Алексей Самойлов - Циркач срывается с каната
По телефонным номерам, с которых звонила Варвара-Альбина, определить её адрес для Андрея не составило труда. Оказалось, что фээсбэ звонила из того района, где находится злосчастное кафе с дурацким названием! Случайно ли это совпадение, Кислицын не знал. Но поиски странной девушки он решил начать именно с этих адресов.
На этот раз он сложил в багажник «БМВ» два чемодана и сумку с необходимыми вещами и одеждой. Квартиру запер на все замки и поставил на сигнализацию. Консьержку предупредил, чтобы она запоминала всех, кто будет им интересоваться. Хотя он уже не верил консьержкам — ведь каким-то образом детективы проникли в квартиру и загадили её своими таракашками! Значит, подкупили консьержку, обманули или купили жену… Инга чего-то там плела, что приходили какие-то мусора-опера, может, они и были сыщиками?..
Так или иначе, Андрей сейчас не слишком озадачивался этим. Он гораздо больше думал о завтрашнем дне — понедельнике. Как он поедет на работу? Как вообще сможет руководить съёмкой, вести программу, разговаривать о важных вещах, когда над ним — дамоклов меч весом в десять тонн? Когда в любой момент может позвонить НЕКТО и сказать: «Твоя песенка спета, Эндрю Кислый. Если не хочешь быть обвинённым в покушении на убийство, увольняйся с работы и не подходи к телецентру на пушечный выстрел». И это — милость Божия. За разборку в «Арабелле» его закатают в бочку, зальют цементом, и пустят плавать в Москву-реку. Тоже мне, Диоген Кислый летней закваски!
Но пока мобильник зловеще молчал, хотя у Андрея было жуткое желание его выключить. Но тогда он может пропустить спасительную информацию, и никогда себе этого не простит.
Домик и дворик были самыми обычными, и Кислицын припарковался, заехав колёсами на бордюр. В выходной день на улицу повылазили и уставшие взрослые, и крикливые дети, и сволочные старухи. Имелся традиционный столик, где компания местных пьентосов забивала козла, и по крикам и воплям Андрей решил, что козёл, наверно, живой. На детской площадке — мамаши отдельно, дети отдельно. Мамаши перемывают косточки мужикам, дети роются игрушечными пейджерами в песке и скачут на вкопанных в землю шинах. Неподалёку — компания подростков пинает мяч. Дымится помойка. Вонь, мат-перемат, детские крики, надрывный рёв умирающего «москвича», около которого папаши пьют пиво.
Вдруг Андрей увидел, как какая-то девушка в спортивном костюме встала с лавочки и быстро, едва ли не бегом, поспешила к нему. «Чёрт, — подумал он, — очередная поклонница узнала. Теперь не отвертеться!»
Андрей быстро отвернулся и уже собирался залезть обратно в машину. Но тут услышал до боли знакомый голос:
— Андрюша! Подожди!
Медленно повернувшись, Кислицын открыл рот, и так его и заклинило. Этого он ожидал меньше всего. К нему со всех ног бежала Марина.
* * *— А если без всякого договора? Я имею в виду, без письменного? — наконец, спросила Альбина.
— Ну-у-у… — протянул Шеф. Он никогда первым не предлагал такие вещи. Всё на совести клиентов.
— Сколько это будет стоить? — уточнила Альбина.
— Много. Очень много. Сто баксов в час, — брякнул Шеф, понимая, что этот Клиент — совсем не тот Клиент. Но Шефу и не нужно наниматься выслеживать Кислицына во второй раз.
— Такой вопрос, — не смутилась Альбина, — а если я захочу установить наблюдение… Ну, за очень известным или крутым человеком, политиком там или артистом, вы такую услугу оказывайте?
— Мы оказываем любые услуги, — внятно произнёс Шеф, оптом ответив и на все последующие вопросы.
— Значит, условно говоря, — продолжала допытываться Альбина, — если я заплачу миллион долларов, вы будете пасти даже президента?
— За миллион долларов я бы подумал, как это можно осуществить, — улыбнулся Шеф.
— И придумали бы? — криво улыбнулась в ответ Альбина.
— Ну-у-у…
— Ясный перец. У вас и аппаратура фээсбэшная имеется?
— Технические средства поддержки нам достались в наследство от восьмого управления КГБ.
— А лазер у вас есть?
— А зачем вам лазер? — повеселел Шеф.
— Чтобы считывать информацию с оконного стекла благодаря его колебаниям при разговоре в комнате.
— А вы начитанная девушка, — осторожно заметил Шеф.
— Да я вообще не девушка. Даже не человек, — начала любимое кокетство Альбина.
— А кто же?
— Меня зовут Бэт. Я Летучая мышь.
