Владимир Голубев - Взрослое лето
– Да, надо что-то придумать. У меня пока нет никаких мыслей, кроме одной: он давным-давно ухаживал за твоей бабушкой. А она выбрала Александра Сергеевича. Как тебе такая версия?
– Ужас! Только не сегодня разбирать твои фантазии.
– Согласен! Мои маленькие серые клеточки требуют отдыха. Кстати, я наконец-то получил гонорары и премию за интервью с олигархом и хочу тебя отблагодарить.
– Ты хочешь сказать, что я заработала кучу денег?
– Но не совсем кучу, в прямом смысле слова, но три хабаровских купюры приходятся как раз на твою долю.
– То не гроша, то вдруг алтын!
– Ты – кладезь поговорок.
– А что ты хочешь, у ребёнка бабушка филолог. Я с томиком Даля ходила в детский сад.
– Здорово. Может, после школы тебе податься в журналистику?
– Вчера, когда люди в чёрном везли меня на машине, я дала себе слово, что если выживу, то всю свою жизнь посвящу борьбе с темными силами.
– То есть с орками и гоблинами?
– Перестань, я не шучу, как впрочем, и Толкиен.
Женька заёрзал на стуле.
– Извини, помню, ты хотела новый телефон, может, быстренько смотаемся в город, а?
– Шоппинг?
– А почему бы и нет.
– Я не такая, я жду трамвая.
Алена усмехнулась, показала язык, а после покосилась на дверь, что вела в дом.
– Так спроси у Людмилы Александровны, может, отпустит.
– Пойду поговорю. А ты пока пей чай, согревайся.
– Спасибо, я выйду на солнышко, поскорее обсохну.
– Купюры мои не потеряй…
Взгляды их встретились, они рассмеялись и разошлись. Девочка вошла в дом, мамы не было видно. Милу она нашла в ванной. Мама сидела, поставив локти на раковину, и плакала.
– Ма, ты чего? Что стряслось?
– Всё хорошо. Просто после вчерашнего никак не могу нервы успокоить.
– Ну, тогда тебя не о чем спрашивать.
– А что ты хотела?
– Ну, ты помнишь, Женёк, обещал со мной поделиться деньжищами, что он получил за интервью. Вот, привёз аж пятнадцать тысяч! Я хочу купить себе смартфон, а то хожу как лохушка с древней нокией! Можно, мы с ним быстренько смотаемся в город?
– Да, можно. Только чтобы ты обязательно в шлеме и чтобы он не гнал, а то я знаю… Погоди, я сама его проинструктирую.
Мила вытерла полотенцем мокрое лицо и вышла из ванной. Какие у неё изящные руки, подумала дочка, а интересно, у меня будут такие же или мои щупальца как у родного отца-убийцы? Плохо, когда ты не очень похожа на маму.
Алёнка собиралась не спеша, ожидая, пока оранжевый шар поднимется над вершинами тополей и высушит росу, и тогда будет можно мчаться по лесной дороге, не опасаясь промокнуть. Когда она наконец-то вышла на террасу, Мила протирала пыль, а Женя на улице нежился в тёплых лучах солнца.
– Алена, а когда приедет, олигарх? Я не хочу оставаться с ним наедине.
– Ой, я совсем про него забыла! Ну ладно, мы быстро. А потом, может, он и не приедет, возможно, он хотел меня успокоить, вот и наобещал, а сам всё давно выбросил из головы. Кстати, он вечером гостил у губернатора и теперь отсыпается.
– Ну, езжай. Мне тоже не верится, что олигарх вот так запросто объявится в нашей глуши.
– Может, что-то купить домой?
– Смотри сама.
Вскоре скутер увёз Женю и Лену в город. Мила потихоньку убиралась в доме, и ещё её дожидался огород. А за окном стоял чудесный июльский день. Лето было в разгаре, после тёплых дождей ожидались грибы. В лесу стояла тишина зрелого лета, птицы уже не так активны, как в мае-июне, запахи зрелых трав и хвои разносятся в прогретом плотном воздухе.
Швабра и тряпка были на улице, и, накинув голубой халатик с перламутровыми пуговицам, Мила вышла во двор.
Тем временем Сергей Геннадьевич ехал по таинственной лесной дороге, иногда с опаской поглядывая на навигатор, но больше надеясь на внутреннего поводыря. Раздумывал: а может, не стоило отпускать охрану и он просто погорячился? Но на душе было как-то безмятежно, и оттого он улыбался и упрямо вёл машину вперёд между деревьями. Господи, когда последний раз я был в диком лесу? Не в том окультуренном и вычищенном бору, где изредка ночевал, приехав в район? Даже не помнил. В первые годы, когда он ещё только устраивался в Москве, хватая любые подряды, чтобы заработать лишнюю тысячу зелёных – было совсем не до отдыха. Изредка, в лучшем случае пару раз за лето, он выбирался на шашлык… но это было так давно. Потом наработались нужные связи с серьёзными людьми, и дела пошли в гору, а вместе с ними на него обрушилось богатство и, как тень, неподъёмная ответственность, давившая на плечи и спину, не отступавшая даже когда ложишься спать. Стало совсем не до отдыха на природе.
