Светлана Алешина - Преступление без наказания (сборник)
— Да, вспомнила. Как-то столкнулись случайно с ним на улице, мы тогда со Степой еще встречались. Они курили, разговаривали, я стояла рядом. И этот человек рассказывал что-то про какую-то газету. Я так поняла, его работа как-то связана с ней.
— У Степы были враги? — Да нет, наверное. Он был, знаете… нет, не безобидный, но на него нельзя было злиться. Хотя, может, и были такие, кто его не любил. Без этого не бывает. Ребята над ним одно время любили шутить.
— Шутить?
— Ну прикалываться. Он не обижался, только потом оказывалось так, что они сами выглядели дураками, и охоты прикалывать его у них поубавилось.
— Кто «они»?
— Знакомые, — неохотно сказала она. — Сашка из политеха. Пахан, Серега, Танька, Антон, — она немножко замялась и как-то с трудом выговорила:
— Алексей Алехин. Они не слишком любили друг друга, ведь из-за Алексея я Степу и бросила.
Ее лицо как-то странно исказилось. Она сцепила руки в замок и крепко, так что побелели и без того бледные пальцы, сжала их.
— Но ребята не могли этого сделать, — вдруг со страстной убежденностью произнесла Настя, подаваясь вперед. — Я их давно знаю, шутки шутками, но такое! Это надо же совсем с катушек слететь! Совсем, совсем… Господи…
У нее опять потекли слезы, худые плечи вздрагивали. Если бы я была Роденом, то эту ожившую скульптуру я назвала бы «Отчаяние».
Я тихо дотронулась до ее руки.
— Успокойся, не надо. Его уже не вернешь. Отпусти его.
Она вздрогнула всем телом, внезапно переставая плакать и вновь пугая меня бездонным мраком своих зрачков, прошептала:
— Не могу… Принесите мне воды, пожалуйста, — попросила она.
Я молча кивнула и пошла на которую теперь по счету за последние два дня чужую кухню. Взяла со стола чашку — заварка в ней уже «зацвела» — и тут же чуть не выронила от испуга. Передо мной стоял парень, и выражение его лица было отнюдь не доброжелательным. Я бы скорее определила его как неприятную смесь вызова и угрозы. Нос у парня был сломан, и явно неоднократно, на плечи лохмотьями ложились волнистые светлые волосы. А вот и Алексей…
Я отшатнулась, невольно прижав к себе чашку.
— Вы кто? — Нет, конечно, голубчик этот мне не был знаком.
— Аналогичный вопрос.
— Настя! — позвала я.
При виде Алексея на лице девушки одновременно отразились и ужас, и надежда. Она с какой-то собачьей мольбой во взгляде посмотрела на него.
— Это Алексей, — представила она парня. — А это Ольга, родственница Степана.
— У него не было родственников в Тарасове.
— Близких не было, — согласилась я. — А когда срочно требуется помощь, родня почти везде и всегда отыскивается. Вы так неслышно вошли…
— Не хотел мешать вашему разговору.
Вернее, хотел послушать, что будут спрашивать, мрачно подумала я. С этим типом контакта не выйдет.
Алексей мне не понравился сразу и бесповоротно. По одному его взгляду чувствовалось, что он легко перешагнет через человека, который будет ему мешать, и было в нем что-то от той самому себе разрешенной вседозволенности нераскаявшегося Раскольникова… Настя, что же ты в нем нашла?
— Вы тоже знали Степу?
— Знал. Не имею ни малейшего понятия, кому понадобилось его убивать. Как, вы говорите, его убили?
— Застрелили. Три выстрела в грудь.
— И что же, пока ни преступника, ни даже пистолета?
— Не знаю, — честно призналась я. — В квартире Степы оружия не нашли. Вы даже и не слышали о случившемся?
— Нет, мы были за городом. В деревне, у Настиной бабушки. — Он неотрывно смотрел на девушку.
— Что? Да-да, у бабушки, — быстро подтвердила она. — Последние осенние солнечные деньки не хочется быть здесь. Мы только что вернулись, но тетя Зина, — она теперь обращалась к Алексею, — тетя Зина сказала, что, кроме Ольги, меня искали еще люди, хотели оставить мне повестку, но никто ее не взял.
— Из прокуратуры, наверное, студенты на практике, — заметила я.
Настя держалась теперь на ногах только потому, что прислонилась к стене.
— По-моему, тебе надо прилечь, — сказала я.
* * *— Здравая мысль, — Алексея покоробило от того, что хоть в чем-то он вынужден со мной согласиться.
Он подошел к Насте и, клянусь, с нежностью обнял ее за плечи и прижал к себе:
— Что, совсем устал, котенок?
