Чарлз Тодд - Доказательство виновности
И все-таки глупо убивать обоих компаньонов сразу. Подозрение невольно падает на сотрудников фирмы… А может быть, убийца боялся, что, сойдясь вместе, компаньоны найдут какое-то расхождение в расчетах или другие нарушения.
Придется вернуться к Гудингу. Ратлидж встал, подошел к двери и позвал старшего клерка. Тот вышел из другого кабинета и спросил:
— Вы дозвонились?
— Они подтвердили ваши слова. Я одного не понимаю. Зачем кому-то понадобилось избавляться от обоих компаньонов. Допустим, один из них решил убить второго; такое случается, и довольно часто. Хотя… Френч и Трейнор совершенно не мешали друг другу. Один вел дела в Лондоне, другой — на Мадейре.
— Вы ведь не нашли их трупы — ни одного, ни второго, — заметил Гудинг.
— Пока не нашли, — согласился Ратлидж.
— Пока вы не найдете их трупы, я не отказываюсь от надежды.
— Вы можете и дальше управлять фирмой без них?
— В течение долгого срока — нет.
— А как насчет мисс Френч? Имеет ли она право действовать от лица брата и кузена?
— Не знаю, сэр. Такой вопрос никогда не возникал. Мисс Френч никогда не бывала на Мадейре. Она не разбирается ни в деятельности нашего предприятия, ни в виноделии в целом.
— Наверное, в отделении на Мадейре тоже есть управляющие. Иначе мистер Трейнор не смог бы уехать.
— Да, есть. Но мистер Френч и мистер Трейнор были телом и душой фирмы, как до них их отцы. Они играют разные роли. Именно поэтому фирма удерживалась на плаву со времени мистера Хауарда. Он, мистер Хауард, был человеком довольно необычным. Видите ли, фирму «Френч, Френч и Трейнор» можно назвать его детищем. И он все подготовил к тому, чтобы его наследники шли по его стопам.
Слушая клерка, Ратлидж пытался уловить в его голосе малейший намек на то, что Гудинг жаждет власти. Но в голосе Гудинга слышалась лишь забота о деле, которому он посвятил всю жизнь. Правда, он был бы дураком, если бы слишком рано обрадовался…
Ратлидж подумал: ему, в силу его профессии, свойственна подозрительность. Он привык взвешивать каждое выражение и каждое слово, следить за глазами собеседника, за его жестами в надежде, что тот выдаст себя. Прислушиваться к голосу, к перемене в интонации и угадывать ложь. И все же он готов был поклясться, что Гудинг говорит искренне.
Тот, кто задумал преступление, скорее всего, очень умен. Ратлидж поймал себя на мысли: для того, чтобы много лет подряд оставаться на посту старшего клерка, Гудингу нужно быть очень умным, сообразительным и способным.
Поскольку молчание затянулось, Ратлидж сказал:
— Сегодня мы все равно больше ничего не выясним… Давайте я отвезу вас домой.
Гудинг достал связку ключей и стал запирать дверь своего кабинета. Заметив, что Ратлидж наблюдает за ним, он сказал:
— Мне написала внучка.
— Вот как?
— Она рассказала о платке. Хотя много таких платков было сделано лично для нее, я не сомневаюсь, что мисс Делейни делала такую же вышивку и для других.
— Мисс Делейни уже умерла, — прямо ответил Ратлидж, — а владелица лавки считает, что для других такой узор не делался. Мисс Делейни работала для постоянных клиентов — для таких, которые регулярно заказывали ей свои любимые вышивки. Для тех, кто заходил в лавку случайно, предлагались другие образцы.
Когда они шли к выходу, Ратлидж заметил, что Гудинг покосился на портреты основателей. Заперев дверь, старик сказал:
— Она не убийца. Но, поскольку теперь и мистер Трейнор пропал, логично предположить, что вы и меня подозреваете.
— А вы развейте мои подозрения, — ответил Ратлидж чуть резче, чем собирался.
— Не знаю, как это сделать. По-моему, мистеру Френчу и мистеру Трейнору некого и нечего было бояться. Но я и сам понимаю: трудно отделаться от подозрений после того, как мистер Френч решил не жениться на Валери. Попахивает местью. По правде говоря, я даже обрадовался, когда у них все расстроилось. Они не подходят друг другу. С мистером Майклом моя внучка, возможно, и была бы счастлива. Он был хорошим человеком. Но не с мистером Луисом.
— Почему?
