Фридрих Незнанский - Честный акционер
Евгений встал со скамейки и протянул ей руку:
— Уже поздно. Нам нужно идти.
Секунду поколебавшись, Лариса взяла его за руку. С тех пор они не расставались.
Как ни странно, но, остановив свой выбор на Евгении Бабаеве, Лариса не перестала общаться (и даже дружить) с Михаилом Храбровицким. Увидев их в первый раз вместе, Храбровицкий прищурился и окинул Бабаева изучающим взглядом, затем перевел взгляд на Ларису, улыбнулся и кивнул в знак одобрения. А когда они оказались рядом, шепнул ей на ухо:
— Держись за этого парня. Он тебя не подведет.
Целиком и полностью доверяя его проницательности, Лариса лишний раз убедилась в том, что сделала правильный выбор.
Евгений, со своей стороны, тоже отозвался о Храбровицком в самом положительном смысле.
— Похоже, у этого парня есть цель и он знает, как ее добиться, — сказал о нем Бабаев. И после этого твердо добавил: — Мне нравятся такие люди.
С Павлом Петровичем Бабаев по-прежнему был в приятельских отношениях, а с его сыном и братом Ларисы — Геннадием — подружился. Теперь они частенько проводили вместе время, и даже устраивали «семейные ужины», как насмешливо называл их Геннадий. Несмотря на иронию брата, Лариса догадывалась, что самому Геннадию эти «ужины» нравятся. Он сидел за столом с сияющим лицом и, по мнению Ларисы, выглядел, как блудный сын, который много лет назад ушел из дома, а теперь вернулся под родной кров и с удивлением осознал, что, оказывается, все это время у него была семья! Однажды он сказал Ларисе:
— У меня такое ощущение, что я знаком с Женькой десять лет. Мне даже кажется, что я его где-то видел прежде. Конечно, это всего лишь мои фантазии.
Лариса знала, что в устах брата подобное признание дорогого стоит.
Они не перестали общаться даже после того, как Лариса и Евгений решили жить вместе и сняли для этого квартиру на Дубнинской улице. По выходным Геннадий Кизиков навещал сестру и своего нового друга. Вскоре он стал приходить не один, а со своими бывшими армейскими приятелями. Будучи боевым офицером,
Евгений Бабаев быстро нашел с ними общий язык. Они пили пиво, вспоминали армейское житье-бытье, играли в преферанс и в покер (Лариса обожала расписывать с мужчинами «пульку», а на покер они переходили, когда она уходила спать).
Со временем у них в квартире образовалось что-то вроде филиала «Ассоциации инвалидов и ветеранов афганской и чеченской кампаний». И Ларису это полностью устраивало.
Глава восьмая
ПОД «КОЛПАКОМ»
1
— Алло, Александр Борисович.
— Да, Володь, я тебя слушаю.
— Поступил новый отчет от «наружки». В течение дня Лариса Кизикова встречалась только с однокурсниками. По телефону она разговаривала с отцом и с какой-то университетской подружкой. Спрашивала о. каких-то конспектах. У отца поинтересовалась насчет здоровья и пообещала забежать на днях.
— А как вчерашний гость?
— Уже узнали. Это некий Олег Иванович Бебиков. Неполных двадцать шесть лет. Работает лаборантом на кафедре химии в университете Карпова…
— Карпова?
— Да, это частная лавочка. Карпов — ее ректор. Вы ведь знаете, сейчас в Москве частных вузов — как грибов после дождя. И все они «университеты».
— Это точно. Что еще о Бебикове?
— Пишет кандидатскую диссертацию. Это для души. А для желудка — руководит фирмой «Феерия». В свободное от посещения кафедры время, конечно.
— Руководит?
— Ну да. Штат у фирмы небольшой, всего четыре человека. Все — молодые ребята. Берут заказы на украшения и… фейерверки.
Поремский выдержал паузу, видимо, для вящего эффекта.
— Продолжай! — нетерпеливо сказал Турецкий.
— Военную службу проходил в Чечне. Был сапером. Получил ранение и ослеп на левый глаз.
— Не повезло, — заметил Александр Борисович.
— Наоборот, — возразил Поремский. — Его коллега подорвался на мине, а Бебикова лишь задело осколком. Реабилитацию он проходил в одном из госпиталей, которые курирует «Ассоциация ветеранов». Я показывал соседке фотографию, она утверждает, что в последнее время он частенько заходил к Ларисе в гости.
Турецкий задумался.
— Вот что… — медленно сказал он. — Бебикова твоего нужно просеять через самое мелкое сито. Ранение, фейерверки, химическая лаборатория — слишком оригинальный букет для простого парня.
