Человек с лицом убийцы - Николай Иванович Леонов
– Да, но потом они поссорились. Кажется, причиной была Катя. Во всяком случае, я помню, как Игнат пришел однажды с тренировки с фингалом под глазом и с рассеченной губой. На вопросы матери он не отвечал, но мне потом признался, что подрался с… Нет, не помню имени, и все тут. Помню только, что такое же редкое, как и Игнат.
– Елизар? – подсказал Лев Иванович.
– Точно, Елизар! – ошарашенно посмотрел на полковника Атлетов. – Теперь я вспомнил. Елизаром его звали. Он одно время часто к нам приходил. Сначала с Игнатом вдвоем, а потом и Катя с ними приходить стала. Они пили чай у нас на кухне, о чем-то болтали, смеялись, – вспомнил Никита Георгиевич и снова улыбнулся.
– Не знаете, Игнат так и не помирился с Елизаром?
– Вроде бы нет, – неуверенно ответил Атлетов. – Во всяком случае, после той драки Елизар у нас в доме больше не появлялся. Катя – приходила. Они с Игнатом закрывались у него в комнате и чай больше на кухне не пили. Игнат чай в свою комнату относил. Мать, конечно, ворчала, но я сказал ей, что лучше пусть они при нас в комнате закрываются, чем будут втихую потом вдвоем приходить. Она со мной согласилась и успокоилась.
– И долго они дружили?
– Примерно с год еще, а потом разбежались. Причины не знаю.
– А Игнат там, где он сейчас живет, не женился?
– Сейчас я о нем ничего не знаю. А когда мать его жива была, так нет, не женат он еще был. Во всяком случае, он ничего такого Татьяне не рассказывал. Он ей даже не говорил, где живет. Прописан он до сих пор тут, в этой квартире. Да вы и сами в курсе, раз пришли сюда, – усмехнулся мужчина.
– Я могу взять эту фотографию? – Лев Иванович показал на фото Игната Лопахина, на которой тот был в армейской форме. – Я потом ее верну в целости и сохранности.
– Берите любую, – пожал плечами Атлетов. – Мне они не нужны. Да и Игнату, похоже, тоже, раз он за столько лет не появился дома. Я ведь просто на всякий случай фотоальбом храню.
– И последний вопрос. Скажите, где служил Игнат и каким транспортом он должен был вернуться в Москву?
– Служил он в ракетных войсках. Его часть стояла где-то в Краснодарском крае. Возвращался поездом. Кажется, сочинским.
Лев Иванович встал и, протянув руку, попрощался с Атлетовым.
– Если вдруг Игнат даст каким-то образом о себе знать, позвоните мне. Очень нужно с ним поговорить.
Гуров протянул мужчине свою визитку.
– Вы будете его искать? – оторвав взгляд от карточки, спросил Никита Георгиевич. – Мне кажется, что вы что-то недоговариваете.
– Да, мы будем его искать. Пока что он нужен нам как свидетель. Больше я не могу ничего вам сказать, – ответил Лев Иванович и, распрощавшись, ушел.
21
– Евгений Северьянович, ты не слишком занят? – Гуров набрал номер Разумовского сразу же после того, как вышел из дома, в котором когда-то жил Лопахин.
– Занят, но слушаю внимательно, – отозвался оперативник. – Погоди, отойду в сторону, а то тут слишком шумно. Я сейчас нахожусь с местным участковым в Домодедовском отделении полиции. Мы с ним только что вернулись с Каширских дач.
– Ага. Ну, потом расскажешь. А пока вот что. Запиши данные на Лопахина Игната Тимофеевича.
Гуров продиктовал Разумовскому год рождения и адрес прописки Лопахина и добавил:
– Нужно срочно отдать эти данные в ГИБДД. Пусть поищут по своей базе данных, не зарегистрирован ли на этого человека автомобиль.
– Регистрация в Москве? – уточнил Евгений Северьянович.
– Нет, пусть ищут по всей России. Возможно, что машину он покупал и регистрировал в другом регионе.
– Ого, – удивился Разумовский. – А что это за тип?
– Этот парень у нас теперь подозреваемый номер один в деле Шишковских, – не вдаваясь в подробности, ответил Гуров. – Вечером встретимся, и я все объясню, – добавил он торопливо. – Все, не буду тебя отвлекать. И да – желательно уже сегодня получить ответ на запрос. Не отставай от гаишников, пока они все не бросят и не займутся поисками. Скажи, что дело срочное и находится в приоритете в СК. А если будут кочевряжиться, то я натравлю на них следователя Чернову. Так им и скажи.
– Понял, – рассмеялся Разумовский. – Так прямо и скажу.
– Все, до связи.
Переговорив с Разумовским, Лев Иванович сразу же набрал номер Крячко. Станислав ответил после третьего гудка.
– Давай я тебе минут через десять перезвоню, – торопливо заговорил он. – Или у тебя срочно?
– Перезвони сразу, как освободишься, но не тяни. Я, кажется, нашел подозреваемого.
– Я тоже его нашел, – заявил Крячко. – Ты ведь Игната Лопахина имеешь в виду?
– Его. Это ведь он в волейбол с Елизаром играл? – задал напарнику встречный вопрос Гуров, уже заранее зная ответ.
– Он, – уверенно ответил Крячко. – Я скоро освобожусь. Так, может, лучше встретимся? Все по телефону не обсудишь.
– Хорошо, приезжай в управление. Я тебя в кабинете буду ждать. Обменяемся информацией.
* * *
– Получается, что мы с тобой разными путями пришли к одному и тому же выводу – вероятным убийцей Шишковских может быть Игнат Лопахин. Если, конечно, это именно он убил Елизара, – подвел итог их с Гуровым обсуждения Станислав Крячко.
– Выходит, что так, – согласно кивнул Лев Иванович и добавил после некоторого молчаливого раздумья: – Жаль, что я сразу не скопировал полностью отчет вскрытия Елизара Шишковского. Хоть убей, не помню, упоминаются ли в нем травмы и увечья. Как-то не придал сначала этому значения. А получается, зря. Придется сейчас звонить следователю в Одинцовский район и просить его выслать мне фотокопию этого документа и документа опознания тела Елизара. Они мне завтра понадобятся на встрече с Крючковым, чтобы аргументировать свою просьбу об эксгумации.
Гуров достал телефон и набрал номер следователя Липовца, у которого он брал читать дело об убийстве Елизара Шишковского. Тот обещал уже сегодня выслать ему нужные копии документов.
– После встречи с тренером Игната и Елизара я созванивался с бывшим одноклассником Елизара – Дмитрием Караваевым, – сказал Станислав, когда Гуров закончил разговаривать по телефону. – Оказалось, что он был одним из тех ребят, которые когда-то входили в компанию Шишковского. Я расспросил его о характере Елизара, и он рассказал мне о нем интересные вещи. Оказывается, Елизар был очень самолюбивым парнем и не принимал, не умел принимать поражения. Он считал себя бесспорным лидером и всегда стремился быть во всем первым. А когда у него что-то не получалось, обвинял в этом кого-то другого. Хотя и не
