Патриция Вентворт - Мисс Силвер приехала погостить
— К новым?.. Их уже достаточно, правда?
— Да, Алан.
Наступила пауза, и она затягивалась. Наконец Алан ее нарушил со вздохом, похожим на рыдание.
— Наверное, я не должен был ее любить, но я любил! Я не могу позволить, чтоб о ней говорили плохо, правда? — Не дождавшись ответа, он сказал: — Она приходила в наш офис в субботу, то есть вчера. Мне кажется, это было очень давно. Я был в своей комнате. Она открыла дверь и вошла. Я проводил ее к мистеру Хоулдернессу. Потом вернулся к себе, но не мог ничем заниматься. Видите ли, о возвращении мистера Лесситера много судачили: свяжется ли он опять с мисс Крей, позволит ли миссис Уэлби жить в Гейт-хаусе, оставит ли ей те веши, которые давала миссис Лесситер. Я за нее беспокоился — вдруг он ее выгонит, или велит все вернуть. Я не знал, как обстоят дела, и не мог спать, все думал о ней. Я не осмелился пойти к ней, потому что это вызвало бы толки, в деревне всегда болтают, и она велела мне хранить наши отношения в тайне. Меня это мучило. — Он вскинул на мисс Силвер глаза, снова опустил, опять раздался вздох, похожий на рыдание. — Когда она пришла в офис, я сразу понял зачем — поговорить с мистером Хоулдернессом и получить совет. Я отчаянно хотел узнать, как у нее дела, и… в общем, я подслушал. — Он поднял голову и посмотрел в спокойные, бесстрастные глаза мисс Силвер. В голосе его была смесь раскаяния и вызова: — Я не имел права… это не мое дело… я знаю. Но я не мог удержаться.
Мисс Силвер мягко сказала:
— Конечно, это порицается, но я понимаю ваши чувства. Вы сказали, что подслушали. Могу я спросить, как вам это удалось?
Она говорила ласково и деловито. Он успокоился и продолжил:
— У нас не хватает сотрудников. Старший клерк мистер Джексон слег, мистер Стануэй, второй партнер, — он инвалид и приходит в офис раз в году, но его кабинет рядом с кабинетом мистера Хоулдернесса. Когда я поступил на фирму, здесь был еще один клерк, его звали Худ. Как-то он мне сказал по секрету, что мистер Стануэй держит бутылку бренди за одной из панелей в своей комнате. Не знаю, как он это обнаружил, но однажды, когда мы думали, что никого нет, он привел меня в его кабинет и показал. Это потайной шкафчик, он открывается пружинкой. Сдвигаешь часть панели — и дверь открывается. Ну вот, он показал мне, там действительно стояла бутылка бренди. И пока мы на нее смотрели, услышали как мистер Хоулдернесс сказал что-то ровным голосом, как будто он находился в этой же комнате. Мы ужасно испугались. Я не помню, что он сказал — что-то такое, что говоришь сам себе, вроде: «Куда же я подевал эти бумаги?» Худ посмотрел на меня, осторожно закрыл панель, и мы со всех ног кинулись из комнаты. Нам нечего было там делать, просто мы думали, что мистер Хоулдернесс ушел.
Мисс Силвер расстелила на коленке рукав жакетика маленькой Джозефины и измерила его. До нужного размера не хватало еще два дюйма.
— Вчера вы открыли шкаф мистера Стануэя и услышали, что миссис Уэлби сказала мистеру Хоулдернессу?
— Да. Я предупредил девушку, которая работает со мной в одной комнате, что мистеру Хоулдернессу нужны кое-какие бумаги, и я вызвался их разыскать. Мне не приходилось открывать тот шкаф после того, как Худ мне его показал, но я помнил, как это делается. Я его легко открыл, без всякого шума — наверное, мистер Стануэй смазывает эту пружину. Все было, как и раньше, только бутылки не было. И я понял, почему слышно все, что происходит в соседней комнате. По всей длине панели шла трещина, была даже дырка. Я в нее посмотрел и увидел миссис Уэлби. После этого я уже не хотел слушать, я хотел только смотреть на нее. Но не смог не слушать, потому что мистер Хоулдернесс сказал очень жестоко: «Вы поставили себя в двусмысленное положение».
Мисс Силвер охнула, и он заторопился.
— Я решил вам все рассказать, но не смогу, если вы будете плохо думать о миссис Уэлби. Миссис Лесситер отдала ей эти вещи, и конечно, миссис Уэлби считала, что может с ними делать все, что хочет, а тут явился этот мистер Лесситер и стал ей угрожать. Мисс Силвер, он грозил возбудить судебное преследование.
— Да, я знаю.
Дрожащими губами Алан произнес:
— Как можно быть таким жестоким!
— Прошу вас, продолжайте, Алан.
— Они говорили об этом, она сказала, что миссис Лесситер ей все отдала. Нет, кажется, это было позже… или нет… не помню… — Он уронил голову на руки, сжал виски. — Она сказала, что он ей грозил обратиться в суд, и она пошла к нему.
