Николай Леонов - Хищники
– Что тут у вас творится? – поправляя живот, заговорил он с заметной одышкой, шевеля толстыми усами-брусочками. – Полковник, неужели вы не понимаете, что своими действиями наносите России непоправимый имиджевый ущерб? Что у вас за претензии к этому фургону?
– По оперативной информации, помимо задекларированного груза молибдена и некоторых редкоземельных элементов сюда загружен и незадекларированный груз – рений, оформленный как техническое серебро, – спокойно пояснил Вольнов.
– Знаете, полковник, мне так думается, что наши имиджевые потери многократно могут превысить стоимость этого самого рения, даже если она выражается в миллионах рублей. Из-за вас страна рискует потерять миллиарды долларов! Я бы на вашем месте не стал препятствовать развитию свободной торговли, – приглушив голос, доверительно посоветовал Гужков.
– Вы? Может быть, вы так бы и сделали. Но я так делать не собираюсь. Знаете, в нашем ведомстве торговать интересами страны считается признаком дурного тона, – парировал Александр, насмешливо глядя на своего собеседника.
Тот, выйдя из себя, торопливо достал дорогущий навороченный смартфон и, набрав чей-то номер, заговорил торопливо и сбивчиво, даже несколько заикаясь:
– Добрый день, э-это Гужков. Скажите, что он себе позволяет, этот ваш полковник Во-вольнов? Что за всемирное позорище он тут устроил, ка-как он смеет разговаривать со мной в недопустимом то-тоне?!!
Выслушав своего собеседника, он желчно скривился и, буркнув: «Была тупая гэбня, такой и осталась!..», торопливо втиснулся в свой лимузин.
Взревел мощный мотор, и авто быстро куда-то умчалось. В этот момент зазвонил сотовый Вольнова. На мониторе высветился номер Гурова.
– Ну что, Саш, как успехи? – спросил тот, словно о чем-то догадываясь заранее.
– Держу круговую оборону! – рассмеялся Александр. – Тут уже целый полк либеральной журналистики окопался. Одни уезжают, другие приезжают. И все с претензиями: как вы смеете препятствовать свободной торговле?! Уже один депутат побывал. И тоже о торговле… Никогда бы не подумал, что свободная торговля – это синоним беззастенчивого воровства! Решили держаться до последнего. Штурмовать этот броневичок, конечно, не будем, но придумать что-нибудь попробую… А у вас там что?
– Гоним в сторону Пскова. Завтра утром или, может быть, ближе к вечеру на пограничном переходе у Брунищева ожидается появление «сладкой парочки» – Тартымшин и Ларидзе-Мгруния. Марина не обманула – Паулискайтис заверил, что пересечь границу они могут только в этом месте. Места там глуховатые, туда даже асфальт еще не проложили – разбитая грунтовка. Как рассказал один знакомый, этот пункт пропуска очень популярен у мелких латвийских контрабандистов.
…В псковские края Гуров и Крячко отправились на служебной «Волге». По мнению Льва, для дальней дороги лучшей машины не придумаешь. Во всяком случае, из того, что имелось в гараже главка. Более чем семисоткилометровый путь машина преодолела примерно за десять часов, и уже ближе к вечеру они въехали в Псков. Но любоваться старинной архитектурой и природными ландшафтами было некогда. Миновав город, «Волга» покатила дальше. Конечной точкой сегодняшнего маршрута был городок Изборск. Там им предстояло переночевать, чтобы утром спозаранку отправиться в Брунищево.
Сняв в кемпинге комнату на три места, опера и их водитель Костя, приняв душ и перекусив в гостиничном кафе, договорились подняться в пять утра, чтобы в семь – не позже! – быть на пункте пропуска. Станислав, плюхнувшись на койку, объявил, что встанет даже в четыре. Но… Гуров, и без будильника вставший в половине пятого, еле растолкал разоспавшегося приятеля. Открыв глаза, тот удивленно спросил:
– А что это ты меня будишь, чуть прилегли? Времени-то сколько?
– Пять! – пожал плечами Лев. – Костя, вон, уже пошел умываться.
– Ешкин кот! – вздохнул Крячко. – А мне подумалось… М-м-м!.. А сон-то какой снился…
– Небось Мариночка? – приглушив голос, с ироничной доверительностью поинтересовался Гуров.
– Гм-м-м!.. Ты будешь смеяться, но приснилась Римма. Уж не запал ли я на нее?
Вырулив на трассу, они помчались в сторону села Лавры, чтобы уже оттуда по грунтовой дороге добираться до Брунищева. При всем несходстве местного шоссе с автобанами, по нему «Волга» довольно резво добежала до Лавров. А дальше началось нечто далекое от понятия «дорога». Впрочем, все тот же знакомый Льва рассказал, что и на той стороне границы дороги ничуть не лучше, хоть Латвия и воображает себя «европейской державой».
