Сидни Шелдон - Узы крови
Подойдя к телефону, он поднял трубку и спустя несколько минут уже говорил с начальником полиции Олбии.
– Алек Николз у телефона, – сказал он. – Я… Спасибо, она чувствует себя хорошо… Спасибо. Я передам ей. Я звоню по поводу джипа, на котором она ехала. Где он?.. Пусть там и стоит. Проследите за этим, пожалуйста. И найдите хорошего механика. Через полчаса буду у вас.
И положил трубку на рычаг.
– Джип в полицейском участке, в гараже. Я отправлюсь туда.
– Я еду с тобой.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Доктор сказал, что ты должна побыть в постели по крайней мере два-три дня. Ты же не можешь…
– Я еду с тобой, – упрямо повторила Элизабет.
Сорок пять минут спустя, несмотря на бурные протесты лечащего врача, Элизабет, вся в синяках и кровоподтеках, настояв на своем, была выписана из больницы под свою ответственность и вместе с Алеком Николзом отправилась в полицейский гараж.
Луиджи Ферраро, начальник полиции Олбии, был пожилым смуглолицым сардом с огромным животом и кривыми ногами. Его заместитель, инспектор Бруно Кампанья, словно каланча, возвышался над своим начальником. Это был крепкого сложения пятидесятилетний мужчина, неторопливый и основательный. Оба они вместе с Элизабет и Алеком наблюдали, как механик обследовал нижнюю сторону джипа, приподнятого над полом с помощью небольшого гидравлического подъемника. Левое переднее крыло и радиатор были смяты в лепешку и залиты соком деревьев, в которые врезался джип. Элизабет при виде машины сделалось дурно, и она вынуждена была опереться на руку Алека. Он участливо посмотрел на нее.
– Ты уверена, что тебе не станет хуже?
– Я прекрасно себя чувствую, – солгала Элизабет.
У нее от слабости дрожали колени, и она чувствовала себя сильно уставшей. Но она должна увидеть все своими глазами.
Механик протер руки замасленной ветошью и подошел к ним.
– Теперь так уже не делают машины, – сказал он.
«Это-то меня и спасло», – подумала Элизабет.
– Любая другая машина разбилась бы вдребезги.
– А что с тормозами? – спросил Алек.
– С тормозами? Ничего. Тормоза в порядке.
Элизабет вдруг охватило странное чувство нереальности происходящего.
– Что… что вы сказали?
– Они целы и годны к употреблению хоть сейчас. Это я и имел в виду, когда сказал, что теперь так уже не делают.
– Но это невозможно, – перебила его Элизабет. – Тормоза были неисправны.
– Мисс Рофф полагает, что кто-то их вывел из строя, – пояснил начальник полиции.
Механик отрицательно покачал головой.
– Но этого не может быть, сеньор.
Он вернулся к джипу и ткнул пальцами под колеса.
– Есть только два способа, с помощью которых можно fregare, – он обернулся в сторону Элизабет. – Простите, сеньорина, – напакостить в тормозах на джипе можно либо перерезать тормозные шланги, либо отвинтить эту гайку, – он ткнул в нее пальцем, – и дать вытечь тормозной жидкости. Но вы сами видите, что шланги целы, а уровень жидкости в бачке я проверил: он полон.
Начальник полиции обернулся к Элизабет и сказал успокоительно:
– Можно предположить, что в вашем состоянии вам могло…
– Одну минуточку, – перебил его Алек и обернулся к механику. – А мог кто-нибудь перерезать, а потом, увидев, что затея провалилась, заменить шланги на целые или спустить жидкость, а потом вновь наполнить бачок?
Механик упрямо покачал головой.
– Мистер, к этим тормозам никто не прикасался.
Он взял ветошь и тщательно протер ею масло вокруг гайки бачка с тормозной жидкостью.
– Видите эту гайку? Ежели бы ее отвинчивали, на ней были бы свежие следы от гаечного ключа. Голову дам на отсечение, что к гайке за последние полгода вообще никто не прикасался. С тормозами все в порядке. А не верите, смотрите сами.
С этими словами он подошел к стене и нажал на кнопку. Раздался урчащий звук, и гидравлический подъемник медленно опустил джип на пол. Механик сел в него, завел мотор и подал задним ходом к дальней стене гаража. Когда джип почти коснулся стены, механик переключил скорость, и машина понеслась прямо на инспектора Кампанью. Элизабет уже открыла рот, чтобы закричать, но в этот момент джип резко притормозил в дюйме от него. Механик, не обращая внимания на красноречивый взгляд инспектора, сказал:
– Убедились? Тормоза в полном порядке.
Теперь они все смотрели на Элизабет, и она знала, о чем они думают. Но он этого ей было ничуть не легче. Она и сейчас чувствовала, как давит на педаль и ничего не происходит. Но полицейский механик убедительно доказал, что тормоза в порядке. Может, он с ними заодно? Ерунда какая-то! Или я схожу с ума, пронеслось в голове у Элизабет.