По днищу машины шелестела трава, а ветки хлестали по стёклам. Нежданно деревья расступились, и машина выехала на небольшую полянку. У кромки леса приютился одинокий дом. Сергей Геннадьевич остановил машину около калитки. Вышел и огляделся. Справа от него стояла старенькая деревянная сторожка с небольшим крыльцом и крышей, засыпанной хвоей и листвой, так что местами на ней уже зеленел мох и росла трава. Старая, с черными подпалинами, ель прикрывала часть дома и двора, аромат хвои приятно щекотал ноздри, как когда-то давным-давно, у родного дома.
За штакетником кто-то ходил в полинялом халате. Сергей Геннадьевич понял, что его не ждут либо он приехал не вовремя. Но он привык идти к цели, поэтому подошел к калитке и поздоровался:
– Здравствуйте! Вы, наверно, мама или старшая сестра Алёны? Мне бы хотелось с нею и с вами поговорить. Я Сергей Геннадьевич Бугрин, предприниматель, со мною вчера встречалась ваша Алёна.
Незнакомка от неожиданности вскрикнула и, на ходу застёгивая халат и бросив мельком на него быстрый взгляд голубых глаз, направилась к дому.
– Здравствуйте. Я поняла, но извините, я совсем не одета. Подождите минуту.
– Можно зайти?
– Да, там открыто. Мы не закрываемся, от кого закрываться-то – кругом лес, если надо и с замком убьют, – из-за двери Мила поддержала разговор. – Только не наступите на ёжика! Он тут всё утро шныряет по траве, дочь его, наверно, забыла покормить!
– У вас ёжик живёт, как здорово. А у нас их нет, но зато полным-полно бурундуков.
– У нас – это где? Вы сами откуда?
– Я родом из Красноярского края.
– Стало быть, сибиряк.
– Да, потомственный.
Через несколько минут за спиной олигарха хлопнула дверь, и, повернувшись, он узрел хозяйку дома. На этот раз она оказалась в бледно-голубом платье со скромным вырезом на груди. Оно шло Миле, и она знала об этом, поэтому действовала наверняка, другого выстрела могло не быть. Смотря немного сверху вниз на гостя, она произнесла:
– Извините за не очень радушный приём, я даже не представилась: Людмила Белкина, мама Алёнки.
– Очень приятно, а может, всё-таки старшая сестра, мне кажется, это вам больше подходит?
– Большое спасибо за комплимент, но я достаточно рано обзавелась дочерью.
– Теперь я хорошо понимаю главную проблему мужского населения вашего района.
– Не пойму, какую?
– Да как же, милая Мила, кстати, разрешите вас так называть?
– Пожалуйста.
– Проблема-то кроется в вашей красоте.
– Вы что, шутите?
– Нисколько. Может, присядем?
– Да, конечно, проходите на террасу, могу угостить вас чаем или кофе.
– С удовольствием выпью кофе. Кстати, я приехал не с пустыми руками. Знаете, дарить веселье – моё призвание. Я в детстве мечтал стать клоуном.
– Не может быть.
– Подождите минуту.
Олигарх вернулся в машину и прихватил с заднего сиденья дюжину пакетов. Войдя на террасу, он передал их в руки растерявшейся хозяйки.
– Кофе по-восточному вас устроит? У нас нет кофе-машины, поэтому я пользуюсь бронзовой туркой.
– Конечно, да что мы выкаем друг другу, а? Пора уже перейти на демократичное «ты», как считаете?
– Давайте попробуем.
На плите зашумел убежавший из турки кофе, и Мила, положив на диванчик гостинцы, бросилась на кухню. Сергей Геннадьевич присел на диван и по-хозяйски обложился подушками, словно собирался сидеть как минимум до второго пришествия. Ему нравился этот старый, но ещё крепкий дом, накрахмаленные занавески на окнах, чисто вымытые доски пола. Всё это напомнило его теперь такое далёкое детство, родительскую обитель, полноводный Енисей и необъятную тайгу с вершинами сопок ясным сентябрьским утром. Он вспомнил, что со своими вечными хлопотами в этом месяце позабыл перевести денег на содержание отцовского дома, и стал забивать в телефон напонимание на понедельник.
Вскоре вернулась хозяйка с двумя чашками:
– С сахаром?
– Без, я уже съел весь свой сахар.
– Следите за своим здоровьем?
– Да, у меня четыре дочери, от двух жён. Мне надо их поставить на ноги, как впрочем, и жён.
– У вас гарем?
– Нет. Было два брака, от первого дочери Александра и Евгения, они уже большие, им за двадцать. Они с матерью давно живут в Лондоне.
– Ой, как интересно, я первый раз вижу человека, у которого родные постоянно проживают в Лондоне, а чем они там занимаются? Я никогда не была заграницей, и мне, как маленькой девочке, до сих пор кажется, что нам там жить невозможно.
