Что дальше, миссис Норидж? - Елена Ивановна Михалкова
Абрахаму было сорок, но с первого взгляда, еще не узнав его, я решил, будто вижу ровесника.
В двух случаях человек выглядит старше: если жизнь его была полна скорбей или если она была полна удовольствий.
– С возвращением, мистер Пламер. Надолго ли в отчие края?
Он ухмыльнулся еще шире.
– Навсегда, старикан, навсегда!
Тяжеленная рука опустилась мне на плечо. Абрахам похлопал меня с такой силой, словно гвоздь заколачивал.
– Что, Юнис пока не выставила тебя?
– Я надеюсь умереть в том же доме, где умерли мой отец и дед.
– Что твоя жена? Все та же толстуха или еще больше разъелась? – Он захохотал.
– Я восемь лет как овдовел.
Он перестал смеяться, пожевал губами, глядя мимо меня, и нехотя выдавил: «Соболезную».
Привратник распахнул ворота. Карета медленно покатилась к усадьбе. Абрахам двинулся следом, не сказав больше ни слова.
Я смотрел ему вслед, и на душе у меня было скверно.
* * *
Первую неделю Абрахам осматривался. Он прогулялся по своим владениям, побеседовал с фермерами. Дважды заглядывал ко мне. На второй раз увидел Обглодыша. Тот полюбил спать в развилке старого вяза и спрыгнул оттуда прямо ему под ноги.
– Тьфу, черт! Чья это тварь, Хоган?
– Пожалуй что моя, мистер Пламер. Но спас его ваш племянник.
Абрахам внимательно посмотрел на кота, прищурился, однако ничего не сказал.
Все эти дни он мелькал то тут, то там. Мальчишка поначалу рвался сопровождать его. Еще бы! Абрахам-путешественник! Абрахам-африканец! А о том, за что дед выставил старшего сына, Юнис умолчала. Вымарала эту страницу из семейной истории.
Но Рыжий быстро понял, что дядя не в восторге от его общества. Абрахам обвинил сестру в том, что она держит сына возле юбки. «Почему он не в школе? Только школа и армия делают из сопляка настоящего мужчину! Что? Гувернантка? Чушь собачья! Он должен учиться, а не быть мамочкиной размазней».
А через неделю случилось то, чего в глубине души я и ждал.
Вы можете думать о Юнис Пламер все, что угодно. Но одного у нее не отнять: она хорошая хозяйка. Так что слуги в Пламер-холле менялись редко. Вот почему мы все давно друг друга знаем.
А это, в свою очередь, означает, что все, происходящее в доме, быстро разлетается по округе.
Горничная, едва проснувшись, побежала с новостями к своему тайному дружку конюху. Конюх поболтал с привратником. Ну а мы со старым Гриндуэем давние приятели. У него всегда можно разжиться славным грогом, а я подновляю его крыльцо и не беру ни пенни.
Так что уже на следующее утро я знал, что случилось в Пламер-холле.
Юнис всю неделю готовилась к пирушке в честь возвращения блудного брата. Кухарке доставили с ближайшей фермы парное мясо и овощи. Горничные начищали фамильное серебро, отглаживали шторы и расставляли цветы.
Вся эта суматоха вовсе не радовала Абрахама. Он рычал на горничных, не давал Юнис слова сказать и постоянно прикладывался к бутылке. Я так полагаю, его злило, что он вроде почетного гостя в своем собственном доме.
Юнис к ужину принарядилась. Она только и трещала о том, как они устроят настоящий прием:
– …Всех пригласим: и Коннелов, и Уэстли, и Норбентриджа, он, кстати, матушку схоронил в прошлом году, я тебе писала, помнишь?..
– Угомонись! – лениво сказал Абрахам из кресла. – Я, может, вовсе не собираюсь их звать.
– Что ты такое говоришь!
– Где были Коннелы и остальные, когда папаша от меня избавился? Может, кто-то вступился за меня? Нет уж, Юнис. Теперь мое расположение надо заслужить. Пускай сперва докажут, что достойны ужина в нашем доме.
– Безусловно, дорогой…
– И где, черт возьми, горячее?
Думаю, к этому времени Рыжий начал кое-что понимать. Он видел, как растеряна и испугана мать. Видел, как дядюшка хлещет виски стакан за стаканом.
– Мясо никуда не годится, Юнис! – сообщил Абрахам, отведав запеченную говядину.
– В самом деле? Ох, как это огорчительно! Конечно, у нас не выдающаяся кухня, но миссис Райвен очень старается…
– Ты все запустила! Землю, сад… Здесь давно нужна была хозяйская рука!
– Но Абрахам… Позволь заметить, что Чарльз привнес немало технических новшеств в обустройство дома…
– Твой Чарльз был пустое место, – отрезал Абрахам. – Просадил твои деньги, а потом еще и помер.
Рыжий так и вскинулся.
– Мой отец был честный и порядочный человек, сэр!
Притворное благодушие с Абрахама как рукой сняло. С первой минуты своего появления он ждал удобного случая, чтобы показать, кто новый хозяин Пламер-холла.
– Закрой рот, молокосос, когда тебя не спрашивают!
– Прошу тебя, Абрахам, он не со зла…
– Не смейте оскорблять моего отца!
– Ах ты дерзкий недоносок!
– Ну зачем ты так, Абрахам…
– Я не позволю, чтобы против меня возвышали голос в моем собственном доме! Ты распустила всех, Юнис, от кухарки до собственного сына! – Он поднялся: лицо багровое, желваки играют. – Пора преподать вам урок. Ступай в свою комнату, Чедвик, и жди меня. Я задам тебе хорошую порку.
– Боже, Абрахам! Это совершенно не обязательно!
– Заткнись, Юнис. Ты несносна.
– Если позволите, сэр, – раздался сдержанный голос. – Это моя обязанность.
Абрахам вылупил глаза на гувернантку. Подозреваю, он не замечал ее за столом, пока она не открыла рот.
– Примите мои извинения, мистер Пламер, – продолжала Норидж. – Я отвечаю за воспитание юного джентльмена. Мистер Чедвик, покиньте столовую. Вы вели себя недопустимо и будете наказаны.
И она высекла Рыжего. Вопли доносились до столовой, пока его мать сидела, потерянная, не в силах съесть ни кусочка.
Абрахам несколько успокоился. Расправившись с говядиной, он сказал:
– Теперь здесь будут новые порядки, Юнис. Если тебе это не по душе, можешь убираться на все четыре стороны.
Так началось воцарение Абрахама Пламера на семейный престол. Вскоре он натянул вожжи еще сильнее. Правда, не скажу, что повозка повернула, куда ему хотелось. Абрахам поднял цену за аренду – и половина фермеров съехала. Он устроил разнос слугам – и двое горничных уволились, а вслед за ними и кухарка. О нраве нового хозяина быстро пошли слухи, и найти новую прислугу Юнис не удалось. Теперь они ужинали жестким мясом и остывшей картошкой.
Но сильнее всего доставалось мальчишке. Уж не знаю, за что Абрахам невзлюбил племянника. Может, за сходство с Броком-старшим, единственным, кто нашел на него управу. Как бы там ни было, он издевался над