– Элизабет… – беспомощно разводя руками, проговорил Алек.
– Когда я спускалась в этом джипе с горы, тормоза не работали.
Алек испытывающе поглядел на нее, затем снова обернулся к механику:
– Предположим, кто-то решил вывести из строя тормоза в этом джипе. Как еще он мог это сделать?
Неожиданно в разговор вмешался инспектор Кампанья.
– Он мог бы намочить тормозные колодки.
Элизабет почувствовала, как ее охватывает волнение.
– Что тогда?
– Когда колодки прижмут к ободу колеса, между ними и колесом не возникнет сцепления, они будут просто скользить относительно друг друга.
Механик утвердительно кивнул.
– Он прав. Только… – он повернулся к Элизабет, – скажите, пожалуйста, а когда вы отъехали, тормоза были в порядке?
Элизабет вспомнила, как тормозила, когда выводила машину из-под навеса, как чуть позже притормаживала на первых поворотах.
– Да, они прекрасно работали.
– Вот вам и ответ, – с торжеством сказал механик. – Тормоза намокли от дождя.
– Стоп, стоп, – вмешался Алек. – А разве этот гипотетический «кто-то» не мог намочить их раньше, перед тем, как она отъехала?
– Не мог, – сдерживаясь ответил механик, – если бы он намочил их до того, как она отъехала, она бы вообще не смогла отъехать.
Начальник полиции повернулся к Элизабет.
– Дождь – опасная штука, мисс Рофф. Особенно на этих узких горных дорогах. Такие вещи здесь случаются часто.
Алек смотрел на Элизабет, не зная, что делать дальше. Она же чувствовала себя круглой дурой. Значит, все же это действительно был несчастный случай! Ей захотелось поскорее уйти отсюда. Она посмотрела на начальника полиции.
– Я… Простите меня, что доставила вам столько беспокойства.
– Ну что вы! Считаю за удовольствие… Я имею в виду… я страшно огорчен тем, что произошло, но всегда рад услужить вам. Инспектор Кампанья отвезет вас на виллу.
– Ты прости меня, старушка, – сказал ей Алек, – но видок у тебя, прямо скажем, неважнецкий. А потому немедленно в постель, и пару дней из нее не вылезать. Я закажу еду по телефону.
– Если я буду лежать, кто же будет готовить?
– Я, – объявил Алек.
В тот вечер он сам приготовил обед и принес еду прямо ей в постель.
– Боюсь, что повар из меня не ахти, – сказал он, ставя поднос перед Элизабет.
Он явно себя переоценивал. Худшего повара вообще трудно было сыскать на свете. Каждое блюдо было либо пережарено, либо недоварено, либо пересолено. Но она заставила себя все это съесть, во-первых, потому что была голодна, во-вторых, потому что не хотела обидеть отказом Алека. Он буквально не отходил от ее постели, забавляя ее разговорами на разные темы. Но ни словом не обмолвился о ее глупом поведении в полицейском гараже. И она ему была за это ужасно благодарна.
Несколько дней они провели на вилле вдвоем: Элизабет, не вылезая из постели, Алек в хлопотах о ней, готовя ей пищу, читая ей книги. В течение всего этого времени не смолкал телефон. Каждый день звонили Иво и Симонетта, чтобы справиться о ее состоянии, и Элена, и Шарль, и Вальтер. Даже один раз позвонила Вивиан. И все хотели приехать и оказать ей посильную помощь.
– В общем, я здорова, – говорила она всем им. – Не надо приезжать. Скоро буду снова в Цюрихе.
Позвонил Рис Уильямз. Когда в трубке зазвучал его голос, Элизабет поняла, как сильно соскучилась по нему.
– Слышал, ты решила перещеголять Элену, – сказал он, но в голосе его звучала тревога.
– Да нет. Я участвую только в горных гонках.
Ей и самой казалось невероятным, что она могла шутить на эту тему.
– Я рад, что с тобой все в порядке, Лиз, – сказал Рис.
И слова, и тон, каким они были сказаны, согрели ей душу. Интересно, он сейчас один или с женщиной? Кто она? Скорее всего, какая-нибудь красавица.
Чтоб ее черт побрал!
– Ты знаешь, что стала новостью номер один? – спросил Рис.
– Нет.
– «Наследница едва избегает гибели в машине на горной дороге. И это спустя всего две недели после того, как ее отец, известный…» Можешь сама дописать концовку.
Они проговорили по телефону более получаса, и когда Элизабет повесила трубку, почувствовала себя значительно бодрее. Рис, казалось, был искренен и явно тревожился о ее состоянии. Подобным образом он, видимо, вел себя со всеми своими женщинами, и каждая из них чувствовала, что он искренен в своей заинтересованности. Это было неотъемлемой частью его обаяния. Она вспомнила, как они отпраздновали ее день рождения. Миссис Рис Уильямз.
