Павел Генералов - Юность олигархов
— Понятно, пробки, — согласился Толик. И снова обернулся к кухне — Светлан, давай, закругляйся, уже через три минуты начало!
— Уже закруглилась! — Светлана Юрьевна несла огромное блюдо с отбивными и отварным картофелем. — Давайте быстро, пока не остыло!
— Не успеет, — заверил её Гоша, перехватывая блюдо, как эстафетную палочку.
— Так, — уже за столом Светлана Юрьевна, наконец, смогла рассмотреть детей. — Гошка загорелый, а Анюта бледная.
— Бедное дитя, диплом замучил, — заканючила Нюша. — Мам, с капустой — длинные?
— Как всегда, — ответила мама. — Ну что там, Толь, пора?
— Угу, — Толик включил телевизор.
На экране появилась Светлана Юрьевна в светлом брючном костюме и при причёске а-ля Шарон Стоун.
— Добрый вечер, дорогие друзья! — поздоровалась Светлана Юрьевна из телевизора.
— Добрый вечер! — откликнулась Светлана Юрьевна, пододвигая голодной дочери блюдо с пирожками. — Анюта, бери сразу несколько.
— Стереомать — это круто! — отозвалась Нюша. — А ведь правда, две мамы лучше, чем одна?
— Чем лучше? — с набитым ртом переспросил Гоша.
— Чем одна! — гордым шёпотом ответила Нюша.
— Ой, не могу! — скривился Гоша. — Этому ж анекдоту тыща лет! Ты б еще про Чапаева на рельсах вспомнила!
— Не мешай слушать! — огрызнулась Нюша.
— Дети, не ссорьтесь, — сказала Светлана Юрьевна. Та, что наяву. А виртуальная Светлана Юрьевна гнула своё:
— Сегодня у нас в гостях Владимир Вольфрамович…
Известный своей непредсказуемостью политик с трудом улыбнулся зрителям. Людей он не любил и скрывать этого не собирался.
— И Борис Ефремович, — Светлана Юрьевна повернулась к молодому человеку, грива волос которого прямо–таки взывала о помощи парикмахера.
Волосатый улыбнулся и протянул руку Вольфрамычу, именно так в узких кругах называли политика–эксцентрика. Вольфрамыч сделал вид, что протянутой руки не заметил. Волосатый Ефремыч пожал плечами и засунул руку в карман. Потом, опомнившись, вытащил. Вспомнил, видимо, наставления своих имиджмейкеров о том, что руки в карманах вызывают у электората подозрения в корыстолюбии политика. Он, кстати тоже не особо любил людей как таковых, но в отличие от Вольфрамыча тщательно маскировался.
— Вы можете звонить на студию по телефонам, которые сейчас будут на экранах, — Светлана Юрьевна сделала паузу. На экране высветились телефоны.
— А что, многие, звонят? — удивился Толик.
— Но не многие дозваниваются, — ответил ему Гоша.
— Звоните! Наша передача идёт в прямом эфире, — с открытой улыбкой сообщила Светлана Юрьевна.
— Прямом кривом эфире, — поправила себя Светлана Юрьевна.
— Дурят народ, — вздохнул Толик и, притянув жену к себе, поцеловал в щёку.
— Какой уж прямой, — вздохнула Светлана Юрьевна. — Вы смотрите, смотрите, там сейчас такие фортеля будут! — и радушная хозяйка, стала раскладывать по тарелкам горячее.
На экране Светлана Юрьевна была не такой полновластной хозяйкой. Нагловатые гости, увлекшись собственными спорами, совсем забыли как о ведущей, так и о приличиях. Они орали, обвиняя друг друга во всевозможных грехах.
Светлана Юрьевна пыталась их остановить, но, если Ефремыч ещё был относительно вменяем, то Вольфрамыч, почуяв запах классового врага, остановиться уже не мог. Внезапно, отпихнув микрофон, Вольфрамыч схватил пачку чая «Принцесса Нури»…
— Почти Нур, — засмеялась Нюша.
— Наш спонсор, — по ходу пояснила родным и близким Светлана Юрьевна.
Светлана Юрьевна в студии вскочила с кресла и попыталась остановить бешеного Вольфрамыча. Но тот, зарычав как раненый зверь, метнул пачкой в Ефремыча. Прямо в морду его, в переносицу! Пачка треснула и из щели посыпались чёрные–чёрные снежинки. Ну, то есть, чаинки.
— Борис Ефремович, стойте! — не сдержав смеха, крикнула Светлана Юрьевна.
Но и строивший из себя интеллигента волосатый тоже забыл о приличиях. Молниеносно схватив свою пачку, он метнул её в супостата. Вольфрамыч неожиданно ловко для его комплекции увернулся и пачка улетела в угол студии, прямо под ноги обомлевшей «девушки на выданье». Так называли помощниц, которые «выдавали» угощение или призы гостям передачи. Девушка таращила глаза, а в руках её ходуном ходил поднос с двумя дымящимися чашками «Принцессы».
