Наталья Андреева - Пристрелите нас, пожалуйста!

– А здесь?

– Здесь?

Ульяна Федоровна подошла к окну. Оно было узким, но при желании протиснуться можно. Только сейчас она почувствовала холод и поежилась. Окно легко открыть, но высота… Крыша покатая, да еще и обледенелая. Под чердачным окном находится незастекленная лоджия, вот если сначала спуститься туда… Она с сомнением посмотрела на Кашу: пролезет ли? Сможет ли? Не струсит? Почему-то Ульяна Федоровна думала о нем, а не о себе, хотя она была женщиной и гораздо тучнее? Но ни в смелости своей, ни в том, что возьмет любое окно штурмом, Ульяна Федоровна не сомневалась. А вот муж…

– Ты хочешь, чтобы я прыгал с крыши? – жалобно спросил тот, отвечая на ее немой вопрос.

– Жить захочешь – прыгнешь, – жестко ответила она.

– Мне проще договориться, – засопел Аркадий.

– С кем? С машиной?

– Да, но… Можно же его как-то остановить? А?

И вот тут она велела:

– Аркаша, я тебя прошу: выключи телефон.

Он еще верил, что позвонит Гарик. Ну, позвонит? Толку-то?

– Я вдруг подумала… – она замолчала. Мысль была настолько ужасной, что озвучивать ее не хотелось. Ульяна Федоровна метнулась к двери и попробовала баррикаду на прочность.

– Что?

– Они тебе сказали, когда приедут? В полиции?

– Они сказали: выезжаем.

– Мне соседка недавно случай рассказала. У нее в супермаркете кошелек украли. Поехали с мужем за покупками. Не в тот, крутой маркет, до которого рукой подать, а подальше и попроще. Сэкономить хотели.

– Какое отношение…

– Вот и сэкономили. Надо было еще и об одежде подумать, тоже попроще выбрать, и поведение изменить не мешало бы. А так их мигом вычислили и обчистили. Соседка подошла к охране, те только плечами пожали: ничего не знаем. А они были с ребенком. Малышка сидела в тележке. Знаешь, огромные такие тележки, с детским сиденьем.

– И что?

– Видеокамеры у них, видишь ли, оказались фальшивые! – с неожиданной злостью сказала Ульяна Федоровна. – Муляж. Вызывайте, говорят, полицию! Вызвали. Через час девочка уснула прямо в тележке. Еще через час соседка с мужем потеряли терпение. И уехали домой. Потом им пришел штраф за ложный вызов. Оказывается, полиция все-таки приехала. К вечеру. Через шесть часов после вызова.

– Ты к чему мне все это рассказала? – поежился Телятин.

– А к тому, дорогой, чтобы ты не очень-то верил этому «выезжаем».

– Но здесь речь идет все-таки об убийстве. Не о краже.

– А ты им сказал?

– Что сказал?

– Что в доме труп?

– Я не… – Телятин запнулся. – Не сказал.

– Тупица!

– Ты же сама мне велела: заканчивай разговор!

– А с каких пор ты все мои приказы беспрекословно выполняешь?! А мозгами пошевелить?!

– Но ты же не дала мне времени…

– Звони!

Телятин дрожащим пальцем стал тыкать в панель.

– Возьми себя в руки! – велела жена.

– Я постараюсь… Ох! Сердце-то как колотится! Полиция? Это вас снова Аркадий Павлович Телятин беспокоит, – залебезил он, услышав в трубке голос дежурного. – Я забыл сказать, что у нас труп. Моей лю… Женщины. Что значит, не морочить вам голову? Куда позвонить? В… Бросили трубку, – Телятин растерянно посмотрел на жену.

– Что они сказали?

– Бросили трубку.

– Перед тем, как бросить трубку, что они сказали?!

– Не морочить голову. Позвонить 03.

– Замечательно!

– Я ничего не понимаю.

– Не понимаешь?

– Нет.

– Им был звонок.

– Откуда?

– Отсюда!

– Но… кто?

– Кто-то из них, – Ульяна Федоровна взглядом указала на забаррикадированную дверь. – Помнишь, как ты хотел выдать меня за сумасшедшую? И каково это? А сказку про вруна и волка помнишь?

– Какого вруна? – пробормотал Телятин, решив, что жена от страха стала заговариваться.

– Который в шутку кричал: волк, волк! Мужики прибегали, с вилами, с топорами, а он говорил, что пошутил. А когда на самом деле появился волк, никто не пришел. И тот преспокойно перерезал всю отару. Этот способ работает безотказно. Позвони десять раз в полицию и скажи, что тебя убивают. Они десять раз приедут – а ты жив. На одиннадцатый уже никто не приедет. Сколько раз мы им уже звонили? Четыре.

– Как четыре?

– Один я. Один ты. Потом мистер икс, потому что я не знаю, кто именно из них звонил. Потом опять ты. Один вызывает полицию, другой отменяет вызов. Я приблизительно знаю, что он им сказал. Будто хозяева перепились. И какова, по-твоему, должна быть их реакция? Ты все слышал.

