Михаил Ежов - Башня из красной глины
Перед самым отплытием явились Жеребин и двойняшки. Самсоновы выдохнули с заметным облегчением, когда увидели их среди поднимавшихся на борт.
— Представляете, сбежали от меня! — с наигранным возмущением проговорил Жеребин, поглядывая с усмешкой на двойняшек. — Только у причала уже появились!
— Это что за фокусы? — напустилась на детей Самсонова. — Вы где были?
— В торговом центре, — виновато ответил Максим.
— Мы только на десять минут зашли, — поспешно сказала его сестра.
— Что вам там понадобилось?!
— Игровые автоматы, — смущенно пояснил Максим.
— Мы купили жетоны, а там можно выиграть новые, и мы выиграли, и у нас появились еще, — затараторила Ксюша, явно стараясь поддержать брата. — Так не бросать же их было, ну мы и решили на них сыграть.
— Два часа их искал! — пожаловался Жеребин. — Уже хотел полицию вызывать — думал, пропали!
Максим и Ксюша виновато переглянулись.
— Я с вами потом разберусь! — зловеще пообещала им Самсонова. — А сейчас — марш в каюту!
Близнецы, понурившись, отправились восвояси.
— Что с них возьмешь — все-таки дети, — виновато развела руками Самсонова, обращаясь к Жеребину.
Тот проводил детей пристальным взглядом и отвернулся.
— Конечно, — согласился он. — Я понимаю. Просто беспокоился, вы же попросили меня за ними приглядеть.
— Главное, что все обошлось, — вставил Самсонов.
Жеребин кивнул:
— Да уж. Но требуется больший контроль, — добавил он каким-то странным тоном.
Самсонов переглянулся с супругой.
— Конечно, — сказала та. — Мы над этим работаем. — Она улыбнулась, но глаза у нее остались серьезными и тревожными.
Смирнов отправил одного из оперов проследить за Жеребиным, а сам догнал двойняшек возле камбуза.
— Эй! — окликнул он их, подходя. — Проштрафились?
— Ага, — отозвалась Ксюша. — Но это того стоило.
— Наигрались на неделю вперед, — заявил Максим.
Они вопросительно обежали глазами полицейского: мол, что надо-то?
— Дядя Толя часто к вам домой приезжает? — поинтересовался Смирнов, шагая рядом с близнецами. — Кажется, он за вас здорово поволновался.
— Наверное, — отозвался Максим. — Зря мы сбежали, конечно. Теперь мама будет пилить дня два, не меньше.
— Два! — фыркнула сестра. — Жди, как же! Неделю — минимум!
— Ну, неделю не будет, — снисходительно возразил Максим.
— Посмотришь, — упрямо заявила Ксюша.
— Как часто дядя Толя у вас дома бывает? — поспешил прервать их спор Смирнов.
— Да не очень. — Максим пожал плечами. — Раза три-четыре в год.
— Иногда и реже, — вставила Ксюша.
— Зато он привозит такие подарки! — Ее брат восхищенно закатил глаза.
— Какие? — поинтересовался Смирнов.
— Раньше игрушки, а теперь снаряжение.
— Какое снаряжение?
— Спортивное. Очень дорогое.
— Он вам нравится? — Следователь постарался, чтобы его вопрос прозвучал как можно небрежнее.
— Да, он очень хороший, — кивнула Ксюша. — Помог нам устроиться в кадетскую школу.
— В кадетскую? — удивился Смирнов.
— Ага, — подтвердил Максим. — Знаете, как там здорово!
— Нам очень нравится, — сказала Ксюша. — Нас там всему учат, прямо как в армии!
— А вы хотите пойти в армию? — удивился полицейский.
— Конечно, — ответил Максим. — В ВДВ.
— А я еще не решила, — призналась Ксюша.
Брат фыркнул.
— Что с нее взять — девчонка! — сказал он.
— Не поэтому! — запротестовала девочка.
— Ладно, счастливо, — попрощался Смирнов. — Надеюсь, вас не очень сильно накажут.
Он оставил двойняшек и отправился в каюту, где достал телефон и позвонил Павлову.
— Попробуй узнать, кто такой Анатолий Жеребин, — попросил он, когда тот ответил. — Только осторожно.
— А еще есть какие-нибудь сведения о нем? Ты хоть представляешь, сколько в России людей с таким именем и фамилией.
— Думаю, он связан с каким-нибудь военным ведомством. Или с чем-то в этом роде.
— Мне это, конечно, очень поможет.
— Это все, что есть.
— Ладно, постараюсь что-нибудь узнать.
— Только тихо. Не надо привлекать внимание.
— Даже так?
— Угу.
— Ну хорошо. Обещать, правда, ничего не могу.
— И не надо. Просто сделай, что сможешь.
— О’кей.
Едва он повесил трубку, как на экране высветилось: «Тумарин».
