Лотос, рожденный в грязи - Марина Крамер
– Я не пойму только, что нам это даст?
– Личность человека, управляющего машиной, в которую с такими почестями усадили Сомову, – ответила Тина, делая какие-то пометки в блокноте. – Как минимум будем знать еще кого-то из этого культа помимо нее. Не могу вот еще найти следов гражданина Мадьяра – все, кто попался, не подходят по описанию, хотя оно довольно такое… хм…
– А это еще кто? – удивился Добрыня, и Тина метнула в него недовольный взгляд:
– Ты научишься слушать, когда я говорю? Рассказывала же – это муж директора школы, в которой училась Мирослава Ифантьева, он же имеет какое-то отношение к досуговому центру, где проходят собрания наших разрабатываемых друзей. Так вот, никто из найденных мной Мадьяров даже близко нам не подходят.
– Так, девочки. – Добрыня встал и потянулся. – Давайте вот что мы сделаем. Распечатываем все фотографии, где есть хоть какие-то лица, а дальше будем думать. Убиенного Коновалова тоже.
– Я сделаю, – вызвалась Снежана, все еще чувствовавшая вину за свою невнимательность.
Тина уступила ей место за компьютером, а сама отошла к столику с посудой и включила чайник.
– Значит, что мы имеем… – произнесла она задумчиво. – Фотография с трупом не постановочная, скорее всего, хотя я бы попробовала экспертизу сделать. Нам нужна связь Сомовой и элитного дома – там не может жить, например, неуловимый Мадьяр?
– Бабка мутная, – откликнулась Снежана из-за компьютера. – Кстати, они с соседкой подрались.
– С Зоей Ильиничной? Вообще не удивлюсь, – фыркнула Тина. – Та Инару Васильевну крепко не любит, считает, что это она и Ларису, и внучку втянула в свои дела.
– А я, между прочим, бабулю пробила по местам работы. Трудилась она в советское время в издательстве, где книги детские выпускали, была даже главным редактором, – сказала Снежана, складывая на столе отпечатанные на принтере снимки.
Что-то в этом сообщении насторожило Тину, она начала оглядывать кабинет, словно искала какую-то недостающую деталь, и вдруг ее взгляд уперся в лежавшую в кресле у окна тетрадь. В мозгу как будто загорелась лампочка, Тина схватила тетрадь и сказала:
– А я поняла! Вот эти бредни – плод трудов Инары Васильевны! Могу голову прозакладывать, это она сочинила и девушку Анну, и весь этот дневник, и даже основу идеологии секты заложила. Там во всех текстах чувствуется женская рука, хоть и ведется речь от мужского имени. Вот черт… Мы это уже проходили – с «Прозревшей «и «Согласием»…
– Нет, Тинка, тут совсем иначе все. Да, похоже, бабуля как-то рулит, но идеолог там точно не она, она максимум правит тексты и делает это профессионально, – возразил Вовчик. – Вряд ли женщина станет строить культ на сексуальной эксплуатации.
– А ты прав, – помолчав пару минут, признала Тина. – Тогда нам надо вплотную за личность духовника браться. Но как подступиться – не представляю. Хотя… Снежана, ты соцсети ведешь? – вдруг спросила она, и Калинкина отрицательно помотала головой:
– Нет. Это ж лишний компромат.
– Придется завести вот тут. – Тина схватила свой мобильный и начала искать сохраненную закладку страницы той самой дамы, что ездила в монастырь гостьей. – Вот, – она протянула телефон Снежане. – Заведешь страницу, надо будет сделать несколько фоток, демонстрирующих твою состоятельность.
– Ага – в нашей с папой панельной трешке, – усмехнулась Калинкина.
– Это мы тебе поможем, у меня есть ключи от московской квартиры, которую подруга моя купила для сестры, а та жить здесь не стала. Квартира пустует, но полностью обставлена.
– Аньке не хочешь сперва позвонить? – напомнил Добрыня, который пока не мог понять идею жены, но уже чувствовал, что попахивает авантюрой, как обычно.
– Она мне разрешила использовать ее по мере надобности.
– Это что же – любовников водить? – картинно нахмурился Кущин, и Тина радостно подтвердила:
– Ну, ты ведь домой не разрешаешь. Все, Вова, хватит отвлекаться. Объясняю популярно. В монастырь можно попасть в качестве гостей, если есть деньги. Подробности постараюсь как можно скорее выяснить у Лизы, придется ее все-таки потревожить, ничего не поделаешь. Но нам нужно до этого организовать легенду. Снежанка будет дочерью богатых родителей, нигде не работает, денег валом, скучно, ищет ощущений – ну, вот так примерно. Нужно на всякий случай подружиться с этой дамой… как ее там… Еленой, да. Ну, подпишись на нее, отвесь пару комплиментов нарядам, машине, прическе – придумай что-то, главное, вызвать интерес к себе и зацепить так, чтобы она начала с тобой общаться. Это на случай, если для приглашения в монастырь требуется чья-то рекомендация, потому что так тоже бывает. Ну, если нет – не беда, все равно профиль удалим. Но ты должна быть в соцсетях, в монастыре есть интернет для личного пользования духовника. И потом – всегда нужна легенда, не своим же именем работать.
– Погоди… ты что же, хочешь ее в монастырь заслать?! – нахмурился Добрыня, и Тина кивнула:
– Да.
Снежана переводила взгляд с одного на другую и не могла до конца осознать, что происходит. Выходило, что Тина уже доверяет ей такую вещь, как внедрение в секту, а Кущин почему-то против.
– Я справлюсь! – решительно заявила она.
– Разумеется, – кивнула Тина. – Тем более что тебе вообще ничего там делать не придется, просто погостить, сколько это принято, и, по возможности, сделать пару снимков.
– Я категорически против! – заявил Кущин, вставая и принимаясь делать себе кофе. – У нее совсем нет опыта в такой работе, она завалится в первые же десять минут.
– Вова, я повторяю – она никуда не будет внедряться, я же не предлагаю ей становиться послушницей. Она поедет в гости – так, как это делают состоятельные люди. Мы все подготовим, все продумаем, каждое слово, каждую мелочь, – терпеливо объясняла Тина, отчетливо чувствуя сопротивление мужа. – Я же не идиотка, не засуну ее в пекло без подготовки и страховки.
– Как ты представляешь себе эту страховку? – перемешивая напиток в чашке, спросил Добрыня.
– Ты поедешь с ней.
– Я?!
– Ну не я же. Я засветилась, меня видели в школе, директор, если ее муж действительно связан с культом, запросто расскажет обо мне мужу – о том, что я интересовалась Мирославой Ифантьевой. Мне туда, короче, нельзя, а тебя никто, кроме подружки Мирославы, не видел, да и та, как ты говоришь, надолго прикована к квартире. Вот и поедете вдвоем.
Кущин отошел к окну, сделал глоток кофе и мрачно посмотрел вниз. Все происходящее перестало ему нравиться. Он не был уверен в возможностях и навыках Снежаны, понимал, что надеяться на нее будет практически невозможно, ее нужно будет все время опекать, а так работать Вовчик
