Ловушка для дурака - Марина Серова
На заданный вопрос алхимик ответил, что средство сверхэффективное, антидепрессант с седативным действием, правда, есть сомнения относительно целесообразности применения лицам старше пятидесяти лет, вследствие побочки (нарушение памяти, риски падения, скачки различного рода – артериального давления, сахара в крови, настроения, привыкание и т. п.).
– Заснешь как убитый, – пообещал пособник эскулапа, и Максим немедленно согласился:
– Давай два, чтоб потом не бегать.
Ладно, положим, нет денег. Но два основных актива есть – он сам и соответствующие препараты. При таких раскладах почему бы не начать все сначала? Ему не привыкать. Однако необкатанность препарата несколько смущает.
Все-таки надо выяснить, как он вообще действует, да и действует ли вообще.
Глава 26
С утреца мои хозяева были ожидаемо помяты и немногословны. Все-таки славно покутили вчера, несмотря на наличие вкуса и чувства меры. Чисто теоретически я понимаю их состояние, когда утро такое славное и свежее, так умыты и зелены деревья за окном, так ласково голубеет безоблачное небо, так радостно поют разные птички, такие морды симпатичные у встречных котов… ну, в целом, когда все кругом такое радостное, а ты диссонируешь. Естественно возникает желание зарыться куда-нибудь в постель поглубже, подальше от света и преодолевать свое похмелье в строгости и подвижничестве.
Поэтому я поспешила закруглять мой визит. Не стоит цветущим видом людей раздражать. Тем более что была у меня одна мыслишка, блестящая такая, крошечная…
Еще вчера я приметила на той же Маломосковской симпатичную конторку, типичную для столицы: полуподвал с вывеской «Скупка». Почему бы не обратиться к «подножным» экспертам, которые, по моему опыту, и знают больше заведений Министерства юстиции, и работают быстрее, и берут недорого. Да уж, официалам с ними не сравниться.
Гном, обитающий в этом логове, оказался вполне приветливым, симпатичным парнем, с ног до головы покрытым татуировками вполне невинного содержания, – ну, там, розы, фуры, мотоциклы.
Бережно приняв от меня находку, парень повертел ее в толстенных, но исключительно ловких пальцах, рассмотрел под мощным микроскопом, чуть не на зуб попробовал, а потом прямо спросил:
– Сколько хотите?
– Не знаю, – не менее прямо ответила я, – ведь я лично и не в курсе, что это.
– Слушайте, – продолжал он, любуясь на блестяшку в увеличительное стекло, – а откуда это у вас? Если не секрет, конечно.
– Нашли при ремонте, – ни капли не соврала я, – а что?
– Да есть у меня версия одна. Сейчас, погодите секунду, – он нырнул под прилавок, чем-то попиликал, пошуршал, и, вернувшись, выложил на смотровую подушечку удивительной красоты сережки.
Они сияли и переливались, как будто внутри горел холодный огонь, прозрачный, отстраненный, таинственный. Зрелище было такое, как если бы посреди прилавка в этом полуподвале открылись два портала в иной мир – чистый-пречистый, вечный, светлый без света, удивительно манящий. И входов было в него два, правда, такие малюсенькие, меньше того самого пресловутого игольного ушка, в которое не протащить верблюда.
Оценщик вернул меня с небес на землю:
– Это, извольте полюбоваться, классическая пара – сережки-«малина». Золото пятьдесят шестой пробы по реактиву, скорее всего – конец девятнадцатого века. И вот тут, на одной – смотрите сами, – как раз не хватает камня.
– Так.
– Видите?
Я посмотрела и пожала плечами.
– Ну неважно. Ваша капелька идеально входит в гнездо от потеряшки.
– Ошибка исключена?
– Абсолютно. Это, видите ли, старая европейская огранка… ну, как объяснить. Меньшая площадка, более высокая коронка, более глубокий павильон… Но главное, и как раз это, я полагаю, вы поймете – это игра света. Смотрите.
Он направил на сережку луч лазерной указки – и, совершенно очевидно, открылся портал в другой мир.
– Да-а-а-а, – только и смогла сказать я, зачарованно глядя на это чудо.
– Во-о-от, – протянул эксперт с удовлетворением, – на что похоже?
– На огонь.
– Верно! Это и есть внутренний огонь старой огранки, камень по-иному на свет реагирует. Современные, они блестят больше, а вот внутренний огонь пропал.
Он поиграл светом, вызывая все новые и новые эффекты, игру ослепительного света и всепоглощающей тьмы… и сам все испортил, задав вопрос:
– Так сколько хотите?
– Даже не знаю, – честно ответила я, – берите даром, в конце концов, вам же для дела, а мне ни к чему.
Парень с недоверием глянул на меня – не больная ли?
– Тут тысяч на четыреста, – честно предупредил он.
– Наверное, я не в курсе.
– Слушайте, да вы прямо святая, – заявил парень, бережно убирая свое приобретение, – я всегда подозревал, что камни – они такие, сами по себе живут и друг дружку притягивают. Вот когда эти сережки-то принесли, я почему-то сразу понял, что и камень найдется, и ждал.
– Долго ждали?
Эксперт поскреб бороду:
– Да побольше месяца будет… подавай бог памяти. Ну да, где-то месяц с хвостом он их и принес.
– Может, это продавец, который квартиру мне и продал, – «задумалась» я, – такой рыжий, черноглазый, картавый?
– Нет, нет, – покачал тот головой, – не он. Он такой, с бритой головой, в щетине, зенки вроде светлые. И на правой руке, от сих до сих, – парень указал на запястье, провел до локтя, – татуза: «После нас – тишина».
– В самом деле? – переспросила я, подавляя желание крикнуть «Ю-ху!» и начать разбрасывать цветы из шляпы.
Парень ухмыльнулся:
– Еще бы. Он у меня пластырей еще для маскировки купил, все, какие были. У меня же тут еще тату-салон, так что милости прошу, если что набить надумаете.
Я от всей души поблагодарила радушного гнома и поспешила на выход.
Сев в машину, отъехала подальше от людей, в Сокольники, свернула на один из поперечных просеков. Я следовала вдоль пустынной дороги в достаточно густом парке и, не стесняясь, на радостях хохотала и распевала песни.
Хотя по здравом рассуждении особо радоваться было нечему, ведь по итогам можно было полагать самое плохое – Алла Сергеевна Коржова мертва, причем не в переносном смысле, и к ее убийству руку приложил ее сожитель – Сергей Рубцов, он же Максим Максимович Маевка.
Я припарковалась на обочине, отошла чуть вглубь лесопарка и оказалась на берегу удивительно красивого пруда. После взрыва эмоций так было приятно очутиться тут, в спокойствии и тишине. Где-то далеко остались убийства-коварства-суета, а тут полное умиротворение. Казалось бы, не раз сиживала на берегу Волги, глядя на бескрайние просторы и прочее, но этот маленький пруд в сердце огромного города выглядел – точь-в-точь как те сережки – порталом в другой мир. Умиротворения, спокойствия, покоя – и полного мрака. Бр-р-р-р… правильно Янка про
