Марина Крамер - Инкогнито грешницы, или Небесное правосудие
– Кто ты такой, чтобы задавать мне – мне! – такие вопросы? – отпихивая его, раздраженным тоном спросила она и села, натянув на себя покрывало.
Георгий лег на бок и, серьезно глядя ей в лицо, проговорил спокойно и тихо, сбив Марину с недовольного и высокомерного тона:
– Я твой мужчина. Я тот, с кем ты сейчас делишь постель. Думаю, этого вполне достаточно, чтобы знать, где и с кем ты провела практически весь день до самой ночи.
«Ого… а это ведь даже не Хохол, – с удивлением поняла Коваль, с уважением глядя на Георгия. – Как он меня… и ведь не возразишь».
– Жора, у меня было срочное дело, которое мне должен был помочь сделать один старый приятель. Старый – во всех смыслах, – уточнила она, чуть улыбаясь. – Ему уже очень хорошо к шестидесяти.
– Надеюсь, тебе удалось все, что ты хотела.
– Мне всегда удается то, что я хочу, – улыбнулась она и склонилась к его лицу. – Жора… мне тебя очень не хватало.
– Если ты говоришь правду, то я рад.
– Ты мне не веришь? – она встала на четвереньки и выгнула спину, совсем как кошка.
– Нет, – спокойно ответил Георгий, никак не реагируя на ее призывы.
– Нет?!
– Как я могу доверять женщине, которая постоянно врет? Ты обманула меня насчет имени, обманула насчет того, куда поехала.
Коваль села и снова укуталась покрывалом. Тон разговора перестал ей нравиться.
– Что ты имеешь в виду?
– Зачем ты ездила в больницу?
– В больницу? – А в голове завертелся калейдоскоп – откуда он мог узнать? Следил? Ехал следом? Зачем?
– Не пытайся придумать оправдание на ходу, не нагромождай одну ложь на другую, – по-прежнему спокойно посоветовал он и взял Марину за руку. – Ты ездила к Орлову – так?
Отпираться было бессмысленно – значит, он либо следил, либо… Либо ему кто-то позвонил. И кандидатур две – медсестра и охранник. И выходило тогда: Георгий в курсе того, что в реанимации лежит не Бес.
«Совсем отлично, – слегка растерянно подумала Марина, стараясь оттянуть момент, когда придется признаться. – Я сейчас даже не удивлюсь, если это он придумал всю эту комбинацию. А что? Бес вполне мог ему доверять – почему нет? У него никогда не было толковой охраны, разве что Сашка Бармалей – но тот просто исполнитель, бронежилет – не больше. Чтобы выдумать и провернуть такую комбинацию, нужны мозги, а вот с ними у Бармалея всегда был напряг. Зато Жорик… Жорик, пожалуй, даже излишне башковит, и это уже как-то даже нехорошо».
– Что же ты молчишь, красивая моя?
– Да, я ездила к Орлову. Ветка – моя близкая подруга, я не могла не проведать ее мужа.
– Тебе не надоело, Мэриэнн? Твоя история с одноклассницей провалилась в тот момент, когда ты перестала быть для меня Ксенией Ольшевской, а стала тем, кем являешься, – миссис Мэриэнн Силвой.
«А это-то ты откуда узнал?! – ахнула про себя Коваль, чувствуя, что как-то совсем уж потеряла контроль над ситуацией. – У меня нет с собой английского паспорта! Или… о, черт!»
Догадка была чудовищной, просто кошмарной. Георгий нашел не ее паспорт. Он нашел за подкладкой чемодана паспорт Хохла, в котором стоял штамп местного ЗАГСа о регистрации брака здесь, в России.
«Какая же я дура! – мысленно проклинала себя Марина, лихорадочно соображая, как теперь выкручиваться. – Совсем расслабилась, забыла о том, где и с кем нахожусь! Но, кажется, все – пора карты на стол, пока хуже не стало».
– Да, я Мэриэнн Силва. Да, я подданная Великобритании, а Ветка на самом деле моя подруга, – прищурившись, заговорила она. – Да, я сто лет знаю Гришку Беса, а потому крайне удивилась, поняв, что это не он лежит сейчас в больнице. Ты ничего мне не хочешь рассказать? – она впилась глазами в лицо Георгия и с удовлетворением отметила, что тот побледнел.
Рывком сев на кровати, он вдруг весь подобрался, как перед прыжком.
– Кто ты, женщина? Откуда ты это узнала?!
– О, чувствую, я попала в яблочко, – усмехнулась Марина и, как была, в покрывале, встала с кровати и подошла к окну, где на подоконнике лежала пачка ее сигарет. Закурив, Коваль обернулась и добавила: – Ты расслабься, идейный вдохновитель. Твоему Бесу ничего не угрожает – ведь, как я понимаю, ты успел его посадить в самолет за то время, что Ветка была у меня? И это ты помог ему сперва в бункер укрыться, а потом вывез, когда начался кипеш по поводу ранения Бармалея и прочая лабуда? Ведь так? После этого Ветке было уже не до поездок к мужу! И меня ты попутно склеил, как раз успел обернуться и машину отогнать в город, а вернулся на электричке. Двух зайцев убил – и Бесу помог, и Генке не отказал. Краса-авец! – протянула она насмешливо.