– Но как они смогли договориться?! Когда?! Этот Иван Петрович с… Черт его знает, кто он там! Они же все время были у нас на глазах!

– Я не знаю.

– Я не ослышался? – В голосе Телятина была какая-то тоскливая ирония. – Ты чего-то не знаешь?

– Я до сих пор не знаю, кто из них кто. Но не все ли равно? Никто не приедет, Аркадий. Полиции не будет. – Она машинально потрогала припертый к двери стол, на который были навалены кресло с кучей стульев и коробки со всяким барахлом: вроде надежно.

– Нет! Ерунда! Я им сейчас еще раз позвоню!

– Тс-с-с! Тихо!

– Не кричи на меня!

– Да заткнись ты!

Ульяна Федоровна на цыпочках попятилась от двери. В другой бы ситуации Телятин рассмеялся, выглядело это комично. Но сейчас он застыл от страха. Ему тоже послышались за дверью шаги. Потому и он невольно попятился назад. Сначала присел на корточки, потом почувствовал боль в ногах, опустился на пол, привалился к стене и замер. Ульяна Федоровна тоже села, будто, став ниже ростом, они могли сделаться невидимыми для преследователей.

Их и в самом деле нашли. В дверь на чердак толкнулись, но замок и надежная мебель, наваленная горой, держали ее крепко. Еще два толчка, уже посильнее, потом осторожный, можно даже сказать, деликатный стук в дверь. И голос:

– Эй, хозяева! Что же вы нас покинули? Разве так поступают с гостями? Нехорошо. Некрасиво. Просим обратно к нашему, то есть к вашему, столу. Барин! Подай голос!

Ульяна Федоровна отрицательно покачала головой: молчи!

Телятин и сам не издал бы ни звука. Он онемел от ужаса. Это был голос Ситникова, а Ситников, или кто он там, внушал Аркадию Павловичу страх, с тех пор как он узнал, что жена тоже наняла киллера.

– А ты, хозяйка? Ты женщина смелая. Отзовись!

Ульяне Федоровне хотелось разразиться площадной бранью. Сказать ему все, что она думает о таких негодяях и хамах. Но она прекрасно понимала, что ничего этим не исправит. Надо затаиться и молчать. Вдруг он подумает, что чердак нежилой и потому закрыт снаружи на ключ? Там, на двери, есть замочная скважина.

И тут в кармане у Телятина задергался мобильный телефон. Ульяна Федоровна аж подпрыгнула. Как некстати! Муж в отчаянии схватился за карман. Звук был еле слышен, почти неразличим, но за дверью рассмеялись. Аркадий Павлович умоляюще посмотрел на жену: что делать?

– Молчи, – одними губами сказала она.

А телефон все звонил. Телятин выхватил его из кармана и зажал в руке, словно пойманную птицу. Она отчаянно трепыхалась, била крыльями, просила свободы. К тому же сквозь неплотно сомкнутые пальцы Аркадий Павлович видел, что звонит тот самый человек, которого он весь вечер добивался. Гарик. Между средним и указательным пальцем на дисплее проступала заглавная буква «Г». Но именно в эту минуту ответить на звонок Гарика Аркадий Павлович не мог.

Телефон еще какое-то время трепыхался, а потом затих. Экран погас.

– Вы здесь, – сказали за дверью. – Это хорошо, что здесь. Поговорить со мной, значит, не хотите. Ну, что ж…

И тут Аркадий Павлович совершил далеко не первое, но, вполне возможно, последнее в своей жизни предательство. Стараясь не смотреть на жену, он пискнул:

– Я хочу говорить!

– Трус, – презрительно бросила Ульяна Федоровна. – Тряпка. И к тому же дурак.

За дверью расхохотались.

– Давай, хозяин! Что ты мне можешь предложить?

– Я… я… – Телятин запнулся, а потом гораздо увереннее сказал: – Все. Все, что хотите.

Третьи переговоры

– Эх ты, переговорщик, – презрительно сказала Ульяна Федоровна. – От страха в штаны наложил.

– Я не боюсь, – захорохорился Телятин.

– Тогда открой дверь, – насмешливо предложил Ситников. – Выйди, поговорим. Как мужчина с мужчиной.

– Э, нет… Сначала я должен знать… – Аркадий Павлович запнулся. – Должен знать наверняка, что…

– Что тебе ничего не будет? – закончил за него мысль Ситников. – Гарантий, значит, хочешь?

– Да!

– Идет. Я даю слово, что отпущу тебя с миром.

– Он тебя убьет, – покачала головой Ульяна Федоровна. – Как только ты откроешь дверь, тебе сломают шею.

– Отпущу, – заверил Ситников. – Я человек мирный.

– Чтоб ты сдох, – сквозь зубы сказала Ульяна Федоровна. И с чувством добавила: – Сволочь!

– Ты подумай: а я ее любил! – рассмеялись за дверью. – Какие письма писал!

– Так я тебе и поверила!

– Твое дело. Я с мужиком хочу поговорить. Так что, барин? Выйдешь или не выйдешь?

– Я тебе не верю! – крикнул Телятин. – Ты меня обманешь!