Лариса Соболева - Часы остановятся в полночь
– Да не то чтобы приятель, – помешивая ложкой кофе, сказал он, – иногда проводили время за боулингом, картами… Изредка на вечеринки ходили, не более.
– А отца его вы хорошо знали? – спросил Эрнст.
– Потому и держал Олега на расстоянии, что неплохо знал и его отца. Мы сначала жили в одном дворе, потом разъехались по новым квартирам, связь поддерживали, но не так чтобы очень.
– Знаете, что мне интересно? – придвинул свой стул ближе Эрнст и облокотился о стол. – Какие они были? Они вам не нравились, а в чем причина?
– В характерах, конечно. Ну, на отца Олега мне, собственно, было наплевать, а сын ко мне набивался в друзья. Скажу только, что папа свинья был порядочная.
– Неопрятный?
– Я не об одежде. Свинством могут стать и образ мыслей, отношение к людям, работе. Ему дали кличку – Кука. Будто производная от фамилии, а звучит презрительно. Кука! Как плевок. Непорядочный был, пригласит бригаду сделать ремонт, а потом находит кучу придирок и не платит. Это ли не свинство? Не платил не потому, что денег не имел, и не от скаредности, для себя, сына, жены Кука денег не жалел. А просто издевался, удовольствие получал, когда на него сыпались проклятия.
– А сын что собой представлял?
– Достойное продолжение родителя плюс вспыльчивый очень… одержимый в плохом смысле слова. Когда отца нашли в мешке, после опознания трупа Олег поклялся найти убийцу. Я долго его не видел. Однажды встретил, он такой возбужденный, глаза как угли, руки дрожали, будто с перепоя. И полчаса бубнил, как ищет убийцу, какие менты дуралеи. Мне кажется, играл на публику, то есть на меня.
– Судя по его расчлененному трупу в мешке, убийцу он нашел, – сделал вывод Эрнст.
– А ради славы и подвиг можно совершить, Олежка из таких людей был. Покрасоваться любил, похвастать. Я только знаете о чем думаю? Допустим, Олежка вышел на убийцу, тогда логичнее, если б он из-за угла с ножом напал, убил и удрал. Что ему помешало это сделать – я в недоумении.
– Я читал протоколы, в ваших показаниях полтора года назад об этом ни слова нет, почему?
– Так ведь не спрашивали. Выясняли мое алиби, какие отношения у меня были с отцом и сыном, короче, подозревали. Извините, у вас все? Мой перерыв закончился, хозяин не любит опозданий.
Эрнст выпил кофе в одиночестве, настраиваясь на следующий допрос с уже имеющимися сведениями.
Глава 25
У Ланы оказался удивительно сильный организм – после сорокаградусной температуры уже через двое суток она порывалась вскочить. Правда, лечили ее больше народными методами под присмотром фельдшера, старого и занудливого деда с желтыми усами, который никогда не отказывался выпить рюмочку-две и постоянно рассказывал байки из собственной врачебной практики.
Успокоившись по поводу Ланы, Максим с Настей готовились к налету на магазин. Как все беглецы, полагающие, что на улицах им встретятся фараоны, продумали, как изменить внешность. Лана разрешила Насте воспользоваться косметикой, под чутким руководством Максима она нанесла на лицо макияж, который отпугнул бы ворон на огороде.
– Прическу сделай типа… я не расчесывалась неделю, – посоветовал он. Настя взбила волосы, Максим остался доволен. – Теперь ни папа, ни Кэт не узнают даже на расстоянии метра. А если б тебя увидели папуасы Новой Гвинеи, сдались бы в плен без боя всем стадом.
– Вульгарщина, – дала себе отрицательную оценку Настя. – Я так на выступления не мазалась. По-моему, весь этот маскарад только привлечет ко мне внимание.
– Отнюдь нет, – не согласился он, натягивая толстый вязаный свитер, который дала Велта Артуровна. – Головой подумай, как менты мыслят. На фото ты приличная девушка, отличница-студентка, ее и будут искать. А лохматая раскрашенная телка не будет ассоциироваться с тобой. Я бы еще снял с Тузика цепочку и намотал на шею, стиль металлистов сюда в самый раз.
– С цепями от Тузика я ходить не буду! У тебя отвратительная щетина, как будто ты неделю пил водку.
– Нам же не целоваться, чего тебя моя щетина смущает?
– Вот когда мент потребует паспорт, потому что у тебя вид подозрительный, и прочтет там твою фамилию, я посмотрю, как ты будешь острить.
– Будь спок, сейчас небритость в моде.
– Если над ней поработал парикмахер.
– Хватит спорить, поехали.
Опасаясь попасть в руки милиции на въезде в город, не воспользовались рейсовым автобусом, а договорились с соседом, который часто возил дочери продукты, и поехали с ним на машине. Высадил он их неподалеку от огромного магазина, где продают все для дома, кроме мебели, – от сантехники до облицовочной плитки.
