Рыцарь справедливости - Николай Иванович Леонов
Оперативник взял стаканчик и с наслаждением отхлебнул горячий напиток, горький вкус и кофейная терпкость уже через несколько секунд освежили мозг, он искоса наблюдал, как водитель нервно ерзает на стуле, почти не слыша ободряющие слова своего начальника.
– Ну так что, Митя, как тут у вас с медицинским осмотром перед рейсом дело обстоит? Выпускают на развоз хлеба водителей с запахом алкоголя.
От такого вопроса директор подпрыгнул на стуле и резко повернулся к сотруднику:
– Митя, ты опять? Мы же с тобой договорились, ты обещал! По-мужски дал слово!
– Да, ну так получилось, Василич, – забубнил паренек, крутя пуговицу на куртке. – Тяжело одному работать без сменщика, день рождения был вчера у кума, немного дал слабины, думал к утру запах выветрится.
Лев Иванович и Елена молча наблюдали за их диалогом.
– Вы не думайте, мы подобного на производстве не допускаем. У нас уже были неприятные эпизоды с Митей, вместо него я выходил на развоз. Надевал форму, перчатки, сам развозил, таскал поддоны с хлебом, – мужчина бросился к шкафу. – Разрешите, я покажу. У нас есть журнал для медицинского осмотра перед рейсом…
Гуров остановил его:
– Спасибо, я уже нашел журнал. У вас сотрудник работает без сменщика, одного-единственного водителя для такого предприятия маловато, не находите?
Директор в знак согласия кивнул и развел руками:
– Крутимся пока как можем, с тех пор как второй водитель на больничный ушел, я Митю подменяю как могу.
Лена и Лев Иванович хором выпалили вопрос:
– Еще один водитель на больничном?
– Уже нет, вернее, был. Запутал вас совсем, у нас второй водитель, Валера, он много лет работал на предприятии, хотя его за сложный характер недолюбливали, но работник хороший, старой закалки. Никогда от него не было запаха перегара, всегда каждую бумажку проверит, принципиальный такой. Так вот у него случилась авария, вернее, не авария, а конфликт во время разгрузки. По закону он был не виноват и требовал, чтобы я машину поставил на парковку, заморозил ее работу, обратился в страховую компанию за возмещением убытка, чтобы ему, значит, компенсацию выплатили за травму на производстве, а для этого комиссию по технике безопасности созывали. Я подустал от его требований и звонков и немного повысил тон, это же бизнес, ну не могу я остановить доставку хлеба из-за него, бегать по инстанциям и требовать правосудия. Он обиделся, трубку потом перестал брать и по почте выслал нам заявление об увольнении. Но пока человек на больничном находится, я его уволить не могу, а до какого числа у него больничный лист, неизвестно. На звонки телефона он не отвечает, дверь не открывает. Уже и Митя к нему ездил несколько раз, чтобы вопрос прояснить, но все без толку. Вот и получилось, что он у нас числится, а фактически третий месяц мы без второго водителя.
– А вашего бывшего сотрудника зовут Валерий Губин? – Лев Иванович уже вытаскивал из кармана куртки изрядно потрепанное фото с камер видеонаблюдения, на котором было запечатлено лицо так долго разыскиваемого мужчины. – Это он?
– Губин Валерий, – эхом отозвался мужчина, зачарованно глядя на фото и уверенно кивнул. – Маска на нем, но, конечно, это он. Я же его уже десять лет знаю, с тех пор, как он на завод к нам устроился водителем.
Директор переводил взгляд с Лены, которая застыла с кипой бумаг в руках, на Гурова с фото в руках:
– Он имеет к отравлению какое-то отношение? Но ведь он у нас не работает уже третий месяц и не появлялся здесь, даже за расчетом и трудовой книжкой не пришел. Откуда у вас его фотография?
– Не приходил, на территорию завода не заходил и к продукции завода не прикасался, вы уверены? – Лев задавал вопросы директору, а сам краем глаза наблюдал за реакцией молодого водителя, который вдруг побледнел до зеленоватого оттенка, вжался в стул и чуть ли не перестал дышать, лишь руки его жили отдельной жизнью, то лихорадочно теребя шов кармана на куртке, то вцепляясь в край стула.
– Да вот и по всем документам можете убедиться, продукцию уже третий месяц развозим я или Митя, на производство просто так невозможно попасть, у нас же пропускной режим.
Лев Иванович уж было собрался узнать у водителя причину его нервозности, но директор его опередил. Он вдруг резко бросил документ на стол и повернулся к парню:
– Митя, я чего-то не знаю?
Митя судорожно сглотнул, а Лев отпил глоток остывшего кофе, кажется ситуация накалилась и стоит побеседовать с водителем с глазу на глаз. Но директор вдруг ухватил сотрудника за рукав и горячо вполголоса начал упрашивать:
– Митя, ты что-то знаешь. Расскажи им, Митя, ты же нормальный парень, зачем покрываешь кого-то. Я не буду ругаться, обещаю. И увольнять тебя не буду. Ведь отравили депутатов, Митька, нас же закроют, и девчонки наши, и ты, и я без работы останемся. Понимаешь? Закроют наш хлебозавод, ты это понимаешь? Лучше расскажи правду, что произошло, Митя?
Паренек еле слышно прошептал одними губами:
– Ладно, я все расскажу.
Лев Иванович аккуратно тронул за рукав директора:
– Давайте вы нам еще кофе приготовите, если нетрудно? Извините, но разговор будет без свидетелей.
– Да, да, понимаю, – мужчина, шатаясь, пошел к двери, на последнем шаге обернулся и глядя в глаза пареньку, попросил:
– Не подведи, Митька, правду говори.
Лев Иванович сделал последний глоток кофе и предложил:
– Рассказывай, Митя.
– Так вышло, короче… Ну… Это