— А-а-а. Ну, значит, вам проще. Вы можете летать за своим Кислицыным и всё видеть и слышать. Зачем вам тогда наружники?
— Надо, — снова ушла в себя Альбина, — а ваша контора, она лучшая в Москве?
— Не худшая, — ответил Шеф.
— А сколько у вас сыщиков? А они профессионалы? А как я могу это проверить? Вдруг они лоханутся и упустят Кислицына? А лицензия у вас есть?
Шеф указал рукой на стену, где в рамочках висели все необходимые документы. Альбина встала, подошла к ним и принялась внимательно изучать.
— Отвечу на ваши вопросы. Сыщиков у нас хватает, и они все профессионалы. Но они, в отличие от вас, люди, а каждый человек несовершенен и допускает в среднем по десять ошибок за день. А если вы хотите проверить, что ж, делаем договор, и наши сыщики покажут вам, на что они способны. Все они с одним-двумя высшими образованиями, атлетически подготовлены, отлично стреляют, водят любую машину, разбираются в компьютерах. У всех за плечами многолетний опыт работы, в том числе и в органах милиции.
— Хе-хе-хе-хе, — не сдержалась Альбина, вспомнив Ушанова, — а среди ваших сыщиков есть женщины?
— Нету, — ответил немного удивлённый Шеф.
— Вы принципиально не берёте женщин на работу? У вас половая дискриминация, засилье мужского шовинизма, вялотекущего маразма и процветающее солдафонство? — Альбина не отрываясь, читала лицензию на стенке.
— Ничего подобного, — возразил Шеф, — просто женщины не проходят наши тесты. Мы их честно предупреждаем, что это трудно, что главное в нашей работе — это умение сосредотачиваться, терпеливо ждать и контролировать себя.
— Я хочу! — повернулась Альбина к Шефу, — давайте ваши тесты. Я хочу поступить к вам на работу!
— А нанимать сыщиков вы больше не хотите? — уточнил Шеф.
— Я сама буду сыщиком! — Альбина села обратно в кресло, сведя ноги в икс, — таким образом, я не буду вам ничего платить, это раз, вы будете платить мне зарплату, это два, и я при этом добьюсь своей цели, это три. Понимаете мою безупречную логику?
— Неплохо придумали, — похвалил Шеф, — сегодня воскресенье, собеседование у нас по четвергам с трёх часов. Подъезжайте. Исключение ради вас делать не будем. У вас будет время на подготовку…
— Не нужно мне время на подготовку, — вновь перебила Альбина, — мне всё с вами ясно. Тоже мне, набрюшники…
Она подхватила сумочку и, больше не сказав ни слова, вышла. Шеф тут же нажал кнопку на телефоне:
— Кто там дежурит? Миха? Срочно. Сейчас от нас выйдет деваха в чёрненькой юбчонке, худющая как спичка. Приклейся к ней, но с максимальной осторожностью. Она может заподозрить слежку, так что действуй так аккуратно, как будто идёшь по канату с фужером шампанского на голове. И каждая пролитая капелька — год твоей жизни. Понял? Докладывать мне лично по мере развития событий…
Офис «Центавра», наряду с ещё множеством офисов других фирм и фирмочек располагался в здании одного из загнувшихся в связи с отсутствием «бабулек» научных институтов. Альбина решила, что оставаться внутри — абсолютно проигрышный вариант в случае, если её заметят. Подойдя к вахтёру на проходной, она спросила:
— Скажите, а из этого здания один выход?
— Нет, — хмурясь, ответил вахтёр.
За всеми выходами визуально она не уследит. Если только выйти из тела и повитать где-нибудь на заднем дворе… Альбина усмехнулась про себя. Нет, она будет наблюдать за главным выходом, сидя на автобусной остановке напротив проходной. Этот ихний начальник не будет от неё бегать. А она прикроется журналом с прорезью для глаз, и будет терпеливо ждать. Заодно и попрактикуется в предстоящей работе. Альбина была уверена, что донельзя заинтриговала этого «резидента», и он не будет так просто отказываться отпускать её. В данном случае видно, что человек ничего не боится. Трус сразу бы отказался следить за Кисилицыным и не предлагал бы собеседование. Этот «резидент» не трус, но Альбина заставит его ошибиться. Главное — не ошибиться самой и заблаговременно арендовать такси. Вряд ли начальник такой фирмы ходит пешком.
* * *Играть в изумление не пришлось — на лице Андрея и так всё было написано. Марина являла собой его точное зеркальное отражение. Они стояли так очень долго и не могли произнести ни слова, поскольку мучил их один и тот же вопрос: «ПОЧЕМУ ИМЕННО ЗДЕСЬ?»
— Чудненько, Риночка… — наконец, разродился Андрей, распахивая объятия.
