Фридрих Незнанский - Петербургское дело

— Слышь, — окликнул его один из парней, — а как там у вас в Москве, черные сильно шалят?

— Прохода не дают, — ответил Владимир.

— А вы-то, б… куда смотрите? Мочили бы их!

— «Мочили», — передразнил Владимир. — Москва — не Питер. У вас, может, их и можно мочить, а у нас пенделя черному дашь — в ментовку затаскают.

— Отсталые люди, — сказал краснолицый.

— Отсталый город, — поддержал его один из бритоголовых.

— А вы давайте к нам в Питер — на стажировку, — предложил краснолицый. — Мы вас научим уму-разуму.

Владимир усмехнулся:

— Я тебя сам научу, сынок.

Бритоголовые заржали.

— А ты крутой!

— Мужик!

— Мачо, блин!

— Слышь, Волоха, че, у вас в Москве, в натуре, все так тухло?

— Как тебе сказать…

— Скажи как есть. Нам с пацанами интересно. Да, пацаны?

— Точняк!

— Я тебе одну историю расскажу, а ты уже сам суди, тухло у нас или нет, — сказал Владимир. — Сигаретка есть у кого?

— А своими еще не обзавелся, папаша?

— Мои в Питере тухнут быстро. Климат другой.

— Слушай, а ты, в натуре, прикольный. Так че там у тебя за история?

— Встретил я однажды во дворе негра. Здоровый, мордатый, сидит на скамейке и семечки лузгает…

— Ни хрена себе!

— Во оборзел!

— Я, значит, к этому черному подхожу и спрашиваю: «Че, говорю, мудила, на поезд опоздал?» Он мне: «На какой поезд?» — «В Африку!» — говорю. Черный глазами хлоп-хлоп. Я говорю: «Слышь, чернозадый, твой поезд по другому пути пойдет. А здесь тебе делать не фига!»

— Нормально!

— Молодец!

— Мужик!

Владимир подождал, пока бритоголовые выскажут все комплименты, на какие способны, отхлебнул пива и продолжил:

— Ну вот. И тут негр этот встает. Гадом буду, метра два с копейками! А плечи… — Владимир оглядел бритоголовых. — Вот если тебя и тебя рядом поставить, так за его спиной вас все равно не видно будет!

— Вот это горилла! — откликнулся один из парней. — А ты че?

— А что я? Я ему и говорю: «Чернозадый, тебе уши заложило?»

— А он?

— Аон больше ничего не говорил. Только хрюкнул, как свинья, и в сугроб мордой повалился.

Возникла пауза. Парни пытались понять, почему это негр повалился в сугроб. Общее замешательство выразил краснолицый.

— Слышь, Волоха, я не понял. А че он упал-то?

Владимир смачно сплюнул на крыльцо и, усмехнувшись, ответил:

— А тебе бы по хлебалу кирпичом дали — ты бы упал или нет?

Еще несколько секунд бритоголовые соображали, что к чему, затем все разом заржали.

— Ну ты даешь, мужик!

— Молодца-а!

— Прямо кирпичом — по хлебалу? Надо же!

— Надо было его насмерть забить!

— А потом что? — поинтересовался краснолицый, когда ржание утихло.

— А потом — прямиком на нары, — мрачно ответил Владимир. — Хорошо, следователь был знакомый, отмазал. А так бы сидеть мне до сих пор.

Парни заскребли в затылках.

— Да-а, — протянул краснолицый. — Плохо у вас еще дело налажено, если за одну плюху на нары сажают.

Владимир фыркнул:

— А у вас что, лучше, что ли?

Бритоголовые переглянулись, на их плоских лицах заиграли хищные усмешки. Владимир допил пиво и швырнул пустую бутылку в урну.

— Ладно, — сказал он, — мне пора. Слышь, пацаны, может, подскажете, как мне до Пестеля добраться?

— А у тебя че там, невеста?

— Угу.

Краснолицый допил пиво и тоже швырнул бутылку в урну, однако промахнулся. Она цокнула об асфальт и рассыпалась на блестящие осколки.

— Мазила! Мазок! Мазер! — загалдели бритоголовые.

Не усмехнулся только Владимир. Он спокойно и невозмутимо смотрел на краснолицего. Затем так же спокойно спросил:

— Ну так как? Поможешь мне найти мою кралю? Тачка за мой счет.

Тот задумчиво пожал плечами (после неудачного броска он был явно смущен).

— Ну-у… если за тачку заплатишь, то, в принципе, можно. Все равно делать не фига. Хотя… — Бритоголовый замялся. Ему явно не хотелось покидать компанию. — Слышь, Волоха, а может, потом к своей телке поедешь? Посидим, пивка попьем, а?

Владимир посмотрел на часы.

— Часок у меня есть, — кивнул он.

— Отлично! Тогда пошли? Я угощаю!