– Главное – понаглей, – наставлял Макс. – Как с идиотами разговаривай, тупой прикинься.
– Так кто должен стать идиотом – я или кассир?
– Оба.
– У меня осталось всего две тысячи…
– Ты ж не будешь ничего покупать, а для видимости достаточно. Иди. Не торопись с выбором, походи минут пять, присмотрись, поняла? Жвачку кинь в рот, девицы твоего плана постоянно жуют.
– Это киношный штамп, ничего не имеющий общего с действительностью, – поддела его продвинутая Настя, опустила со лба очки на нос, потому что стеснялась безобразия на физиономии.
В магазине она облюбовала кафельную плитку, квадратный метр как-то неудобно брать, а из двух что-то можно выложить на стене. Настя переговорила с консультантом, тот отвел ее к другой выставке плиток и пытался всобачить два метра по цене килограмма золота!
– За эти деньги я в космос на экскурсию слетаю, – отбрила она и отправилась к кассе, поражаясь своей находчивости.
У кассы никого не было, не горят люди желанием благоустроить свой быт. Достав родную валюту, она подождала, когда консультант заполнит бумажку и подаст ее кассирше на оплату.
– У вас карточка есть? – осведомилась кассирша.
– Ой, есть, конечно! – якобы спохватилась Настя, порылась в сумочке и, держа карту в руке, затараторила: – Но это трехпроцентная, накопительная, у вас так сказали и там написано тоже так. А мой муж недавно делал у вас покупки, и ему выдали новую карточку на пять процентов. Он уехал и забыл оставить ее дома, в портмоне все карточки носит. Вот вам моя карта, посмотрите, у вас в компьютере должен быть переход с этой карточки на пятипроцентную.
Девушка взяла карточку, сверила с данными и вынуждена была огорчить клиентку:
– Нет, у нас только трехпроцентная.
– Как это? Он купил у вас унитаз, раковину на ножке. На толстой ножке, что закрывает трубу, по которой течет вода.
– Девушка, ваш муж, скорей всего, делал покупки в другом магазине, а у нас зафиксирована только трехпроцентная карта.
– Покажите! – требовательно сказала Настя. – Нет, вы покажите.
– Вы мне не верите? Если б он делал покупки в нашей сети магазинов и получил бы новую карточку, это было бы отражено в компьютере.
– А чего это я должна верить? Сейчас все стараются выгадать. Что же мы, зря покупали в одном магазине? Есть же и дешевле товар, но раз карточка есть, то выгодней купить по ней. Покажите, хочу своими глазами увидеть, что пяти процентов у нас нет.
– Пожалуйста, смотрите, – развернула она к ней монитор.
Настя легла грудью на стойку и, забыв о своем боевом раскрасе, сняла очки, разглядывая строчки, спросила:
– Где он? Я не вижу его фамилии.
– Вот номер карточки, а вот фамилия, имя, отчество. Накопительную мы обязательно забираем и даем взамен другую. Видите – здесь русским языком написано: трехпроцентная.
– А однофамильцев у него нет?
– Компьютер выдал бы и эту информацию. – Кассирша устала от жадной покупательницы, ее терпения уже не хватало.
– Ладно, когда он приедет, пусть идет сам покупать плитку, – пряча деньги, ворчала Настя. – А мне сорок рублей терять неохота, я лучше добавлю и на такси проедусь.
Выбежав из магазина, Настя на всех парусах помчалась к Максиму, читающему газету на остановке.
– Получилось? – встретил он ее вопросом.
Без слов она утвердительно закивала, бесконечно радуясь близкому окончанию бездомной жизни и страха перед милицией. На остановке не выяснишь подробности, Максим подхватил Настю под руку и увлек подальше в сторону. А она в себя не могла прийти от счастья, тихо смеялась, взахлеб рассказывая, как удался трюк, закончив:
– Макс, звони в милицию и скажи, кто убийца.
Не хотелось ее спускать с небес на землю, а полностью в свои планы он не посвящал Настю, предвидя бурю.
– Ты, как Ланка, спешишь, – угрюмо сказал Максим.
– А что еще тебе нужно?! – взбунтовалась Настя, перейдя на крик и одновременно чуть не плача. – Имя известно, адреса я не успела прочесть, слишком мелко, но это же не проблема для милиции. Мне надоело скитаться, прятаться и убегать!
Один бог знает, как иногда ему хотелось ударить ее, крикунью хренову! Максим схватил Настю за плечи и прижал к железным прутьям ограды, от неожиданности она ойкнула.
– Не истери! – зло прошипел ей в лицо. – Думаешь, мне нравится бегать как зайцу? У нас нет доказательств!