Георгий внимательно слушал ее, и – Марина почти физически ощущала это – в нем закипало что-то. Внезапно он прыжком оказался рядом с ней, зафиксировал руки и впился в рот долгим поцелуем.
– Ну и голова у тебя… – восхищенно проговорил, оторвавшись. – Как же ты сумела-то? Никому не пришло в голову, что это не Орлов – а ты сразу, мгновенно!
– Милый, я же сказала – я знаю Беса сто лет и с цветом глаз не могла ошибиться. Эти самые глазищи он постоянно таращил на меня, так что где мне не знать их цвет? – усмехнулась Марина, поняв: Георгий пока не собирается причинять ей вред.
– Не бойся меня, – вдруг сказал он тихо и серьезно, с нежностью глядя ей в глаза. – Я никогда – клянусь тебе – никогда не сделаю тебе ничего во вред. Я прежде не встречал женщины с мужскими мозгами, ты первая. Ты просчитала сейчас комбинацию, которую мы прорабатывали по мелочам почти месяц.
– Расскажи! – потребовала она, обнимая его за шею.
– Обязательно. Но сперва давай поедим – я еще крошки во рту не держал, тебя ждал, – попросил он жалостным голосом, и Марина, захохотав, согласилась.
Ужин оказался царским. Марина никогда не была фанаткой любой кухни мира, содержавшей в основе множество мясных блюд, но сегодня, пробуя совершенно фантастические фаршированные перцы, жаркое из кролика и салат с говядиной и языком, получала удовольствие, сравнимое с тем, что давала ей кухня японская.
– Ты где научился так вкусно готовить? – почти простонала она, чувствуя: встать из-за стола она не может.
– У папы была еще одна страсть – он коллекционировал книги по кулинарии, – вставая, чтобы налить ей чаю, отозвался Георгий. – У него был целый шкафчик в кухне, отведенный под них. Я сперва просто картинки рассматривал – там же всегда множество иллюстраций красивейших, а потом начал понемногу готовить. Сперва простенькие рецепты, потом сложнее и сложнее. Папа даже советовал в кулинарное училище идти, но я в медицину захотел.
Марина обняла руками кружку, над которой поднимался аромат от какой-то травы, вдохнула его и зажмурилась.
– Ты невероятно талантлив во всем, Жора…
– Если бы мне было, для кого этими талантами блистать, – усмехнулся он.
– А почему нет никого, кстати? Ты такой завидный жених.
– Ну, ты ведь уже занята кем-то и вряд ли захочешь это изменить.
– Конечно, не захочу, – спокойно ответила она. – И ты, между прочим, сказал, что тебе это неважно.
– Было неважно. Теперь вдруг стало невероятно важно и больно.
– Больно? – удивленно переспросила Марина, точно пробуя слово на вкус.
– Больно. Мне очень больно с тобой – потому что я знаю, что это скоро закончится.
– Жора… – Но он перебил, перегнувшись через стол и приложив к ее губам палец:
– Т-с-с! Не нужно говорить. Подари мне сегодняшнюю ночь, а? Пообещай молчать и ни о чем не спрашивать. Завтра я расскажу тебе все, что ты захочешь, а сегодня позволь мне просто любить тебя. Молча, без слов.
Она согласилась…
С утра разговора не вышло – позвонил Ворон и потребовал, чтобы Марина срочно приехала к нему. Коваль вернула трубку на тумбочку и с опаской покосилась направо, где, раскинувшись в постели, безмятежно спал утомившийся за ночь Георгий. Она смотрела в его лицо и чувствовала, как откуда-то изнутри поднимается волна нежности к этому человеку. Его руки, дарившие ей наслаждение, его губы, от прикосновений которых она едва не сходила с ума, его сильное тело с широкой грудью, на которой она проспала почти всю ночь, – все это вызвало в Марине бурю эмоций. У нее вот уже много лет был только Хохол, к которому она с годами привыкла, и эта смена впечатлений удивила ее. Удержав себя от попытки выполнить желаемое и разбудить Георгия хорошо известным ей способом, она выскользнула из-под одеяла и на цыпочках, едва не повизгивая на каждом шагу по холодному полу, побежала в душ. Намыливая волосы, Марина напряженно думала, как ей поступить с Георгием – брать его с собой к Ворону или нет, и если не брать – то какой повод придумать. Ей почему-то не хотелось афишировать свое близкое и очень давнее знакомство с Мишкой, а скрыть это не удастся – Георгий не глуп, проницателен и мгновенно поймет это по тем мельчайшим подробностям и каким-то словам и взглядам, которыми обмениваются хорошо знакомые люди.