Светланы Юрьевны смеялись. Одна — на глазах у всей страны, другая — в кругу семьи:
— Хорошо, что Валентина задержалась с чаем. Представляете, если бы они кипятком друг друга ошпарили?
— Прикольно! — одобрила Нюша.
— Да, у вас весело, — Толик с обожанием смотрел на жену.
— А самое интересное — на этих двоих, — отсмеявшись, Светлана Юрьевна кивнула на экран, где Ефремыч и Вольфрамыч уже неловко боксировали, — теперь наши телевизионщики в очередь пишутся. Через неделю они у Саши Любимова встретятся. Саша уже и спонсоров нашёл — производителей соков.
— А, понятно, — восхитился Гоша. — Чтобы они соком облились! Круто! А сок какой будет? Надеюсь, томатный?
— Нет, апельсиновый, — покачала головой Светлана Юрьевна.
— Томатный эффектнее, — прикинул Гоша.
— Понимаешь, они выяснили, что у Ефремыча аллергия на томаты, — серьёзно объяснила Светлана Юрьевна. — Он может что–то заподозрить. А всё должно быть естественно.
На экране возникла заставка: «По техническим причинам передача закончена».
— Мам, а чего так сразу закончили? Ведь запись же? — удивился Гоша.
— Для правдоподобия, — ответила Светлана Юрьевна. — Да там дальше нечего было показывать. У меня причёска съехала и тушь потекла. Валентина поднос уронила и рыдала. У операторов руки тряслись от смеха. А эти двое так сцепились, ох! И всё пытались волосы друг у друга выдрать! Жуть малиновая.
— А кто кого победил–то? — спросил Гоша.
— Победил помрежа, — серьезно объяснила Светлана Юрьевна. — Он же у нас самбист.
По телевизору уже шли новости. Первая, как обычно про здоровье президента и его домашнюю работу с документами. Отяжелевший президент бессмысленно переворачивал бумагу за бумагой, ставя в них закорючку нетвёрдой рукой. А вот вторая новость заставила Гошу сделать звук погромче: он услышал очень даже знакомую фамилию. «Сегодня в Москве на сорок втором году жизни скоропостижно скончался председатель Совета директоров группы компаний «Хронотоп» Михаил Ефимович Смолковский. По заключению врачей смерть наступила от сердечно приступа. Однако коллеги Смолковского и его вдова настаивают на дополнительном расследовании», — бесстрастно сообщила дикторша. На экране появилась плачущая брюнетка, которую Гоша видел на выставке. Только теперь она была без собачки и, похоже, не знала, куда девать руки. Она беззвучно шевелила губами, но звук ей так и не включили. То ли случайно, то ли нарочно.
— Опасно быть олигархом, — вздохнул Гоша. Так он не удосужился позвонить по той визитке, что дал ему в Политехническом Смолковский. Теперь дозвониться до него будет посложнее.
— Да, даже если умираешь своей смертью, — добавил Толик загадочно и несколько нелогично.
Гоша с Толиком уже переместились в гостиную — в кресла перед камином, который, впрочем, по причине исключительно тёплой погоды, разжигать не стали. Толик плеснул в пузатые фужеры «Реми Мартина» и поинтересовался:
— Как у вас с объёмами производства?
— А что именно тебя интересует?
— Армейские ушанки, — Толик отпил маленький глоток и пояснил. — Есть возможность получить хороший госзаказ.
— Какая партия?
— Не поверишь! До миллиона штук. Для Сибирского военного округа.
— Ничего себе… — обалдел Гоша. Заказ был не просто выгодным — сверхвыгодным. Какой же настоящий коммерсант не грезит о государственном заказе?
— Потянете?
— Надо подумать… — Гоша почесал затылок. — Своих средств у нас на такую партию, боюсь, не хватит…
— У меня тоже. Ваша грандиозные проекты по «Царь–медиа», похоже, меня и вовсе разорят. Шучу, шучу, — остановил Толик Гошу, готового с пеной на губах защищать своё любимое детище. — Под такое дело возьмёте кредит. Если, конечно, с Фёдором Ильичом Покусаевым обо всём договоритесь…
— Кто такой Покусаев?!
— Великий в своём роде человек, — Толик возвёл глаза к потолку. — Из штаба тыла наших доблестных вооруженных сил. Генерал–лейтенант.
— Забавная фамилия для генерала! — улыбнулся Гоша.
— Ты будешь смеяться, но у двух его замов фамилии ещё более говорящие. Прямо по Гоголю. Полковник Качан — его зам по вещевой части. И полковник Карманов — зам по продовольствию.
— Лучше б наоборот! — усмехнулся Гоша.
— Ну, уж извини, как получилось, — развёл руками Толик.
— Так мне куда — в Новосибирск или в Красноярск лететь? — Гоша знал, что от таких предложений не отказываются.