— В ночь убийства?
— Да. Но там была мисс Крей, и она ушла.
— Позже она вернулась, — сообщила мисс Силвер.
— Вы об этом знаете?
— Да.
— Как вы можете знать?
— Я знаю.
— Ну вот, она вернулась. Сказала мистеру Хоулдернессу, что ее положение серьезно, а он сказал — нет, если она будет держать язык за зубами… Знаете, только позже, обдумывая это, я начал понимать. До тех пор я просто боялся за нее, но когда он так сказал, я видел, что она вовсе не испугалась. Она была довольна собой. Я знаю, как она выглядит, когда довольна, а она была довольна. Она не то чтобы смеялась, но это чувствовалось в ее голосе. Он сказал: «Вы можете держать язык за зубами, не так ли?» — а она сказала: «О да… придется держать… держу. Буду и дальше помалкивать, если удастся». — Алан опять поднял голову. — Вот что я понял: это он был в серьезном положении, а не она. Я подвинулся так, чтобы видеть его — он выглядел ужасно. Я про себя подумал: он испугался — не понимаю почему. Потом они заговорили о вас.
Мисс Силвер звякнула спицами.
— Боже мой!
— Миссис Уэлби испугало то, что вы узнали про вещи. Сказала насчет какого-то документа, назвала его «эта чертова бумага». Она сказала, что вы про него знаете. А потом сказала: «Я вот подумываю, не лучше ли пойти в полицию, дать показания, да и дело с концом», — а мистер Хоулдернесс сказал, что это чрезвычайно опасно. — Неожиданно его голос окреп. — Это заставило меня думать. Его голос звучал… в то время это показалось смешно, но я не мог отделаться от мысли, что он звучал угрожающе.
Мисс Силвер покашляла.
— Вы меня необычайно заинтересовали.
Алан Гроувер продолжал говорить, как будто не слыша ее.
— Это после того, как он произнес «опасно». Я посмотрел на него в дыру. Он смотрел на нее. Я испугался, а она нет. Я подвинулся так, чтобы видеть ее, а она смеялась. И она сказала: «Опасно? Для кого?» Я почувствовал, что совершенно не понимаю, о чем они говорят. Казалось, все, что я слышу, означает что-то другое. Потом она сказала: «Если я дам показания, мне придется рассказать, что я видела, когда пришла во второй раз». Мистер Хоулдернесс повторил ее слова: «Когда вы пришли во второй раз…» — а она сказала: «Я вам говорила, что в первый раз у него была Рета, но потом я вернулась. Я ждала, когда они наговорятся. Это было очень познавательно. Джеймс сказал, что нашел старое завещание, которое он составил в ее пользу, еще когда они были помолвлены, и представляете себе, она попыталась его сжечь! Я всегда знала, что Рета дура, но нельзя же быть до такой степени дурой. Он ей сказал, что пусть лучше эти деньги будут у нее, чем у кого-то другого. Пояснил, что нашел его, когда искал „документ“. Из того, что он сказал, получалось, что он лежал на столе. Она спросила: „Это он?“ А он сделал резкое движение…» Когда она так сказала, я не придал этому значения. Не знаю, понимаете ли вы. У меня хорошая память, я могу повторить, что они говорили, не пропустив ни слова.
Мисс Силвер кивнула. У нее самой была такая память.
Алан продолжал.
— Я все могу повторить, но пока я слушал, для меня это ничего не означало. Миссис Уэлби сказала, что мисс Крей поссорилась с мистером Лесситером, но не из-за завещания, а из-за нее. Мисс Крей хотела, чтобы он прекратил дело о тех вещах, которые его мать отдала ей, а он возражал. Он сказал, что обратится в суд. — В голосе Алана послышался ужас. — И тогда мисс Крей разозлилась и выбежала из кабинета. Миссис Уэлби едва успела спрятаться.
Мисс Силвер позвякивала спицами.
— Да, я была уверена, что все так и было. Что после этого делала миссис Уэлби? Меня смущает интервал. Она заходила к мистеру Лесситеру?
Алан покачал головой.
— Нет, она решила, что после такой ссоры это бесполезно. Она вернулась домой, выпила кофе. Она рассказывала Хоулдернессу, что сидела, курила одну сигарету за другой, думала, что же ей делать, и пришла к тому, с чего начала, — что нужно переговорить с мистером Лесситером.
К тому времени, как она решилась, было десять часов. На этом месте мистер Хоулдернесс сказал: «Очень жаль, Катерина». Пока она рассказывала, он молчал, а теперь сказал: «Очень жаль». Тогда я не знал, что он имел в виду, но теперь знаю. — По его телу пробежала дрожь. Он вздрогнул и жалобно посмотрел на мисс Силвер. — Я думаю, в этот момент он решил ее убить.
Мисс Силвер опустила руки на маленький жакетик и сказала:
— Полагаю, да.
Алан Гроувер глубоко выдохнул.
— Она этого не понимала. Ей ни на миг не пришло в голову, как опасно ему угрожать.
