Алена Винтер - Чарующая улыбка валькирии
– Напомнил тебе кого-то, – подсказал Роман. – Поэтому ты и позвонила. Решила, что я помогу тебе вернуться в прошлое, – он отошел от двери, показывая, что больше не будет удерживать ее. – Уходи.
– Роман, я… – Леона хотела обнять его, но он увернулся.
– Возвращайся к мужу, – сказал он. – Секс может быть хорош только тогда, когда реален. Ты сегодня спала не со мной, не так ли?
Леона молчала. Она смотрела в его обиженное лицо и понимала, что он говорит правду. Только сейчас Леона отчетливо увидела причину, по которой решилась изменить мужу. Сходство Романа с тем, кого она до сих пор любила, было очевидным. Темные волосы, разрез глаз и абрис губ, одинаковый рост и атлетизм фигуры, изящность движений – все было до боли похожим. Леона застыла в оцепенении от нахлынувших воспоминаний, и Роман со злостью взял ее за плечи и встряхнул. Она всхлипнула, схватила сумочку, но не удержала ее в руках. Со слезами на глазах Леона принялась собирать рассыпавшиеся по полу вещи. Роман не помогал ей, лишь стоял в стороне и свысока смотрел на ее суетливые движения. После того, как Леона выбежала в коридор, он с силой захлопнул дверь, навсегда удаляя ее из своей жизни.
Через час он остыл и понял, что совершил недопустимую ошибку, позволив Леоне уйти. Он поднялся на этаж выше и постучал в дверь номера, который она сняла, но ему никто не ответил. Администратор сказал, что сеньора выехала из отеля пятнадцать минут назад. Роман с яростью стукнул по стойке и тут же извинился.
– Ваша дама вернется, – утешила его стоящая рядом немолодая женщина с собачкой в руках. – Мы всегда возвращаемся к тем, кого любим.
Роман печально улыбнулся.
– Мадам, – обратился он к ней и заметил, как вспыхнули ее щеки, – вы великодушны, – Роман учтиво поклонился и побрел к лестнице.
Перепрыгивая через ступеньки, он за секунды домчался до третьего этажа и влетел к себе в номер. Роман знал, что ведет себя как мальчишка, что слишком ярко и остро переживает отъезд Леоны, но не мог успокоиться. Ему было тяжело дышать, и сердце стучало внутри, как сумасшедшее. Если бы он был женщиной, то наверняка уже разрыдался бы. Во всяком случае, Полина уже давно выла бы на весь отель, проклиная день, когда встретила его. От мысли об этой рыжеволосой бестии стало легче на душе. По крайней мере, с ней все было просто. Нет любви – нет мучений. Любовь и сопутствующая ей атрибутика в виде переживаний и прочей мишуры – это глупое и бесполезное дело, лишь отнимает время и энергию. Роман уже собрался и дальше развить свою мысль, как вдруг увидел под стулом белый пузырек. «Хлорохин», – прочел он надпись на баночке. Звучит, как название снотворного. Должно быть, выпал из сумки Леоны.
Роман прошел в спальню и прилег на кровать. Он поставил бутылочку на тумбочку и долго смотрел на нее. Из отеля в тот день он больше не выходил, просто лежал в постели и размышлял о своей жизни. Ему вспомнился отец, генерал Риммин и расследование, которым он должен заниматься. Грусть, злость и усталость одновременно навалились на него. Роман подумал, что ему надоел его образ жизни, надоели отели и бесконечная череда женщин, с которыми он проводил ночи в этих же отелях. Ему захотелось иметь свой дом, куда он будет приходить каждый день, захотелось просыпаться рядом с любимым человеком. Каскад эмоций и приключений больше не захватывал его. Роман желал постоянства. Не обыденности и серой бытовой несуразности, а именно постоянства, в которое он вкладывал понятие верности во взглядах и в чувствах. Ему вдруг захотелось бросить все, Интерпол, Риммина и его вечные задания, из-за которых он вынужден носиться по всему миру, не имея ни постоянной прописки, ни более-менее устойчивого будущего, оставить отца с его невыносимыми претензиями, и купить домик у моря. Он представил, как будет жить в нем, без тревог и суеты, вдали от женщин и цивилизации, и скривился от этой картинки. Нет, так жить он не сможет. Не стоит себя обманывать. Возможно, первые два-три дня он найдет, чем заняться, а потом заскучает.
Роман услышал, как хлопнула входная дверь, и накрылся с головой одеялом, догадавшись, что это Полина вернулась из Лондона. Значит, уже вечер? Неужели он целый день пролежал в постели, упиваясь своей «трагедией»?
– Сафонов, ты заболел? – Полина присела рядом и стянула с него одеяло.
Он резко вскочил и повалил ее на кровать.
– Болван! – взвизгнула Полина. – Отпусти! Такое чувство, будто ты за время моего отсутствия не выходил из номера. Иди, побрейся, а то колешься, как наждачная бумага!
Она поднялась с постели и осмотрелась. По комнате летал незнакомый запах, закрались подозрения, что Роман весело проводил время без нее, но Полина решила не озвучивать мысли вслух. И без того она третировала его ревностью, поэтому сдержалась.