К пункту пропуска – двухэтажному, не лишенному современной архитектурной эстетичности зданию с большим козырьком над местом досмотра автотранспорта, они прибыли к семи утра. И с удивлением обнаружили, что здесь вовсе не самые первые. В очереди уже стояло несколько машин с российскими и латвийскими номерами. Сам пункт начинал работу с восьми утра.
Как бы от нечего делать пройдясь вдоль этого «калашного ряда», Гуров с досадой отметил, что кого-либо похожего на Тартымшина или Ларидзе (их портретами благодаря Марине они запаслись в Кунино) в этих авто не отмечалось. Вскоре подъехала еще пара машин. Ближе к восьми их набралось около десятка. И ни в одной из них разыскиваемых не было. Лев вдруг ощутил внутреннее беспокойство. А вдруг Марина и «Бернинг» их обманули или сами ошиблись? А вдруг у Тартымшина на границе не одно «окно», о чем даже те не знают? А вдруг свое «окно» есть у Ларидзе и беглецы воспользуются именно им?!.
Но теперь что-либо изменить уже сложно, оставалось только набраться терпения и упорно ждать. Как сообщил по телефону Орлов, фотографии обоих разыскиваемых были разосланы по всем пунктам пограничного контроля.
Ровно в восемь очередь двинулась к шлагбауму. Плотный прапорщик и двое сержантов начали досмотр машин. Впрочем, почему-то в первую очередь пропускались въезжающие с латвийской стороны. При этом досмотр длился достаточно долго, и до девяти в Латвию въехало не более трех авто.
Ближе к обеду прибывающих в Брунищево стало заметно меньше. Крячко, который, периодически сменяя Льва, тоже ходил «прогуляться» к вновь прибывшим, с нейтральных выражений постепенно перешел на «полулитературные». Разыскиваемые так и не появились. Глядя через окно машины на дорогу, Гуров мысленно подсчитывал. От Кунино до Москвы на машине ехать примерно сутки. От Москвы до Пскова – около десяти часов. Учитывая тот момент, что и Тартымшину, и Ларидзе нужно было как можно поскорее уносить ноги, в Брунищево они уже должны были бы подъехать. Но их почему-то не было!
И тут Льва осенило: а что, если эти двое задержались в Москве? Что, если Ларидзе каким-то образом узнал о том, где находится Наташа, и решил ее забрать? Он быстро набрал номер Орлова и, едва услышал голос генерала, поспешил спросить:
– Петро, а на Кленовой «наружка» дежурит до сих пор?
Тот, отчего-то смешавшись, неохотно сообщил:
– Да вчера вечером сняли… Зачем она там теперь? Операция в общем и целом, по сути, завершилась. Смысл?
– Срочно отправляй опергруппу к Римме Лучининой! Дай бог, чтобы она была еще жива! – свирепо проорал Гуров.
– Твою дивизию!.. – сразу схватив суть того, что имел в виду Лев, досадливо выдохнул генерал, и в трубке тут же раздались короткие гудки.
Полчаса спустя телефон Гурова запиликал песенку про строгого капрала, и убитый голос Орлова уныло сообщил:
– Короче, Лева, Римма, слава богу, жива. Ее нашли связанной, с кляпом во рту. Девочка пропала. По словам Риммы, вечером в доме погас свет, пришли электрики. Она им открыла. Ей тут же заткнули рот и связали. Девочке сделали какой-то укол, после чего та сразу отключилась. Ее завернули в одеяло и унесли. Вот твари-то! Как же они могли узнать о Римме?
– Элементарно, Ватсон! – сердито засмеялся Лев. – Ларидзе мог проследить за Стефанией. Что уж тут сложного?! Ну ладно… Будем ждать до победного. Что нам еще остается?
Медленно тянулись часы, время близилось к двум. В какой-то момент что-то словно толкнуло Льва в спину. Он обернулся и увидел не первой новизны «Тойоту», которая подрулила к хвосту очереди. Немного постояв, «японка» сдала назад и покатила параллельно очереди, направляясь к пункту погранконтроля.
– Костя, заводи! – скомандовал Гуров, стукнув себя кулаком по коленке. – Это они! Не знаю почему, но чую – это они. Значит, так… Обгоняешь их и становишься впереди, якобы ты из очереди и тебя возмутила их наглость. Завяжешь ссору, чтобы они вышли из машины. Номера у нас обычные, поэтому ничего не заподозрят! А мы сейчас пригнемся, чтобы нас не было видно. Пусть думают, будто ты один. Вперед!..
Рванув с места, «Волга» лихо обогнала неспешно ползущую «Тойоту» и, выскочив наперерез, закрыла той дорогу. Высунувшись из кабины, Костя заорал возмущенным голосом:
– Куда без очереди?! Вон, давайте в хвост! Нашлись тут умные!