Парни побросали окурки и гуськом двинулись в бар.

— Тебя как зовут-то? — окликнул Владимир краснолицего.

— Можно Серж, можно Серый. Мне по барабану, — представился тот.

— Приятно познакомиться.

Они крепко пожали друг другу руки.

7

Свободных столиков в баре не оказалось.

— Давай за барную стойку, — предложил краснолицый. — Чтоб задницами не толкаться.

— Без проблем, — ответил Владимир.

Они уселись за стойку и заказали пиво.

— У вас тут всегда так людно? — поинтересовался Владимир.

— Да. Почти.

В кармане у краснолицего зазвонил телефон.

— Волоха, погоди пять сек, — сказал он и прижал трубку к уху. — Да! — С полминуты он слушал молча, лишь кивая и угукая в ответ. Потом сказал: — Хорошо, буду. — Сложил телефон и обратился к Владимиру: — Слышь, брат, я тебя проводить не смогу.

— Случилось что?

— Да нужно с одним мазилой разобраться. Так что минут через двадцать рвану.

— Мазила — это кто? Черномазый?

Краснолицый усмехнулся:

— Хуже.

— Хуже черномазого может быть только мертвый черномазый, — заметил Владимир.

— Иногда и белый человек на поверку — черное дерьмо, — резонно возразил краснолицый. — Ты в Питере недавно. Наверное, еще не встречал.

— Кого?

— Да бегают тут по Питеру ублюдки с баллонами и стены поганят.

— С какими баллонами? — не понял Владимир.

— С обыкновенными, с какими. Пульверизаторы, или как их там… На стенах еще рисуют.

Серый поднял руку и сделал круговое движение, словно разбрызгивал краску.

— А, понял, — кивнул Владимир. — Граффити, что ли?

— Во-во.

— А эти-то вам чем не угодили? Что-то я не видел, чтобы стены «черномазые» раскрашивали.

Краснолицый поморщился:

— Я же тебе говорю — они не «черномазые». Просто… — Тут Серый стрельнул глазами по сторонам и понизил голос: — Короче, тут такая бодяга: один мазила пацана нашего на нож посадил.

Владимир выкатил глаза и присвистнул от удивления:

— Ни хрена себе. Насмерть?

— Да не, не насмерть. Но пацан до сих пор в больнице лежит. Диагноз знаешь какой? Проникающее ранение брюшной полости! Не слабо, да?

Широкоплечий скинхед, проходивший мимо барной стойки, притормозил, посмотрел на краснолицего и подозрительно спросил:

— Серый, ты что там нашему гостю впариваешь?

— Ничего, — успокоил его краснолицый. — Все по теме.

— Смотри, — предостерегающе сказал верзила и пошел дальше.

Краснолицый кивнул ему вслед и сказал:

— Видал? Конспирация, блин. Так что никому об этом, понял?

— Понял, как не понять. Не знал, что мазилы такими борзыми бывают. За что хоть он его?

Серый наморщил лоб:

— Точно не знаю. Там что-то из-за бабы у них получилось. Сам-то мазила русский, а баба у него вроде черномазая была.

— Слушай, а…

Краснолицый предостерегающе выставил ладонь, прерывая собеседника. Затем залпом допил пиво и хлопнул пустую кружку на стойку.

— Все, братан, пора мне дергать. А к бабе своей ты и без меня доберешься. Не знаю, как у вас в Москве, а у нас таксисты к самому дому подвозят. Ну, бывай! Приятно было познакомиться.

Володя Яковлев вышел из бара сразу вслед за Серым. Он успел увидеть, как тот, а с ним еще два парня усаживались в синюю «мазду». Едва машина тронулась с места, Яковлев быстро зашел за угол дома, где стояла взятая им напрокат у питерских оперов «девятка».

Скинхедов он нагнал у ближайшего светофора. Володя старался держать дистанцию в две-три машины, Чтобы не примелькаться, и ему это неплохо удавалось. Синяя «мазда» минут двадцать кружила по городу, затем остановилась возле старого шестиэтажного здания. Здесь скины выбрались из машины и двинулись к арке проходного двора. Яковлев натянул на нос темные очки, скрыл волосы и пол-лица под бейсболкой, вылез из машины и направился за ними. Куртка у него была черная и неброская. В таких ходит добрая треть мужского населения города.

Пройдя сквозь проходной двор, группа скинхедов свернула за угол. Яковлев ускорил шаг. Дойдя до угла, он хотел было остановиться, но услышал поблизости чей-то сдавленный крик и прибавил ходу.

Если бы Володя Яковлев был чуть менее спортивен, если бы он не спарринговался раз в неделю на ринге спортшколы «Золотая перчатка», он бы не заметил этого молниеносного движения, и дубинка, вне всякого сомнения, размозжила бы ему череп. Но тренированная реакция сослужила Володе добрую службу.