– Собираешься лететь в тропики? – спросила она, указав рукой на пузырек с таблетками, и скрылась в ванной.
– С чего ты взяла? – удивился Роман.
Полина не ответила, потому что не расслышала его вопроса из-за шума льющейся воды. Приняв душ, она вышла в комнату. Романа в ней не было. Он сидел в гостиной перед ноутбуком, читая инструкцию к применению хлорохина, которую нашел в Интернете.
– «Хлорохин» используется для лечения малярии, предупреждает приступы малярии, быстро купирует симптомы начавшегося приступа и полностью уничтожает возбудителя, – прочитала Полина вслух, стоя за его плечом. – Когда я летала в Южную Америку, мой врач рекомендовал регулярно принимать этот препарат. Мне повезло: ни один малярийный гад не укусил меня, а если и укусил, то это на меня не подействовало. Кстати о тропиках, – Полина села напротив Романа на диван и с блаженством вытянула ноги. – Ты еще не узнал, как погиб сын Д’Ареццо?
– Нет, – Роману вдруг стало неприятно оттого, что Полина проявляет интерес к делу больше, чем он сам. – Ты случайно не желаешь открыть детективное агентство? – издеваясь, спросил он. – Из тебя вышел бы неплохой сыщик.
– Не люблю копаться в грязном белье, – Полина сделала смешную рожицу.
– А сейчас что ты делаешь? Вынюхиваешь, любопытствуешь, лезешь туда, куда тебя никто не просит.
– Роман, что-то случилось, и ты вымещаешь на мне свою злобу? – возмутилась Полина. – Кто дал тебе пинок под зад?
– Я сержусь, потому что ты вмешиваешься в опасное дело.
– Ой! Не смеши, – хмыкнула Полина. – С каких пор тебя волнует моя безопасность?
Роман сел рядом с ней и обнял за плечи. Полина мгновенно оттаяла и подставила щеку для поцелуя.
– Ладно, обещаю, что это было в последний раз, – сказала она. – Так мне не говорить о том, что я узнала?
– Рассказывай, – устало вздохнул Роман.
– Так вот, Андрэа Д’Ареццо – этакий баловень судьбы, единственный наследник империи с друзьями отправляется в Центральноафриканскую республику. Не могу понять, почему они выбрали это захолустье? Там нет ни моря, ни хороших отелей. Словом, цивилизация прошла мимо этой страны. Хотя, может, они хотели поучаствовать в сафари? Но тогда лучше бы выбрали Кению или Уганду. В этих странах устраивают лучшее сафари в Африке. Но сейчас сложно понять их мотивы. Во время веселого отдыха в стране случается военный переворот. Дворец президента штурмуют, в Банги царит хаос, массовые бесчинства, мародерство. Группу европейцев, состоящую из пяти человек, захватывают повстанцы. Они планируют получить за них выкуп. План не удался, потому что восстание подавили, и они сами вынуждены скрываться. По всей стране действует комендантский час, гвардейцы патрулируют улицы. Полицейские расстреливают заподозренных в заговоре прямо на улицах, без суда и следствия. В общем, от ребят, которых похитили, избавляются, как от ненужной обузы.
Полина замолчала, ярко представив себе только что описанную ею самой картину, и съежилась от омерзения.
– Их расстреляли. Трупы оставили в том же доме, в котором произошла расправа, и подожгли.
– Все погибли? – спросил Роман.
– Все, – Полина в задумчивости теребила губу. – Четыре мужчины, одна женщина. Она была женой Андрэа Д’Ареццо. Представляешь, они только три месяца были женаты.
– Как ее звали? – внезапно спросил он.
– Лира Д’Ареццо, урожденная Фарино.
– А остальные?
– Не запомнила фамилии, но у меня записано. Так жалко. Их всех хоронили в закрытых гробах. Говорят, Д’Ареццо так рыдал на кладбище, что у всех волосы дыбом вставали. А через несколько дней его жена отравилась. Такая трагедия, что сложно себе представить, – заключила Полина. – Ребят хорошо обчистили перед тем, как убить. На трупах не было ни обручальных колец, ни других драгоценностей. Все сняли.
– Тесты ДНК естественно подтвердились, – проговорил Роман, обращаясь к себе.
– Это первое, что делается в случаях, когда физически опознать тело невозможно.
– Я знаю, Полина, – одернул он ее. – Не умничай.
Полина что-то сказала в ответ, но Роман не слышал. Он думал о том, каким образом гибель сына Д’Ареццо и его друзей связана с нынешними убийствами. И если произошедшее в ЦАР было не случайным, то почему только сейчас прозвучал его отголосок. Не слишком ли поздно? Самоубийство Этторе Д’Ареццо позволило удачно разделить холдинг, что при его жизни было невозможно. И теперь убивают тех, кто обогатился больше всего. Роман чувствовал, как кусочки головоломки начинают складываться в нужной последовательности. Пока это были лишь предположения, но каким-то внутренним чутьем он знал, что находится на правильном пути.
