Игра против правил - Александр Сергеевич Рыжов
Вдруг дверь подъезда распахнулась, и из дома вышел Шура. Вернее, «вышел» — сказано неправильно. Его вывели под руки два милиционера, а третий нес ящик. Шура не сопротивлялся, молчал и старательно не смотрел в сторону Анки — боялся выдать ее неосторожным взглядом.
Она прямо-таки примерзла к сиденью. С замиранием сердца проследила, как Шуру через арку вывели со двора, после чего бросилась туда же. Увидела, как его сажают в «бобик» (не тот ли, на котором Касаткина доставляли к дому Миклашевских?) и увозят по проспекту в затянутую вечерним сумраком даль.
Выслушав Анку, Алексей вслух обозвал себя тупицей и мысленно прибавил еще несколько выражений, не предназначавшихся для женских ушей.
Как же он мог не предвидеть, что милиция после его побега устроит засаду, причем не где-нибудь снаружи или на лестнице, а прямо в квартире. Это же элементарно! Сидят себе топтуны в тепле и уюте, пьют грузинский чай из его же, Касаткина, запасов и ждут, не пожалует ли кто-нибудь. А тут — Шура. Алексей представил, как он вскрывает своими отвертками замок, входит в квартиру и попадает в милицейские объятия.
Следует признать, что Шура вляпался по самое не хочу. Никакие легенды не спасут.
— Он будет молчать, — заверила Анка. — Ничего не скажет.
В стойкости Шуры Касаткин не сомневался. Но загвоздка в другом. Следователь Колокольников не лаптем щи хлебает: и без всяких показаний дотумкает, для чего Шура лез в квартиру. Поймет, что беглый каторжник скрывается где-то у подпольных музыкантов, и начнет хватать их одного за другим. Дойдет очередь до Хряка, учинят обыски, нагрянут и сюда…
— Надо уходить! Теперь здесь опасно…
Алексей сдернул с крючка на стене старенькое, но еще не слишком драное пальтецо, напялил на себя. Так и теплее будет, и какая-никакая маскировка.
— Заскочим ко мне, — предложила Анка. — У меня немного денег под матрасом, еда в холодильнике…
— Нельзя. Там тоже может быть засада. Они действуют оперативно… Есть у тебя что-нибудь с собой?
Анка пошарила в карманах, вытащила трехрублевку и горсть мелочи, копеек тридцать.
— При строгой экономии на пару дней хватит. Идем!
Они вышли из гаража, Касаткин запер ворота. Подумал, как быть с ключом — не спрятать ли где-нибудь под камнем, — но в итоге сунул во внутренний кармашек пальто. Переживет Хряк денек-два без мотоциклетных гонок, тем более если его уже замели.
Последнее подтвердилось скорее, чем можно было предполагать. Едва Касаткин с Анкой отошли от гаража, как сгустившуюся темноту прокололи фары и показалось желтое авто с мигалкой на крыше. Мигалка бездействовала — участники облавы не планировали раньше времени обнаруживать себя.
Касаткин сжал руку Анки.
— Значит, и Хряка взяли… Мы теперь с тобой одни. В меньшинстве.
Под ложечкой защекотало. Вроде как ощущение опасности, а вроде как и раж. Да, товарищи охотники, обложили вы меня со всех боков, но взять пока не взяли. Я оказался проницательнее вас, и уедете вы отсюда на своем драндулете ни с чем.
Желтый автомобиль остановился напротив гаража, откуда минутами ранее вышли Касаткин с Анкой. Вооруженные пистолетами милиционеры подскочили к воротам, навели на них мушки и принялись колотить во всю дурь. Послышались выкрики: «Откройте, милиция! Сопротивление бесполезно!»
Касаткин не отказал себе в удовольствии понаблюдать, как эти дурни с погонами врываются в обезлюдевший гараж и кого-то там ищут, а после выходят с разочарованными ряхами. Ему лестно было знать, что он их обхитрил.
— Пошли! — поторопила Анка. — Если они додумаются, что мы недалеко, могут поймать.
— Не поймают.
В этот вечер он был уверен в себе и в своих действиях. Словно небесный ангел-хранитель вел его нужным путем.
— Куда теперь? — спросила Анка, когда они выбрались с Аптекарского острова.
— Туда, где нас никто не станет искать.
То была самая безрассудная и вместе с тем самая логичная идея, пришедшая ему на ум после бегства из-под стражи. Задворками, не пользуясь общественным транспортом, они с Анкой добрались до Кронверкского проспекта и подошли к дому, возле которого Хряк в лучшем стиле приключенческих фильмов похитил арестанта.
Было уже поздно, в окнах мельтешили отблески телевизионных экранов — народ смотрел ежевечернюю программу «Время». Касаткин вошел в знакомый подъезд, Анка следом. Она доверяла своему спутнику всецело, не дергала его понапрасну, хотя (он ощущал это, даже не прикасаясь к ней) была напряжена до крайности.
— Не волнуйся, — сказал он в лифте. — Все будет хорошо.
Она уже знала, кому они нанесут визит. Алексей по дороге сообщил ей, кто такая Юля. Слов «невеста», «бывшая» и тому подобных не употреблял, но Анке достаточно было и намека. Интуиция подсказала ей, как на самом деле складывались отношения между Касаткиным и пока еще неведомой ей профессорской дочкой. При этом ревности она не выказывала, выжидала.
Касаткин позвонил в дверь. За ней не должно быть милицейских засад. Смысл их тут устраивать?
Юля открыла не сразу. Светлое пятнышко глазка на мгновение затемнилось, затем повисла пауза.
— Я видел, что ты дома, — громко проговорил Касаткин. — Впусти, это важно.
Поколебавшись, хозяйка открыла дверь. Алексей, чтобы пресечь переговоры через порог, шагнул в прихожую, потянул за собой Анку.
Юля смотрела на них с изумлением и испугом. Касаткин решил без промедления расставить все точки над i.
— Да, я сбежал из милиции. Сбежал, потому что меня арестовали по ошибке. Я никого не грабил и не убивал. Если ты позвонишь, за мной приедут и заберут, но лучше бы нам сначала поговорить. Это в твоих интересах.
Прозвучало убедительно. Юля перевела взгляд на Анку.
— Кто это с тобой?
— Моя… — он на полсекунды запнулся, — моя знакомая. Она тоже в бегах. Мы устали и замерзли. Угостишь чаем?
Касаткин взял инициативу на себя, действовал с известной долей наглости. Если дать Юле время подумать, то чего доброго и впрямь побежит к телефону звонить в милицию. А так, сбитая с толку, она отступила назад, давая нежданным визитерам пройти в кухню.
Уселись за стол. Юля включила чайник. Он был не привычный приземистый алюминиевый или никелированный, а пластмассовый, вытянутой формы. Алексею уже известны были его секреты, но Анка глядела на чудо техники, привезенное профессором Миклашевским из Стокгольма, как на экспонат научной выставки «Достижения будущего».
Юля собиралась с мыслями, чтобы что-то сказать, но Касаткин и сейчас ее опередил, следуя заранее намеченному плану:
— Что искали у вас дома? У тебя есть предположения?
— Нет… — выдавила Юля. — А разве…
— Говорю тебе, это был не