— Я тоже так думаю, — согласился Поремский. — Мне им заняться?
— Да нет. Я, пожалуй, сам. — Турецкий улыбнулся и добавил: — А то ты всю работу за меня сделаешь. Мне ничего не останется.
— Вашими бы устами мед пить. Александр Борисович, можно личный вопрос?
— Валяй.
— Может, ее все-таки взять? Я о Ларисе. Она сейчас вся на нервах. Мне кажется, если немного надавить…
— Нет, — оборвал коллегу Турецкий. — Давить мы на нее не будем. Люди на грани нервного срыва не всегда делают то, чего ты от них ожидаешь. Особенно женщины. Мы с легкостью можем добиться обратного результата. Мне уже приходилось видеть, как люди, доведенные до отчаяния, вместо того чтобы во всем признаться, входили в ступор. Что-то вроде психологической комы. В этом состоянии человек и под пытками ничего не скажет.
— Гм…
— Ну насчет пыток — это я, конечно, утрирую, — объяснил Турецкий.
— Понял, не дурак.
— Надеюсь. Ты там пока покури, но далеко от моего кабинета не отходи. Приеду — договорим. Все, отбой.
Турецкий отключил связь и положил телефон в карман.
2
В три часа пополудни в двери фирмы «Феерия» вошел высокий, симпатичный и хорошо одетый господин средних лет.
— Здесь можно заказать фейерверки? — осведомился он у девушки на ресепшн.
— Да, — ответил девушка, одарив господина лучезарной улыбкой. — Вам назначена встреча?
— Да, я звонил час назад.
Девушка улыбнулась еще шире и еще лучезарнее:
— Можно узнать ваше имя?
— Персидский. Борис Александрович.
— Хорошо. Сейчас я о вас сообщу.
Спустя десять минут господин Персидский сидел в кабинете директора фирмы Олега Ивановича Бебикова и, попивая черный кофе, излагал ему свои пожелания.
— …и в этот момент в небе засветилась цифра десять! — закончил он с пафосом и, в довершение своего страстного монолога, прочертил в воздухе пальцем цифру «10», как бы любуясь ее совершенством.
— Что ж, — задумчиво сказал директор, — это можно устроить. Думаю, ваша жена останется довольна. Одно небольшое уточнение: десять лет назад вы с ней только познакомились или уже поженились?
— Поженились.
— Тогда над цифрой десять мы можем изобразить два сияющих перекрещенных кольца. Как вам это?
— Прекрасно! — оценил инициативу директора господин Персидский. Затем поставил чашку с недопитым кофе на стол, чуть наклонился вперед и негромко уточнил: — Сколько мне это будет стоить?
— Точно сказать не могу. Но если навскидку… сейчас подсчитаю. — Бебиков взял ручку и принялся что-то писать в блокноте. Затем перевернул блокнот и ткнул пальцем в жирно прорисованную цифру. — Вот окончательная сумма. Если она вас устраивает, мы подготовим документы и подпишем договор.
Господин Персидский ознакомился с каракулями Бебикова и кивнул:
— Это приемлемо.
— В таком случае договорились.
Бебиков приподнялся со стула и протянул гостю руку. Тот крепко ее пожал. Бебиков уселся на место и посмотрел на Персидского с легким замешательством. Тот хмурился и напряженно барабанил по столу пальцами. Вид у него был такой, словно он собирается сказать что-то важное, но не находит в себе для этого сил.
— Что-то еще? — помог ему директор.
Персидский откашлялся в кулак, еще несколько секунд помолчал, как бы обдумывая новую идею, затем кивнул:
— Да. Я… — Тут он еще больше понизил голос. — Олег Иванович, могу я надеяться, что наша беседа останется… м-м… строго конфиденциальной и что мои слова не выйдут за пределы этих стен?
Бебиков удивленно воззрился на Персидского:
— А в этом есть необходимость?
— Да.
Взгляд директора стал еще удивленней. Он неуверенно усмехнулся:
— Если мне не изменяет память, вы не сказали ничего такого, что можно превратно истолковать.
— То ли еще будет, — загадочно пообещал Персидский. — Скажите, Олег Иванович, вы и в самом деле так хорошо делаете фейерверки, как о вас говорят?
Бебиков приосанился:
— Смею вас уверить, все, что обо мне говорят, — сущая правда. Я могу сделать фейерверк из любых подручных материалов.
— Вот как? А бомбу? — хрипло поинтересовался клиент.
Лицо Бебикова оцепенело. Он слегка повернул голову и пристально посмотрел на гостя зрячим глазом. Тихо спросил:
— Что?
— Бомбу, — так же тихо повторил Персидский.