— Алло? — тут же ответил Смирнов. — Чем порадуешь?
— Викуловой и Кожину подмешали снотворное. Таблетки. Доза такая, чтобы они уснули крепко и надежно, но не умерли. Ничего критического.
— То есть дозы были одинаковые? Убийца не учел, что у Кожина масса тела больше?
— Нет. Да и зачем, если его все равно убили?
— Он спал, когда его убивали?
— Безусловно. Ему затолкали в горло красную глину, и он задохнулся не проснувшись.
— Еще что-нибудь?
— На стакане отпечатки только Викуловой. Ребята взяли у нее образец, когда были на борту. На бумажках тоже ничего. Ключ чистый. Похоже, его вытерли, иначе на нем остались бы пальчики Викуловой.
— Я знаю, снимал отпечатки.
— Ну вот и отлично. Кстати, «тав» написано кровью, как и в предыдущих случаях. Для этого использовалась булавка, которой укололи Кожина, пока он спал. Если тебе интересно, кровь брали у него из руки, но едва ли это важно.
— Так, еще чем порадуешь? — проговорил Смирнов, лихорадочно раскладывая новую информацию в голове по полочкам, чтобы потом взять оттуда в нужный момент.
— Это все. Остальное позже.
— Ладно, жду.
Закончив разговор, Смирнов вернулся к трапу и велел операм собраться в кают-компании, оставив только двоих дежурить у трапа. Полицейский, отправленный следить за Жеребиным, доложил, что тот встретился с шестью новыми пассажирами, а потом засел у себя в каюте.
Капитан тоже был приглашен в кают-компанию для согласования последующих действий. Смирнов быстро объяснил, что предстоит обыскать теплоход, перевернув все вверх дном, а заодно провести личный досмотр пассажиров. Для этой цели в числе присланных из местной управы оперов были три женщины. Следователь сказал, на что необходимо обращать внимание прежде всего: лекарства во вскрытых бутылочках, хлороформ, глину, ножи и лезвия, особенно зазубренные, проволоку, булавки и иголки, которыми мог быть выведен знак «тав», а также отмычки и бумагу для записей. Кроме того, Смирнов попросил быть внимательными ко всему, что может помочь преступнику скрыть следы — в первую очередь, конечно, перчатки. Наконец были розданы копии смазанного отпечатка обуви.
Ордер на обыск тоже был размножен на ксероксе, оригинал передали Смирнову. Трап подняли за последним пассажиром, и капитан объявил по радио, что всех просят собраться на верхней палубе. Затем, когда оперативники убедились, что никто не остался в каютах, было дополнительно объявлено, что в связи с преступлением, совершенным на борту теплохода, будет проведен обыск. С оригиналом ордера желающие могут ознакомиться в кают-компании. Затем Смирнов взял микрофон и кратко поблагодарил всех пассажиров за понимание и содействие. После этого полицейские отправились проводить обыск. Несколько оперов остались с пассажирами — следить, чтобы никто не выбросил что-нибудь за борт.
Смирнов остался в кают-компании вместе с Дыминым, который чувствовал себя лучше, но не настолько, чтобы ползать по кораблю в поисках улик. Впрочем, ползать-то он как раз мог. Через некоторое время заглянул судовой врач.
— Если вам интересно, женщина пришла в себя.
Смирнов тут же встал.
— Мне надо перекинуться с ней парой слов, — сказал он Дымину.
— Валяй! — махнул тот рукой. — Я буду тут. Оставь мне ордер на случай, если кому-нибудь приспичит на него посмотреть.
Когда Смирнов в сопровождении Доценко вошел в лазарет, там сидела медсестра. Она измеряла Викуловой давление. Женщина выглядела сонной и недоумевающей. Она явно еще не знала, что Кожин убит.
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Смирнов, садясь на свободный табурет.
— Отлично. А что случилось?
— Вы приняли снотворное.
— Что? — Женщина нахмурилась.
Смирнов, вздохнув, обрисовал ей ситуацию. Когда он закончил, Викуловой пришлось делать инъекцию успокоительного. Доценко осуждающе качал головой и бормотал, что только что привел пациентку в норму.
— Мне нужно задать вам несколько вопросов, — пояснил Викуловой Смирнов, пропуская мимо ушей энергичные протесты судового врача. — Время дорого, сами понимаете.
— Спрашивайте! — сквозь слезы проговорила женщина.
— Вы принимали снотворное?
— Нет. У меня его даже нет.
— Значит, вам его подмешал убийца. Скажите, у вас есть подозрения, как и когда это могло произойти?
— Нет. Мало ли… сидели в баре, часто выходили. Вообще не сидели на месте. Все время кто-нибудь крутился рядом. Может, снотворное добавили, когда я уже загорала. Кажется, я на несколько минут задремала.
