной что-то случится, то не стоит ничему удивляться. Я сообщила там фамилию, имя и отчество человека, которому интересна моя смерть, и мое заявление находится в надежных руках.

Я уже хотела было открыть входную дверь, но Александр вскочил со своего места и не позволил мне этого сделать. Он перегородил мне дорогу, а на его лбу выступил пот.

— Стоять, я сказал!

— Стою.

— Ты не представляешь, с каким бы удовольствием я тебя сейчас задушил!

— Представляю, — внешне совершенно спокойно ответила я, но, услышав учащенные и громкие удары своего сердца, немного смутилась. Мне показалось, что они настолько громкие, что их слышу не только я, но и Александр тоже. А вот этого мне хотелось меньше всего на свете! Я сейчас не должна была показывать ему, что мне страшно, что мои ноги буквально подкашиваются от страха, а сердце просто готово выскочить из груди.

— Только не забывай, что я уже не одна. Это будет двойное убийство, потому что нас уже двое.

— Да что ты заладила со своим убийством?! Не собираюсь я никого убивать…

Александр опустил глаза, посмотрел на мой живот, вновь раздул ноздри и тяжело задышал:

— Да что там у тебя может быть? Еще времени-то прошло всего ничего! Какая-то несчастная яйцеклетка…

— Ну, знаешь… Эта клетка далеко не несчастная.

Она очень даже счастливая.

— Ничего у тебя там нет, — все еще не верил моим словам Александр. И я подлила масла в огонь:

— Не переживай. Там уже есть маленький комочек. Пройдет совсем немного времени, и у этого комочка появятся глазки, носик, ручки, ножки. Кстати, если это будет девочка, как мы ее назовем? Давай над этим подумаем вместе. Ты же папаша как-никак. Какие бы отношения ни были между нами, ребенок ни в чем не виноват. Если родится мальчик, то мы назовем его Сашей, в честь папы. А вот если родится девочка? Давай помозгуем вместе.

От моих слов Александра передернуло, и он посмотрел на меня с отвращением. Сама мысль о внебрачном ребенке приводила его в состояние ступора и наводила на самые мрачные мысли. Подобная ситуация далась ему нелегко, и он не мог произнести ни единого звука.

— А я знаю, как мы назовем нашу девочку. Мы назовем ее Таня. В честь Татьяны Львовны. Как-никак, а она мне уже не посторонний человек. Мы же с ней теперь родственники.

Мужчина все-таки потерял самообладание и влепил мне пощечину, которую я крайне мужественно выдержала и не показала, что мне больно. Дотронувшись до щеки, которая просто пылала, я выдавила из себя улыбку и процедила сквозь зубы:

— Послушай, если ты еще раз тронешь меня хоть пальцем, то я тут же пойду в милицию, напишу заявление и сниму побои. Не стоит так обращаться с беременной женщиной, потому что я побеспокоюсь о тебе же. Тебя ждут весьма нежелательные последствия.

— Откуда ты взялась в моей жизни?! Какого черта я согласился в тот злосчастный вечер поехать к Юрке в дом? Если бы я знал, что там будешь ты, я бы обошел этот проклятый дом стороной. Я бы и ногой туда не ступил, и близко к нему не сунулся. — Александр, кажется, был близок к истерике. Он постоянно смотрел на пустую рюмку из-под водки, и не было никаких сомнений в том, что ему очень сильно хочется выпить.

— Поздно. Ты уже сунулся. И не только в дом Юрия Константиновича. Ты сунулся в мою судьбу.

Мужчина немного замешкался и заговорил умоляющим голосом:

— Люба, подумай хорошенько…

— Ты о чем?

— Подумай хорошенько, кого ты родишь и зачем тебе это нужно. Одумайся, пока не поздно! Я в ту ночь столько выпил, да еще травы покурил. Если ты родишь, то только какого-нибудь дегенерата. Ребенка нельзя делать по пьяни. Ведь своим поступком ты сделаешь хуже не мне, а своему же ребенку. Мне даже страшно подумать, что там могло у нас получиться. Я уверен, что будет какой-нибудь даун.

— Я оставлю ребенка любым, каким бы он ни родился.