Гудинг сел в машину, когда Ратлидж заводил мотор. Мотор взревел, и ответ Ратлидж едва расслышал:
— Мистер Луис хотел найти жену, в чем-то похожую на его сестру: покладистую, согласную оставаться в тени, когда ей не нужно выступать в роли хозяйки дома. Боюсь, Валери более темпераментная. К тому же она — внучка клерка, хотя ее отец был морским офицером и происходил из очень хорошей семьи. Мисс Таунсенд — дочь доктора. Она всю жизнь привыкла слушаться отца и воспримет волю мистера Френча как свою. — Гудинг объяснил Ратлиджу, как проехать к его дому в Кенсингтоне, и спросил: — Если вы меня арестуете, что станет с фирмой? Простите, что задаю вам такой вопрос. Младшие клерки не справятся… Им недостает опыта, чтобы разобраться с неожиданными проблемами.
— Пока у нас, кроме вас, нет других подозреваемых. По вашим словам, «Медея» стала на якорь в субботу вечером. Вы могли встретить корабль и убить Трейнора до того, как стало известно о его возвращении в Англию. Впрочем, возможно, у вас есть свидетели, которые могут точно подтвердить, где вы были в тот вечер.
— Я живу один. — Гудинг глубоко вздохнул. — Что ж… Ничего не поделаешь! Но я не позволю вам трогать Валери. Она ничего дурного не сделала. Если придется выбирать между ней и фирмой, я колебаться не стану.
— Когда Луис Френч пропал, ваша внучка была в Сент-Хилари. А вы?
Гудинг открыл было рот, но тут же закрыл его. Ратлидж сразу понял, что кто-то видел старшего клерка, но он пока не собирался открывать имена свидетелей представителю Скотленд-Ярда.
Хэмиш сказал: «Ты загнал его в угол. Не очень-то умный ход».
Но Ратлидж заранее сообщил клерку, в чем именно его подозревают и почему. Разумеется, он поступил неблагоразумно. Когда они повернули на улицу, где жил Гудинг, Ратлидж сказал:
— Если вы сейчас наделаете глупостей, вы не сможете защитить внучку, когда на нее падет вся тяжесть обвинений. И я не смогу ее защитить, так как служу в Скотленд-Ярде.
— Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством. Смею надеяться, что один или оба моих работодателя скоро объявятся живыми и здоровыми.
— Остается еще покойник из Челси.
— Ах да. Но в его смерти вы меня обвинить не можете. И Валери тоже. Во всяком случае, пока не выясните, кто он.
С этими словами клерк вылез из машины, сухо поблагодарил Ратлиджа за то, что тот подвез его домой, и, не оглядываясь, вошел в темный подъезд.
Вскоре в прихожей зажегся свет; затем свет появился в окне слева от двери. Наблюдая за Гудингом с улицы, Ратлидж подумал: уж не испугался ли старик темноты?
В десять утра исполняющий обязанности старшего суперинтендента Маркем, внимательно выслушав Ратлиджа, покачал головой:
— У нас не остается другого выхода. Придется арестовать и мисс Уитмен, и ее деда.
— Да, похоже на то, — согласился Ратлидж. — Но у нас еще есть неопознанный труп. Что делать с ним? Кроме того, оба компаньона пока числятся пропавшими без вести. Никто не видел их ни живыми, ни мертвыми. Какое обвинение мы предъявим мисс Уитмен или мистеру Гудингу, раз у нас еще нет уверенности в том, что было совершено преступление?
— Мы предъявим им обвинение в убийстве. Вполне возможно, они сами поспешат рассказать все, что требуется, чтобы избежать виселицы.
Ратлидж еще сопротивлялся, хотя и понимал, что ничего поделать не может.
— А как же мисс Френч? — спросил он. — Она всю жизнь, сколько себя помнит, провела в тени брата, кузена и фирмы. Она не единственная женщина, которой хочется стать хозяйкой собственной судьбы.
— У нее есть слуги. Вы сами сказали.
— Я пока не понял, кого слуги больше любят — мисс Френч или ее брата, который платит им жалованье.
— Что ж, тогда постарайтесь все выяснить. Но не мешкайте. Даю вам сорок восемь часов.
— Тем временем сержант Гибсон мог бы навести справки о других неопознанных трупах, найденных после того, как Трейнор высадился в Портсмуте, или после того, как Френч был объявлен пропавшим без вести. Такие розыски значительно облегчат нам задачу.
— Что ж, хорошо. Но учтите, у вас двое суток и не больше. Потом я собираюсь послать вас в Стаффордшир. Тамошние дела требуют присутствия инспектора из Скотленд-Ярда. Вы мне нужны!
Ратлидж поблагодарил его и ушел.
Маркем управлял Скотленд-Ярдом, как в свое время управлял полицией Йоркшира: лично принимал участие в раскрытии всех дел. Он, разумеется, не допрашивал свидетелей и подозреваемых. Он внимательно читал рапорты подчиненных и выносил суждения, полагаясь на собственное чутье.
Ратлидж подумал: вряд ли Маркем задержится в Лондоне. Впрочем, сейчас главным для него был вовсе не новый начальник. У него всего сорок восемь часов. С трудом можно успеть съездить в Эссекс и вернуться обратно. Ему стало казаться, что он попал в капкан.