Он почти взял девушку на руки и уже лишенным эмоций голосом произнес куда-то мимо меня:
— Сейчас я ее уложу и вернусь.
Настя покорно позволила себя скорее унести, чем увести, а я села на табуретку, наконец поставив чашку обратно на стол. Визит производил очень тягостное впечатление. Почему-то я не могла воспринимать Настю как живого человека, мне все казалось, что я разговариваю с покойницей, настолько не от мира сего был у нее вид. Если срочно не вмешаться — и то я сомневалась, что это еще может что-то изменить, — то Насте осталось жить недолго. И странно, Алехин абсолютно не выглядит наркоманом, почему же он не заставит бросить и Настю?
Хотя в данном случае сказать настолько легче, чем сделать…
Из комнаты доносились тихий разговор и всхлипывания Насти, потом к увещевательно-успокаивающему тону Алексея прибавились жестковатые приказные нотки, девушка же горячо его о чем-то упрашивала. Потом возникла короткая пауза, которая завершилась очень эмоциональным, но непечатным выражением, и Алексей вернулся на кухню.
— Вы ее расстроили, — заявил он.
— Я тоже расстроена, или, по-вашему, это ненормально, что она оплакивает друга? Вы-то не слишком, я смотрю, огорчены этим известием.
— Уж не хотите ли меня обвинить в убийстве?
— Например, на почве ревности?
— Настя правильно сказала, — зло произнес он. — У Степы не было врагов. Он был слабак, чмо, какие у такого враги? Надеюсь, я не оскорбляю ваших родственных чувств? Откровенно говоря, я получал гораздо больше удовольствия, высмеивая его перед Настей. К чему мне его смерть? Неинтересно.
Так что здесь вы ничего не найдете, и лучше вам на самом деле попробовать обратиться к тому Сергею Батьковичу, о котором она упоминала. Это единственный человек, который ругался со Степой, — он ехидно сделал на имени ударение. — Всерьез. Так что, леди, попрошу вас больше не приходить и не беспокоить Настю. Она больна, так что не надо ее лишний раз расстраивать.
— Значит, вы утверждаете, что Степану никто не желал зла, и вы в том числе? Вы постараетесь убедить в этом и следователя? — Голову бы ему собственными руками отвернула. — Только тогда почему же Степана все-таки убили? Какая загадочная смерть…
— Ищите ответы на свои вопросы в другом месте, — угрожающе сказал он, недвусмысленно указывая на дверь.
Перед уходом я заглянула в комнату.
— До свидания, Настя. Если что, вы знаете номер моего телефона.
Солнечный свет, птичий и детский гомон просто ошеломили меня после темноватой квартиры с затхлой, тягостной атмосферой. Я полной грудью набрала воздух и медленно выдохнула, пытаясь снять напряжение и избавиться от назойливого чувства, что я пропустила что-то важное. Не удавалось. Но тут я посмотрела на часы, моментально забыла о своих предчувствиях и рванула на работу.
Глава 6
Недалеко от входа в редакцию, на улице, к моему удивлению, томился Ромка. Неужто Виктор и Маринка в целях его безопасности выставили парня за дверь, а сами теперь выясняют отношения и бьют компьютеры, мелькнула у меня мысль, настолько у Ромки было тоскливое выражение лица. Сердце мое ухнуло, и я, рванувшись к нему, едва не забыла запереть «Ладу».
— Что случилось? — крикнула я еще издали.
— Как ты догадалась? Я же ничего еще не успел сказать, — удивился он.
— Интуиция. Ну?
— Где была твоя интуиция, когда мы тебя искали? Звонили-звонили, провод весь оборвали, но только и слышали: «Абонент временно недоступен», — противно прогнусавил он.
— Мобильник был отключен, — вспомнила я, доставая телефон из сумки и включая его. — Проклятая конференция, только время потеряла. Так что здесь произошло, говори давай, а не то я за себя не отвечаю.
— У нас теперь тоже отпуск, — ехидно сказал он. — Прямо бархатный сезон, теперь все дружно на юг полетим, как утки.
Я чувствовала, что сейчас потеряю терпение.
— Пойдем, — быстро сказал он, видимо заметив нехороший блеск в моих глазах и решительно обрывая разглагольствования. — Сама увидишь.
Откровенно говоря, до меня не сразу дошло, в чем дело. Дверь в офис была опечатана, и холодный ужас потек вниз по позвоночнику, предварительно перехватив горло. «Кряжимского вычислили!» — вне себя от расстройства подумала я. Хотя минуточку, при чем здесь редакция?
Я резко обернулась к Ромке, начиная догадываться.
— Стопорецкий?
— Неофициально — скорее всего он, — ответил Ромка. — Благодаря его стараниям. А официально — инспектор пожарной безопасности.
